Живущие в сетях

– Смотри, какой-то шутник в объявлении «Темы мотивационно-обучающих семинаров» исправил «мотивационно» на «примативационно». Ребята не без юмора, да? Но мы сюда все-таки по делу пришли, так что давай искать нашу «Л» в кубе.

– Как-как?

– Что, не понятно? Трижды «Л» – Лену Львовну Львову. Так, видишь, тут написано, что Елена Львова сегодня в 13 часов в комнате № 52 проводит презентацию для кандидатов в Европейский бизнес клуб, а здесь указано, что в 11 часов в комнате № 54 она же ведет занятие в школе волшебников Гайворон.

– Какой школе, волшебников? Гайворон? Это что, целый гай волшебных ворон? Гай шумыть, крукы щебечуть! – Кричковский опять заразительно расхохотался. * (* гай на украинском языке – лес).

Смуров не выдержал и тоже улыбнулся, но затем сделал серьезное выражение лица:

– Давай ближе к телу. Часа дня еще нет, так что госпожа Львова, по идее, должна быть тут. – Смуров осторожно приоткрыл дверь с латунными цифрами 54 и заглянул внутрь.

– Ага, вот и она собственной персоной.

– Дай, гляну, – Кричковский, любопытствуя, тоже просунул голову в щелку.

В центре вместительной комнаты симпатичная невысокая стройная блондинка, в белой блузке и голубых расклешенных джинсах с бахромой, размахивала руками как дирижер, а человек двадцать прилично одетых взрослых мужчин и женщин, обступив ее по кругу, вытворяли «черт знает что». Стоя по парам, лицом к лицу в овальных картонных масках, они синхронно повторяли ужимистые движения друг друга и выкрикивали странные слова. С разных сторон доносилось: «Я уши длиннющие!», «Я вибрирующий воздушный пузырь!», «Я золотая опиумная снежинка!», «Я звенящая пупырчатость!»

Блондинка захлопала в ладони, привлекая всеобщее внимание: «Все! Снимаем маски. Вы почувствовали ощущение наполненности? А теперь – взаимопоздравления с партнером, который синхронно с вами вышел на трассу парения. Найденный хозяйский образ принадлежит вам на равных. Поздравляем друг друга! Приветствия свободных хозяев!»

Раздались свист, хрюкание, улюлюкания. Некоторые участники действа стали подпрыгивать, корчить рожи и дрыгаться как припадочные.

Ведущая громко провозгласила: «Если вы сейчас поработали качественно, каждый утвердился на тропе. Это означает, что любые проблемы, с которыми вы были связаны до того, исчезли. Если вы недомогали, то теперь – выздоравливаете. О чем-то беспокоились – повод для волнений уходит. Находились с кем-то в конфликте – конфликт исчезает, оснований для него уже нет. Не ведали, как решить ту или иную ситуацию, – возникает глубинное понимание, что делать, как поступить. Проблемы в Гайвороне не решаются. Мы просто выходим из плена проблем, возвращаемся в свое природное беспроблемное пространство, где все наши "хвосты" сами по себе подчищаются, а новые – не вырастают.

Да, это важно – не вырастают… по крайней мере, до тех пор, пока мы не спускаемся "с неба на землю". Но кто может помешать нам оставаться в парении, в том хозяйском настрое, в который мы сейчас вошли? Только мы сами, наша собственная инерция и старые привычки. Дерзайте, и у вас все получится! Дома повторите и закрепите полученные сегодня навыки работы с партнером-зеркалом. К следующему занятию принесите с собой куклы. О том, как их сделать, почитайте письменную инструкцию в пакете документов по первой ступени. До встречи!» Блондинка, помахав рукой, танцующей походкой выпорхнула из комнаты. И едва не столкнулась в коридоре со Смуровым и Кричковским.

– О, Виктор Олегович! Здравствуйте. Вы ко мне?

– Да, Лена. Добрый день. Я хотел бы с вами переговорить.

– Я сейчас, только на одну минутку отлучусь, и мы пообщаемся. Только недолго. У меня времени в обрез, через пятнадцать минут начинается презентация по клубу.

– Я вас долго не задержу.

– Вот и хорошо. Подождите меня здесь. – Блондинка встряхнула светлыми кудряшками и скрылась за соседней дверью.

– Это и есть Лена Львова? – спросил Кричковский.

– Да.

– И сколько же ей лет?

– Тридцатник с хвостиком.

– А хвостик большой?

– Как у лисички.

– А выглядит моложе… – с заинтересованным выражением лица протянул Сергей.

– Не раскатывай губу, – поморщился Смуров. – Ты не в ее вкусе. Она умных любит.

