Чако 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том II

Х.Ф. Эстигаррибия вернулся из I корпуса в РохасСильву в ночь на 4 декабря. Утром здесь состоялось совещание командиров парагвайских соединений. Согласно выработанной на ней диспозиции, 1 дивизии поручалось атаковать и опрокинуть 4 дивизию противника. По парагвайским разведданным, фронт обороны дивизии был сильно растянут и это давало шанс на успех. 7 декабря в 1:00 ночи два парагвайских пехотных полка атаковали 26 пехотный полк. Накануне атаки в нём насчитывалось только двести штыков, из которых 120 были зелёными рекрутами. Его растянутая 10 километров по фронту оборона состояла из системы взводных опорных пунктов. Многие из них подверглись внезапным ночным атакам превосходящих сил противника и были уничтожены. Оставшиеся подразделения оказались изолированы в своих укреплениях и не могли оказать серьезного сопротивления частям Р. Франко. Поздним утром 7 декабря 1933 года 26 боливийский полк был окончательно расчленен и перестал существовать как боевая единица. В 15:00 подполковниек Пареха должил генералу Кундту о прорыве тысячи патапилас через линию обороны у Гондры. Для его ликвидации был послан полковник Фриас, в распоряжение которого было только 170 человек. Понимая, что их недостаточно его отряд усилили охраной штаба. Однако этих сил было недостаточно, чтобы остановить наступление войск Р.Франко.

В это же время парагвайские части начали атаку Алихуаты и вскоре овладели ею. Майор В.Брандт возглавлял отряд из двухсот новобранцев, который был из Пуэсто-Павона направлен в помощь защитникам Алихуаты. Попав под дождь, его колонна задержалась в пути и неожиданно для себя столкнулась с 9 кавалерийским полком кап.Бадо под командованием майора Н.Корсакова, лейб-гвардейский улан. При формировании полка он вооружил своих солдат вместо сабель, которых был дефицит, мачете, заточив их как палаши. Задачей полка было прикрытие правого фланга I дивизии, преследовавшей отступающего на юг противника. Оценив обстановку, майор Н.Корсаков приказал атаковать в конном строю. В скоротечном бою она оказалась разгромлена и потеряла 80 человек. Боливийская колонна рассеялась, а майор Брандт с группой солдат пробился в расположение своих войск.

Утром 8 декабря Эстигаррибия доложил президенту об освобождении Алихуаты. Тем временем передовые части дивизии Р.Франко достигли дороги Алихуата – Сааведра, где встретили патрули дивизии Х.А.Ортиса. В 11:00 Банцер прибыл на командный пункт 4 дивизии, где выяснил, что полковник Г.Квинт не имеет прямой связи с Сааведрой. Сообщение о соединении обеих дивизий у Кампо Виа легло на стол генерала Г.Кундта только в 16:00, который впервые признал положение на фронте очень серьезным. К этому времени всем стало ясно, что основные силы 4 и 9 боливийских дивизий оказались отрезаны от тылов I корпуса. Предусматривая заранее такой ход развития событий, штаб 4 дивизии заранее планировал создание дополнительного маршрута отступления. Боливийские саперы начали прорубать в зарослях запасную дорогу на Сааведру. Однако к 7 декабря она еще не была закончена. Сорок сапёров К.Банцера, пополнившие периметр обороны 4 дивизии, были направлены на достройку этой «козьей тропы» шириною всего пять метров, на конце которой скопилось свыше сотни грузовиков обеих дивизий. Их охрану обеспечивал кавалерийский полк Ланса. Несмотря на телеграммы командиров окруженных дивизий генерал Г.Кундт полагал, что у него есть время на организацию деблокады. Он справедливо считал, что припасов у 4 и 9 дивизий вполне достаточно, и, поскольку 7 декабря прошел сильный дождь, нет недостатка в воде. Вместе с тем он упустил из вида вопрос командования окружённых войск: полковник К.Банцер совершил ошибку и не воспользовался своим правом старшинства для подчинения частей Г. Квинта. Такое дуальное управление войсками вскорее гибельно сказалась на организации обороны. В условиях отсутствия единого командования отдельные части стали самостоятельно выходить из окружения, используя бреши в парагвайской линии обложения. Первым это сделал майор Сельсо Камачо, выведший из окружения 220 солдат полка Перес. Ночью по проложенному им пути последовал батальон 34 пехотного полка под командованием капитана Рене Санта Круса.

Уже вечером 9 декабря 6 парагвайская дивизия в составе 5 и 8 пехотных полков преодолела никем не защищаемый 7 километр и достигла северных подступов Сааведры. Осознав опасность, Г.Кундт 10 декабря назначил полковника Э.Пеньяранду командующим 9 дивизией, подчинив ему её части, избежавшие окружения: полки Камперо и Флорида, а также группу полковника Фриаса. К нему были добавлены подразделения численностью в 700 человек, взятые из-под Нанавы, а также вновь прибывающие пополнения. Генерал Г.Кундт приказал новому комдиву удерживать 22 километр дороги Сааведра-Арсе. Боливийская авиация, базирующаяся на Муньос, должна была организовать воздушный мост.

Штаб Кундта планировал обеспечить окружённым войскам доставку необходимых припасов по воздуху. Тем временем, обстановка у Кампо Виа продолжала резко ухудшаться. Над окруженными постоянно висели парагвайские Потезы, сбрасывавшие на их головы бомбы и листовки с призывами к капитуляции, а 105мм гаубицы методически обстреливали их осколочными снарядами. Парагвайские патрули нашли «козью тропу» Г. Квинта и стали обстреливать прокладывавших ее сапёров. Вследствие этого утром 10 декабря работы по ее прокладке были прекращены. К этому времени в Кампо Гранде начали заканчиваться запасы воды, что означало скорую капитуляцию. Поэтому, несмотря на то, что боеспособность солдат, не выходивших три месяца из боев резко упала, полковники К.Банцер и Г.Квинт решили прорываться из окружения. Днем 10 декабря боливийская авиаразведка донесла, что в расположении окруженных войск видны дымы. Это не вызвало никакой реакции в штабе I боливийского корпуса. Они были идентифицированы, как дымы полевых кухонь: на самом деле окруженные, готовясь к прорыву жгли лишнее имущество. В 17:45 Г.Кундт информировал президента о сложившейся на фронте ситуации.

10 декабря парагвайская разведка перехватила и расшифровала сообщения К.Банцера о гибельном положении войск в Кампо Виа и подготовке выхода из окружения. Получив эту информацию, генерал Эстигаррибия приказал перебросить к планируемым местам прорыва 12, 14 и 15 пехотныеполки РубиоНу, ЛомасВалентинас и Серро Кора, а также приказал III корпусу усилить давление на 7 дивизию. После того, как из неё были взяты около тысячи солдат, она не была в состоянии противостоять III корпусу и отошла на вторую линию обороны. Тем временем, солдаты Пенъяранды и отдельные боливийские части вели бои на дороге Сааведра-Арсе. Не имея связи с Пенъярандой, Кундт полагался на сообщения авиаразведки, которая зафиксировала бои сразу в трёх местах: на 26-м, 18-м и 16-м километрах. Штаб I корпуса сделал вывод о том, что группа Э.Пеньяранды сама подверглась нападению и отходит, о чём доложил генералу Г.Кундту. Тот немедленно связался с Банцером и приказал прорываться на юг.

10 декабря в 17:00 две боливийские колонны при поддержке 22 минометов атаковали части Р.Франко, составлявшие внутреннее кольцо окружения. С воздуха их поддерживали все базирующиеся на Муньос боливийские самолеты. Обе колонны были составлены из солдат 4 дивизии, еще сохранивших боеспособность. В первую из них вошли бойцы 12 и 15 пехотного полка, а во вторую – ветераны 5 кавалерийского полка и остальные подразделения пехотного полка Мургуи. 1, 4, 20 и 34 полки дивизии Г.Квинта также атаковали противника в юго-западном и западном направлении. Однако вследствие слабой координации их действий, прорыв представлял собой удар растопыренными пальцами. Боливийские атаки на многих участках сорвались. Успеха добились только кавалеристы Ланзы и пехотинцы Мургуи. Они при поддержке бомбардировщиков, использовавших бомбы большой мощности, пробили узкую брешь в обороне полков Курупаити и Итороро. При этом 2-й батальон полка Мургуи под командованием капитана Антесаны Вильяграна попали под собственные бомбы и не поддержали атаку. Следовавший за наступающими 20 пехотный полк из 4 дивизии также не поддержал атаку. В тот же день эскадрон кавалерийского полка Сан-Мартин захватил оба боливийских Виккерса, застрявших на дороге.

На ликвидацию коридора Х.Б.Айяла направил все имевшиеся в его распоряжении резервы. К концу дня парагвайцам удалось ликвидировать прорыв, но подразделениям 15, 20 и 34 пехотных и 5 кавалерийского полков во главе с полковником Э.Агирре удалось прорваться в Сааведру. При прорыве очень пострадал полк Ланса, первым атаковавший противника. Прикрывая выходивших из окружения солдат, он понес большие потери, а его арьергардный эскадрон удерживал брешь до последней возможности и был полностью уничтожен. Из пятисот солдат полка в Сааведру прорвались только 123. После его уничтожения кольцо вокруг 4 и 9 боливийских дивизий окончательно замкнулось. Благодаря подходу подкреплений парагвайские боевые порядки уплотнились. Когда в 5:00 боливийцы попытались повторить атаку в том же месте, где прорвалась группа Агирре, они наткнулись на плотную оборону противника. 20 пехотный полк и Колорадос, составлявшие костяк ударной группы, были дезорганизованы вследствие вывода из строя их командиров: майор С.Флорес был убит, а С.Бильбао Риоха был тяжело ранен. К утру 11 декабря парагвайцы стали сжимать кольцо вокруг частей 4 и 9 дивизий, обстреливая окружённых из орудий и миномётов.

Несмотря на то, что утром 11 декабря Э.Пеньяранда имел в распоряжении значительные силы – всего до двух с половиной тысяч человек, он не поддержал прорыв частей 4 и 9 дивизий из окружения. Причин для этого было несколько. Во-первых, 60% из них представляли собой плохо обученных и необстрелянных резервистов, а во-вторых, у него не было радиосвязи со штабом корпуса. Для поддержки солдат Э.Агирре были направлены только 2 броневых автомобиля, которые попали в засаду 7 кавалерийского полка противника. Обладая ограниченной проходимостью и обзором, экипажи не могли долго сопротивляться и сдались в плен вместе с исправными броневиками, которые потом много лет прослужили асуньсьонской полиции. Когда стало ясно катастрофическое положение окруженных, Г.Кундт отдал приказ об отходе 7 дивизии к Мургуе. Реакция президента выразилась прежде всего в призыве к солдатам 4 и 9 дивизий совершить «героические усилия и спасти нацию от несчастья и бесчестья». Но было уже поздно: боевой дух боливийцев пал, в госпиталях имелось до 2000 больных и раненых, боеприпасов и воды было недостаточно, а надежды на спасение не было. В 10:00 часов К.Банцер получил приказ Кундта, разрешавший капитуляцию при условии уничтожения вооружения. В это же время на позиции 26 полка прибыли парагвайские парламентёры, предложившие от имени Р.Франко почётную капитуляцию. После недолгих переговоров войска 4 и 9 дивизий сдались, уничтожив и повредив перед этим часть своего вооружения. Около восьми десятков грузовиков, бывших в распоряжении К.Банцера, были сохранены. Это было инициативой Р.Франко, который известил К.Банцера о том, что у парагвайцев нет транспорта для подвоза воды пленным и эвакуации больных и раненых боливийцев в тыл.