– Ой, ой, ой. Все они только вид делают, что их мозги в первую очередь интересуют. А как до дела доходит… Вот. А эта Лена мне даже по раскрасу подходит. Смотри, мы в одном тоне, и джинсы у нас одного цвета. Слушай, а чем это они тут занимались? Это и есть школа волшебников Гайворон? Вот эти вот дрыганья конечностями, крики маразматические? – иронично поинтересовался Сергей.

– Не понимаешь – не суди. Знаешь, очень часто истинная мудрость на первый взгляд, особенно если он обывательский, выглядит нелепо, даже глупо, – с задумчивым видом ответил Виктор.

– Ты хочешь сказать, что вот этот цирк и есть какая-то высшая мудрость? – засмеялся Кричковский.

– Не знаю, не могу утверждать, так как в сути этого явления, как, впрочем, и во многих других, я глубоко не разбирался. Как там у Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Одно могу сказать уверенно: если нашему уму что-то кажется непонятным или даже безумным, это скорее наша внутренняя проблема. И это следствие стереотипного подхода, привитого обществом. Ум – это только одна, аналитическая составляющая нашего я, которую со времен Платона и Аристотеля на Западе принято превозносить. А ведь есть еще интуиция, подсознание, есть то, что не подвластно законам логики. То, что связывает нас со Вселенной, с Высшими силами, с Богом, наконец. Это как кому нравится называть. И пути выхода на такую связь могут быть разными: молитва, медитация, транс, ясновидение, гадание и тому подобное. Возможно и что-то типа Гайворона. Правда, тут не всегда понятно, с кем вступаешь в контакт, от кого можешь получить информацию и помощь, и чем придется за это расплачиваться. Так сказать, связь через черный ящик.

– Ты это серьезно? Ну, ты даешь! – опять расхохотался художник.

– Конечно. Кстати, китайский мудрец Лао-дзы еще за пять веков до нашей эры говорил: «Когда глупец слышит о Дао, он громко смеется. Если бы он не смеялся, это не был бы Дао».

– Да ты, адвокат, еще и доморощенный философ. Кто бы мог подумать!

– Просто мы раньше больше общались по другим поводам, более прозаичным. Ты знаешь, я и сам не так давно проще смотрел на мир и не задумывался о таких вещах.

– Вот и я о том. Когда не задумываешься – жить проще.

– Это, как сказать… Ну ладно, как-нибудь потом поговорим на эту тему, вон Лена вышла.

Лена Львовна, успевшая сменить джинсы на белую юбку, энергично приблизилась к ним с озабоченно-деловым выражением лица и черной кожаной папкой в левой руке:

– Виктор Олегович, я в вашем распоряжении, но только буквально на пять минут.

– Я же говорил, что не задержу вас. Меня только интересует, какую фотографию вы видели у Падвы. Вы мне вчера звонили по этому поводу.

– Ах, да. Когда вы меня вчера утром спрашивали по поводу фотографий, что были в вашей папке консультанта, то я совершенно была уверена, что никаких фотографий не видела. А вчера днем ко мне зашел Петр Петрович, мы пообщались, и когда он уходил, то у него из файла с документами выпала фотография женщины. Он ее подобрал с полу, как-то смутился, и тут я припомнила, что именно такой снимок попадался мне на глаза, когда я просматривала вашу папку. Вот я вам и позвонила.

– Это все? – спросил Смуров, глядя блондинке прямо в глаза.

– Да. А что еще? – Лена Львова поправила правой рукой прическу.

– Так вы говорите, что Падва смутился, когда вы увидели это фото?

– По крайней мере, мне так показалось… Да вы его сами можете спросить об этом, он напросился присутствовать со своими кандидатами в клуб на моей презентации, которую мне, кстати, уже пора начинать.

– А нам с товарищем можно поприсутствовать?

– Ради бога. Я думаю, свободные места найдутся. Пойдемте.

– Да зачем нам идти на эту презентацию, – начал было упираться Кричковский.

– Идем, я тебе потом объясню, – слегка подпихнул его вперед Виктор.

Вслед за Львовой, несколько приотстав, они зашли в расположенную рядом просторную комнату, напоминающую аудиторию в учебном заведении. Основное ее пространство заполняло несколько рядов мягких офисных стульев на хромированных ножках, на которых уже восседало пару десятков человек, преимущественно солидного возраста.

– А вон и Петр Петрович, – Смуров глазами показал Кричковскому на сидящего в переднем ряду немолодого усатого мужчину с уже заметной лысиной среди седеющих волос на голове и в очках с затемненными стеклами. Пристроившись на «камчатке», друзья стали рассматривать присутствующих.