Из 9000 солдат, входивших в состав 4 и 9 дивизий, Сааведры достигла, примерно, шестая часть – полторы тысячи солдат. 4856 боливийцев, включая 250 офицеров, сдались в плен под Алихуатой и у Кампо Виа, а остальные 2686 погибли от пуль парагвайцев, болезней, голода и жажды. Всего же с начала наступления противника боливийская армия потеряла не менее 8000 ветеранов. Поражение в центральном Чако, приведшие к потере значительной части кадровой армии Боливии, объясняется следующими факторами:

– ошибочность военной доктрины и серьезные просчеты в оперативном планировании и развертывании на начальном этапе войны;

– стремление политического руководства вести войну ограниченными силами и как следствие этого плохая организация системы снабжения и боевого обеспечения;

– недооценка сил и возможностей противника как военными, так и политическими лидерами;

– неспособность командующего генерала Г.Кундта организовать управление войсками на ТВД;

– слабая боевая и физическая подготовка войск и солдат к ведению боевых действий в условиях Чако.

В 14:30 генерал Эстигаррибия известил президента Э. Айялу о капитуляции 4 и 9 боливийских дивизий у Кампо Виа. Помимо почти сотни (из них 80 исправных) автомобилей, парагвайцы захватили свыше 8000 винтовок, 800 единиц автоматического оружия, 25 минометов и 20 артиллерийских орудий. Эти богатые трофеи позволили резко повысить боеспособность армии и пополнить ее истощившиеся материальные ресурсы. Парагвай был спасен. Победа у Кампо Виа закончила противостояние между КОМАНСУР и Генеральным Штабом. На место командующего парагвайской армией был назначен, получивший генеральские погоны, Х.Ф.Эстигаррибия. После этого отпала надобность в существовании КОМАНСУР, штаб которой слился с Генеральным Поскольку ближайший сподвижник и помощник нового командующего полковник Э.Гарай стремился в действующую армию, его работой стал руководить полковник А.Мена. Генералы М.Рохас был включен в состав Военного Совета, а И.Т.Беляев назначен координатором программы переселения белоэмигрантов. Чтобы подсластить ему пилюлю, парламент принял акт, определяющий условия колонизации и определивший места и размеры будущих колоний. Н.Ф.Эрн, сумевший сохранить хорошие отношения с новым начальством, естественно, остался. Полковники Х.Б.Айяла и Л.Иррасабаль по настоянию нового командующего получили должности в тылу и на фронте больше не появились. Одной из причин такого отношения была патологическое стремление нового командующего не иметь конкурентов. Генерал ловко апеллировал к президенту, указав на оппозиционное отношение этих корпусных командиров к фракции Э.Айялы. Таким образом, герои Толедо и Нанавы вместо дальнейшего участия в операциях просидели всю оставшуюся войну в тылу.

3. Перемирие и после него.

Отступление I боливийского корпуса и отставка генерала Г.Кундта. Перемирие. Восстановление боливийского фронта. Продолжение наступления. Баливьян и каньяда Тариха.

Капитуляция при Кампо-Виа не вызвала той паники в высших боливийских сферах, как падение Бокерона годом раньше. По-видимому, Д.Саламанка уже не надеялся на германских советников и был внутренне готов к такому повороту событий. «Я понимаю, что ситуация деликатна», – писал он Кундту, – «Если нужны большие пополнения, я их вам дам». Несмотря на очевидные последствия сражения, ответ немецкого генерала обескуражил президента: «Мне не надо более солдат для победы, чем я имею». В представленном президенту докладе Г.Кундт признавал свою вину за окружение солдат 4 и 9 дивизий, но приукрасил меры, предпринятые для их спасения. Он информировал, что сильная колонна под командованием Пеньяранды, идет им на помощь и есть надежда на выход из окружения 3200-3500 солдат. На самом деле действия Пеньяранды сводились к сбору вырвавшихся из парагвайского кольца отдельных солдат 4 и 9 дивизий для обороны Сааведры. Президент был настолько дезориентирован сообщениями своего командующего, что, получив сообщение Кундта о том, что Э.Пеньяранда смог прорваться к Сааведре, он вызвал обеих дочерей полковника в Паласио Кио Квемадо, сообщил им о «чудесном спасении их отца» и поздравил их с присвоением ему чина генерала. К 11 декабря в составе I корпуса находилась группа Э.Пеньяранды, составленная из остатков 4 и 9 дивизий, 7 дивизии, полутора тысяч пополнений, группы танков и пяти артиллерийских батарей. Оценив обстановку, генерал Г.Кундт отдал приказ об оставлении Сааведры.

В несчастные для боливийского оружия дни Кампо Виа на фронте с инспекционной поездкой пребывал военный министр Х.А.Кирога в сопровождении полковника Д.Торо. В докладе от 11 декабря, который составил Д.Торо, президенту ситуация в I корпусе выглядела совсем не так, как в сообщениях Кундта. Из документа следовало, что героем операции был именно полковник Э.Пеньяранда, который смог вывести основную массу войск из окружения. При этом генерал Г.Кундт назывался главным виновником поражения.

Безусловно, Д.Торо приукрасил положение на фронте: 7 дивизия и остатки 4 и 9 дивизий по численности примерно равнялись количеству солдат, капитулировавших в Кампо Виа. Приказ Г.Кундта об отступлении к Муньосу также подвергся критике со стороны столичных эмиссаров. После прибытия Х.А.Кироги и Д.Торо в столицу Д.Саламанка выслушал их обвинения в адрес Г.Кундта и вызвал его в Ла-Пас. Временным командиром I корпуса был назначен бригадный генерал Э. Пеньяранда.

14 декабря незадачливый немецкий генерал и несколько сопровождавших его немецких офицеров отбыли из действующей армии. На аэродроме Муньоса его приветливо провожала толпа солдат, которые любили Г.Кундта за заботу о них. Забиравший генерала Юнкерс привез долгожданные артиллерийские снаряды и пополнения. В течение последующих трех дней в Чако было переброшено более трехсот солдат и несколько тысяч снарядов. Однако они не могли повлиять на исход боев за Муньос. Генерал Г.Кундт ещё два месяца находился на боливийской службе и был официально отправлен в отставку только 16 февраля 1934 года. В своем заключительном докладе правительству республики он попытался объяснить причины своих неудач и частично переложить ответственность на других. В частности, он указывал на желание многих старших командиров управлять своими частями по телефону, не выезжая на рекогносцировки. Другим фактором, приведшим к поражению, по его мнению, стало создание командирами дивизий частных резервов, что “утончало” линию фронта обороняющихся частей. Однако если рассмотреть этот вопрос объективно, в этом был виноват сам Кундт не имевший оперативного резерва. В условиях прерывистого фронта отсутствие оперативных резервов на уровне корпуса породило у дивизионных командиров желание иметь хоть что-то под рукой для парирования обходных маневров противника. Третьим фактором неудач, по его мнению, стал недостаток авиационных и артиллерийских боеприпасов.

Генерал Г.Кундт во время своего командования, длившегося почти год, много сделал для поднятия боеспособности боливийской армии. Оперативные идеи, выработанные его штабом, были не столь плохи, как о них говорят, особенно в первой половине 1933 года (Нанава -Платанильос и Гондра – Толедо), и могли привести к оперативному окружению главных сил парагвайской армии. Однако недооценка боевых качеств и силы сопротивления противника, завышение возможностей своих войск, выделенных для этих операций, и игнорирование климатических и природных условий не позволили его замыслам реализоваться.

К февралю 1934 года шестидесятипятилетний генерал, нервы которого были расшатаны безвременной смертью жены, мучился болезнью сердца и желудка. Д.Саламанка не хотел его отпускать на излечение, справедливо полагая, что Г.Кундт должен остаться в Боливии до окончания войны. Однако состояние здоровья немецкого генерала, на которое неблагоприятно влиял воздух Альтиплано, побудили президента отпустить Г.Кундта. Перед его отбытием Д.Саламанка обещал генералу объективно расследовать все детали битвы под Кампо-Виа, но даже не попытался этого сделать. Г.Кундт и группа его коллег через Чили добрался до своей родины. Оттуда отставной генерал перебрался в Лугано, где умер в возрасте 71 годак одиноким и забытым, не дожив всего одного дня до начала Второй мировой войны. В своём последнем интервью прессе, сделанным им после подписания мира, он отдал должное своему противнику и особенно подчеркнул роль русских офицеров в организации парагвайской армии.

С убытием Г.Кундта новым командующим на театре военных действий стал генерал Э.Пеньяранда. Он сразу же вступил в конфликт с президентом из-за назначения генерала Х.Л.Ланзы начальником штаба армии. После долгих пререканий с Д.Саламанкой новый командующий настоял на назначении в свой штаб виновника Питиантуты О.Москосо. Полковник Д. Торо получил в командование I корпус, сведенный в две (4 и 7) дивизии. Начальником штаба у него стал героический командир Ланзы майор Герман Буш, сын немецкого колониста и индианки. Его действия под Бокероном и Сааведрой были высоко оценены начальством. Начальником II корпуса, в который по-прежнему входили 3 и 8 дивизии, вместо генерала Осорио был назначен Бернандино Бильбао Риоха. В департаменте Санта-Крус началось формирование III корпуса. Для пополнения войск был объявлен призыв резервистов 1917-1920 и 1934 годов.

Тем временем, I парагвайского корпус продолжал боевые операции. Его 7 дивизия осаждала Алихуату, 2 обороняла Фернандес, а 6 и 8 пехотные дивизии быстро продвигались на юг в направлении Муньоса. К нему же с запада двигался весь III корпус: 4 и 5 пехотные дивизии с частями усиления. 7 дивизия осаждала Алихуату, а 2 обороняла Фернандес. 1 пехотная и 1 кавалерийская дивизии были отведены в резерв на переформирование и составили ядро II корпуса, начальником которого был назначен полковник Р. Франко. Военнопленные были перевезены за реку Парагвай, а им навстречу поступали новые рекруты. За неделю наступления парагвайские войска заняли боливийские фортины Сааведра, Корралес, Чаньяр, Мургуя, Сорпреса, Тинфунки, Самаклай и Куарто Виентос. В Сааведре парагвайцы натолкнулись на сопротивление противника, которого поддержал майор Кён на своей танкетке. Когда кончился боезапас его огнемёта, он покинул свою боевую машину и был скошен пулемётным огнём противника. Очистив Сааведру от противника, патапилас обнаружили на взлётной полосе сожженные остовы двух боливийских самолётов Виккерс. Генералу Э.Пеньяранде катастрофически не хватало времени консолидировать свои боевые порядки для того, чтобы создать стойкую линию обороны. Его войска отступали, оставляя на пути неисправную технику, включая четыре танка Виккерс 6-тонн (три пулеметных и один артиллерийский).

Чтобы сбить темпы парагвайского наступления Д.Саламанка ухватился за предложение VII Межамериканской конференции, проходившей с 3 по 26 декабря 1933 года в Монтевидео, прекратить огонь к 24:00 15 декабря. Эта резолюция была внесена госсекретарем США К. Хэллом. Реакция Асуньсьона намеренно была замедленной. Его политики понимали, что они попадут в полную международную изоляцию, если проигнорируют предложение из Монтевидео. Парагвайское военное командование во главе с Х.Ф.Эстигаррибией настаивало на продолжении наступления с целью нанесения максимального урона противнику. Президент Э.Айяла вынужден лавировать между членами своего кабинета и нашёл компромисс, дав указание максимально затянуть ответ Межамериканской конференции. Только 17 декабря парагвайский военный министр официально запросил Х.Ф.Эстигаррибию о возможности и желательности перемирия для его наступающих войск. Парагвайский командующий сообщил, что ему нужно 48 часов для того, чтобы взять Муньос – передовую базу снабжения I корпуса противника. В тот же день парагвайский министр иностранных дел информировал конференцию о согласии прекратить огонь 19 декабря в 24:00.

Резолюция К. Хэлла вызвала определённые иллюзии у боливийского руководства, которое рассчитывало остановить наступление парагвайской армии и удержать Муньос. Генерал Э.Пеньяранда честно доложил президенту о состоянии дел: он не имел сил и средств, чтобы остановить вдвое превосходящие его силы противника. Когда ему стало ясно, что Асуньсьон намеренно задерживает ответ, чтобы занять как можно больше территории, он отдал приказ об эвакуации Муньоса. В тот же день, 15 декабря 1933 года, его полевой штаб покинул Муньос и переместился в Баливьян.За последующие три дня из фортина были выведены почти все войска и вывезена часть военного имущества. После получения информации о том, что Асуньсьон прекращает огонь 19 декабря 24:00 на десять дней, у боливийского командующего появилась надежда удержать этот важный пункт, обладавший хорошим полевым аэродромом. Утром боливийские патрули сообщили, что обнаружили сильную колонну противника, которая быстро продвигается к фортину. Когда штабу I корпуса стало ясно, что парагвайцы могут занять Муньос до вступления в силу соглашения о прекращеннии огня, он распорядился перебазировать авиацию на полевой аэродром у фортина Баливьян.

Несмотря на то, что оставшийся гарнизон был невелик, командование 7 боливийской дивизии решило оказать сопротивление. После того, как пулеметы защитников Муньоса отразили атаку парагвайского авангарда, противник подтянул резервы. Для переброски войск к стратегически важному фортину использовались все виды транспорта – от ослов до автомобилей. Из частей снабжения были изъяты даже водовозы. При поддержке авиации гарнизону фортина удалось отразить еще несколько атак противника. Бой продолжался больше двеннадцати часов, когда немногочисленные боливийские солдаты оставили свои позиции. Это произошло 19 декабря в 23:00. Войска III парагвайского корпуса, занявшие Муньос обнаружили на взлетной полосе разбитый Виккерс. Его отправили в Асуньсон, где выставили на центральной площади. На этом военные действия прекратились.

Критики Х.Ф.Эстигаррибии впоследствии обвиняли его в том, что они пошли на поводу у политиков и согласились на прекращение огня с 19 на 20 декабря 1933 года, остановившее преследование разбитого противника. Однако они не учитывают, что парагвайцы нуждались в передышке даже в большей степени, чем их противник. Отступая к северо-западу, не потерявшие боеспособность боливийские войска приближались к своим тыловым базам и постепенно сравнялись по численности со своими преследователями. Тыловые коммуникации последнего вдвое растянулись, тыловые парки отстали, а боезапасы были почти на исходе. Гарнизон Алихуаты продолжал обороняться, не только сковывав лучшую дивизию, но и мешал организовать прямую линию снабжения корпуса. Многие части поредели в жестоких боях, а солдаты устали. Кроме того, существовала определённая угроза со стороны II боливийского корпуса, который мог ударить во фланг наступающим парагвайским войскам. Пополнение войск солдатами и вооружением после ожесточенных боев 1933 года было жизненно необходимо.

Прекращение огня позволило парагвайскому командованию организовать тыл и провести реорганизацию своих войск для того, чтобы продолжить наступление. Помимо этого, они получили короткий отдых и наладили свои линии снабжения, распределили боливийские трофеи среди своих войск и пополнили свой автомобильный парк за счёт новых поставок из Европы и США. В 1932-33 годах в армию было призвано до 80000 человек. Примерно четверть из них находилась в тылу на излечении или в учебных лагерях, а остальные числились в действующей армии и на военном производстве. Боливийские трофеи позволили избавиться от овьедских винтовок в войсках первой линии и увеличить количество автоматического оружия и минометов в полках: оснастить пехоту и артиллерию пистолетами-пулеметами (по одному на роту и батарею). Захваченная во время боев у Кампо Гран бронетехника (танк и 2 бронеавтомобиля), была отправлена в тыл, поскольку ее некому было эксплуатировать. За счет трофеев количество грузовых автомобилей в парагвайской армии превысило три сотни единиц. Это позволило полностью моторизовать обозы и артиллерию. Вместе с тремя узкоколейными железными дорогами они обеспечивали связь речных портов на Парагвае с корпусными парками. Увеличение объема перевозок привело к появлению в составе речной флотилии еще двух транспортов: таким образом, количество судов речной флотилии достигло 16 единиц. Захват богатых трофеев позволил качественно улучшить не только вооружение, но и полевую связь: только количество полевых телефонов в войсках увеличилось в четыре раза. Усилиями интендантов войска были обеспечены обмундированием на 86% и обувью – на 26%. На все это требовалось время, которое обеспечило перемирие декабря 1933 года. К его концу в рядах парагвайской армии состояли почти тысяча триста офицеров и 31300 солдат. 23000 из них были развернуты в Чако и представляли собой сплоченные, обстрелянные части. На их вооружении числилось 30 тысяч винтовок, более 1000 единиц автоматического оружия, около сотни минометов и орудий. С этого момента для Парагвая начался новый этап Чакской войны.

Если для военно-политического руководства Парагвая декабрьское перемирие было желательным, то для боливийского оно было жизненно необходимым. К этому времени Боливия уже мобилизовала 77000 своих граждан. Около 14000 из них погибли, 6000 дезертировали и были интернированы в Аргентине, 10000 попали в плен, а более 32000 были эвакуированы в тыл по ранению или болезни. В 1933 году армия лишилась 12000 винтовок, 900 единиц автоматического оружия, 25 минометов и 20 пушек, которые попали в руки парагвайцев. Многие из раненых после выздоровления старались уклониться от военной службы или попасть в тыловые или резервные части. Бригадный генерал Э. Пеньяранда оказался довольно решительным военачальником и извлёк максимум выгоды из перемирия. Благодаря его энергичным мерам, численность войск в Чако на 1 января 1933 года составила 15482 солдат (На 1 декабря у Г.Кундта было 14929). Примерно половина из них обеспечивала коммуникации от Вильясона до фортина Бальивиан, а остальные находились в передовых линиях. Численность тыловых гарнизонов, включая выздоравливающих, превышала 15 тысяч человек, (больше численности действующей армии). Таким образом, даже в феврале боливийская армия уступала парагвайцам, число которых на фронте насчитывалось 23 тысячи. Чтобы пополнить действующую армию были мобилизованы призывники 1917-20 и 1934 годов. В начале февраля численность действующей армии достигла 20000 человек, разбитых на четыре дивизии и 2 корпуса, примерно равных по численности. Учитывая ошибки прошлых боев и слабую военную подготовку призывников, генерал Э. Пеньяранда, стремился довести численность полков действующей армии до 1900-2000 человек. Таким способом он планировал компенсировать низкое качество солдат численностью. Уже в марте количество бойцов на фронте удвоилось и достигло сорока тысяч. В их числе было менее двух тысяч офицеров, пятисот военных чиновников, пять дюжин врачей и свыше четырех тысяч унтер-офицеров. Впервые с начала войны число боливийских солдат на фронте превысило силы противника. К этому времени из-за границы поступили тысячи винтовок, сотни пулеметов, десятки артиллерийских орудий и минометов. По данным военного министра к 1 марта на вооружении действующей армии, в арсеналах и на складах находились более 70000 винтовок, полторы тысячи пулеметов и две сотни артиллерийских орудий и минометов. По мнению военных экспертов, этих военных материалов должно было хватить не только для эффективного сопротивления парагвайцам, но и победоносного завершения войны.

Внешнеполитическая линия Ла-Паса после потери целой армии в дебрях Чако смягчилась, посколько это изменила отношение роски и чоло к войне, как к футболу. Армия уже не состояла из двадцатилетних юношей, стремящихся быть героями. Многие семьи уже потеряли своих сыновей, а роска уже не видела своей выгоды в войне за Чако: экономическое положение страны в связи с окончанием Великого кризиса стало выправляться. Теперь призванные в армию чоло, используя все возможности, стремились устроиться в тылу, при военном министерстве или в штабах тыловых дивизий: никто не хотел умирать. Даже сын президента, образца нации служил адъютантом при своем отце. Следствием такого обскурантизма среди высшего и среднего класса боливийского общества, стало возрастание в процентном отношении притока колоко в ряды действующей армии. Индейцы Альтиплано должны были стать пушечным мясом. Однако кечуа и аймара тоже не хотели идти на фронт и воевать за чуждые им интересы. Во многих местах призыв проходил под дулами ружей и пулеметов. Многие из призывников так и не доходили до своих частей. Так, согласно сообщениям военного министерства, из отряда 102 дезертировали 150 человек при следовании в Тариху. Отряд 113 при выдвижении к фронту таким же образом лишился 300 рекрутов. Боливийское правительство испытывало недостаток в квалифицированных офицерских кадрах. Оно начало вербовать офицеров не только в Европе, но и в соседних странах. Так, в 1934 году на боливийской службе 53 чилийских офицера.

Рост антивоенных настроений наблюдался в обеих воюющих странах. Многие иностранные обозреватели видели в событиях у Кампо Виа возможность полностью прекратить войну в Чако. В конце декабря посол США в Асуньсьоне Ничолсон сообщал в госдепартамент о настроенииях среди жителей столицы: «Здесь, бесспорно, преобладает желание заключить мир на гребне военных успехов». Конец войны ждали, но он не наступил. Победа при Кампо Виа и успешное продвижение парагвайской армии вглубь Чако побудили правительство Э.Айялы, где первую скрипку во внешней политике играл Х.Зубизаретта, отказаться от принятия доктрины Мендосы. В Монтевидео парагвайские дипломаты потребовали отвода войск противника на линию Вилья Монтес – Роборе. При этом они продемонстрировали явное нежелание отводить свои войска за реку Парагвай. Они полагали, что победы их армии позволяют выставить эти условия. Естественно, что они были совершенно неприемлемы ни для Боливии. Парагвайские делегаты рассчитывали на то, что их контрагенты пойдут на уступки и достигнут компромисса, но этого не произошло. Госсекретарь К.Хэлл дал чёткую инструкцию своим подчинённым поддержать Ла Пас. До 26 декабря, когда VII Межамериканской конференции закончила работу, парагвайские дипломаты подвергались прессингу со стороны США и их марионеток, которые открыто лоббировалие интересы Боливии. Стало ясно, что переговоры в этом формате не дадут ни к какого результата. 24 декабря капитулировал гарнизон Алихуаты, и судьба его солдат стала причиной новой серии бесплодных ереговоров. Все шло к возобновлению военных действий. Однако, к Рождеству боливийская армия не закончила реорганизацию, а парагвайские коммуникации в Чако не были налажены. В канун нового 1934 года боливийский и парагвайский МИД договорились о продлении перемирия еще на неделю, после чего парагвайская армия продолжила наступление. В феврале 1934 года Лига Наций предложила обеим сторонам отвести свои войска на линии реки Парагвай и Вилья-Монтес – Роборе, сократить численность их армий до 5000 каждая и обменяться пленными. Спор о принадлежности Чако предлагалось отдать на рассмотрение Международного Суда в Гааге. Тем не менее, нежелание отводить свои войска за реку Парагвайбыло ясно продекларировано парагвайской дипломатией как на VII Панамериканской конференции в Монтевидео, так и в Лиге Наций.

Возглавив парагвайскую армию Х.Ф.Эстигаррибия занялся реорганизацией действующей армии. Она по-прежнему состояла из трех корпусов. I корпус полковника Г.Нуньеса был развернут в районе Эрреры (Фернандеса) и являлся самым сильным парагвайским соединением. Он включал три (2, 7 и 8) пехотные дивизии общей численностью 9500 человек. Севернее его действовал II корпус полковника Р.Франко, переведенного после блистательной операции у Кампо Виа с должности командира 1 дивизии. Он состоял из 4000 солдат и включал 1 кавалерийскую и 6 пехотную дивизий. В Муньосе развернулся III корпус полковника Х.Брисуэлы, заменившего Луиса Иррасабаля. Он состоял из наиболее пострадавших в кампании 1933 года 1, 4, 5 пехотных и 2 кавалерийской дивизий и насчитывал всего 5500 человек. В составе каждого корпуса находились артиллерийская группа. 3 дивизия, насчитывавшая в своем составе около 2000 солдат, по-прежнему прикрывала район Баия-Негры – Фуэрте-Олимпо. За время перемирия генералом Х.Ф.Эстигаррибией был создан оперативный резерв величиной с дивизию в составе 14 и 15 пехотных и 1 кавалерийского полков и батальона Куарента, представлявшего моторизованный кавалерийский полк. К этому времени было закончено формирование на базе инженерных батальонов полков. Полки состояли из 2 батальонов (пехотный штат 1932 года). Они имели на вооружении по 18 единиц автоматического оружия (12 ружей-пулеметов и 6 пистолетов-пулеметов) и 214 винтовок. Полку придавались пулеметный и минометный взводы. По штату он насчитывал 581 солдата (32 офицера, и 109 сержантов). В начале января по одному полку было придано каждому корпусу, а четвертый составил армейский резерв.

7 января истек срок прекращения огня, и I парагвайский корпус перешёл в наступление на Платанильос, который пал в тот же день. Не теряя темпа движения, авангард полковника Нуньеса выступил в направлении фортинов Лоа и Яюкубу. II корпус начал наступление из района Корралеса и овладел 8 янвааря Камачо. Солдаты Р.Франко с обоих флангов обтекли позиции Б. Бильбао Риохи, который отдал приказ отступать на север. Боливийское верховное командование планировало остановить наступление противника на линии Магариньос-ла Чина, где в течение трёх недель была построена полоса укреплений. Она шла по дуге к северо-востоку и упиралась на юге в реку Пилькомайо. Её передовые позиции проходили в 11 километрах северо-востоку от фортина и имели длину около 32 километров. Блиндажи с пулемётными гнёздами, чапапы и глубокие траншеи были соединены друг с другом ходами сообщения. По мнению немецких инженеров, строивших эту линию её укрепления должны были компенсировать слабый опыт боливийских новобранцев, которые в настоящее время составляют большинство I корпуса. Однако, парагвайцы не собирались штурмовать эту позицию в лоб. Сосредоточив часть сил III корпуса, его основные силы повели наступление на фортин Ла Чина, расположенный в 80 километрах по прямой к северу от Магариньоса. Для того, чтобы парировать эту угрозу командование I боливийского корпуса было вынуждено разделить свои силы и направить на север значительную часть своих сил. Центром снабжения был пункт Ла Чинита, расположеный в 117 километрах от Магариньоса и 125 – от Ла Чины. Таким образом, для манёвра войсками боливийскому командованию приходилось оперировать на расстоянии 242 километра.

10 февраля парагвайские войска провели демонстративную атаку на боливийские позиции у Магариньоса и к своему удивлению обнаружили, что пулемётный огонь противника не эффективен, а солдаты плохо обучены. В 2 часа пополудни патапилас перешли в штыковую атаку и занияли триста метров траншей первой линии. После этого боя командиру 1 дивизии полковник К.Фернандесу стало совершенно ясно, что новые боливийские новобранцы больше не похожи на тех, с кем они сражались яростно в Нанаве, Гондре или Толедо всего год назад. Не теряя времени, полковник стал расширять прорыв и быстро продвинулся вперёд на 7 километров. Его передовой отряд вышел на дальние подступы форта Магариньос, почти не встречая сопротивления. Между тем тысячи боливийских солдат остались в своих траншеях в его тылу. Все происходило так быстро и неожиданно, что другие парагвайские дивизии, не зная, что происходит на участке 1 дивизии, не смогли воспользоваться ситуацией. Продвижение 1 дивизии было приостановлено штабо корпуса из-за наступившей темноты и незнания местности. Воспользовавшись заминкой командование I-го боливийского корпуса решило покинуть 35-километровую полосу укреплений под Магариньосом. 11 февраля боливийцы взорвали фортин и в полном порядке отвели свои войска к фортину Баливьян. В ночь на 12-е парагвайские патрули продвинулись на 30 километрах на запад, но противника не догнали. В боях за Магариньос и при отступлении боливийцы потеряли всего 60 человек убитыми и ранеными, а парагвайцы – 10 убитых и 27 раненых. Таким образом, активные действия двух парагвайских корпусов сорвали планы генерала Э.Пеньяранды удержать укрепленную позицию Магариньос – Ла Чина. Вскоре пали фортины Лоа, Боливар, Пальмар и Устарес. После достижения этих рубежей парагвайское наступление остановилось, поскольку тылы I и II корпусов вновь оказались сильно растянутыми. Вследствие этого боевые действия приостановились до конца января 1934 года. Пользуясь моментом, Х.Ф.Эстигаррибия распорядился подготовить операцию 3 дивизии на Диего-Суарес. В последних числах января он лично посетил фортин Баия Негра. Начальник отряда авизо В.Канноников и шеф навигационной службы Я.Туманов совместно доложили командующему, что фарватер реки Парагвай не позволяет использовать канонерки в операции, а использование только авизо и барж при господстве боливийской авиации в воздухе ставит под сомнение успех десанта. Это заставило генерала Х.Ф. Эстигаррибию отказаться от задуманного.

К концу февраля 1934 года положение боливийской армии резко улучшилось. В армию поступили значительные военные материалы: десятки пушек с 30000 снарядов, около двадцати тысяч винтовок и ружей-пулеметов и более сотни станковых пулеметов с миллионами патронов, большое количество ручных гранат. За это время численность боливийской армии выросла до 65 тысяч человек, более трети из которых была на фронте. Баливьян, расположенный на Пилькомайо, играл важную роль в военно-стратегических планах Д.Саламанки. По его мысли, он должен был играть роль нового Бокерона. Этот план был предложен генералом Ф.Осорио в самом начале войны и предусматривал вести оборонительные действия на дальних подступах к фортинуБаливьян.К концу лета 1933/34 года здесь сосредоточилось 18000 отборных солдат I корпуса полковника Д.Торо. Они имели на вооружении 600 единиц автоматического оружия и 20 пушек. Своевременный подвоз подкреплений и припасов обеспечивался транспортным батальоном из 200 грузовиков. Оборона I корпуса представляла собой тройную линию окопов, укрепленную пулеметными блокгаузами, связанными телефонными линиями с артиллерией, расположенной на закрытых позициях. Боливийские солдаты прикрыли траншеи колючей проволокой, укрепляли пулеметные гнезда стволами деревьев, постоянно расчищали сектора обстрела. Периметр фортина постоянно патрулировался пешими и конными патрулями и авиацией. Оборона постоянно совершенствовалась, поскольку Саламанка требовал удержания Баливьяна любой ценой – он считал, что до окончательного формирования новой армии этот фортин должен стать опорой Боливии в Чако. Д.Торо настолько уверенно чувствовал за укреплениями Бальивиана, что начал искать возможные способы контратаки парагвайской армии, части которой постепенно продвигались на север.

Понимая бессмысленность лобовых атак фортина генерал Х.Ф.Эстигаррибия решил его обойти. Главные силы парагвайской армии развернулись на север. На этом направлении парагвайское командование постоянно наращивало силы I корпуса, которые выводились из-под Бальивиана и заменялись подходившими с юга частями III корпуса. Продвигаясь к Пикуибе парагвайские войска последовательно заняли фортины Ла Чина, Ла Чина Нуэва, Хордан, Лас Тортугас, Кабезон. В это время главные силы III корпус медленно продвигался вверх по долине Пилькомайо и вышел на подступы к Бальивиану. Его войска заняли эвакуированные противником фортины Линарес, Трес Посос, Ла Сеньора, Эстерос, Лас Лагунас и Санта Елена. Концентрическое продвижение парагвайских частей к Бальивиану оставило их левый фланг повисшим в воздухе: его на обширном пространстве центрального Чако прикрывал II корпус Франко.

Несмотря на титанические усилия Д.Саламанки в обеспечении армии всем необходимым, его отношения с офицерским корпусом продолжали ухудшаться. Их неприязнь к президенту зародилось уже во время пребывания Г.Кундта на посту командующего. Вероятно, многие распоряжения германского генерала намеренно саботировались старшими офицерами, включая даже его любимчика Д.Торо. Новым поводом для недовольства стало присвоение Д. Саламанкой себе чина генерал-капитана. Предвкушая победу у стен фортина Баливьян высшие боливийские офицеры и генералы во главе с полковником Д.Торо не хотели делить лавры победы со своим президентом. Следует отметить, что боливийский президент ясно осознавал роль и влияние этого офицера в офицерской фронде. Еще в начале января 1934 года, он предостерегал Э.Пеньяранду от влияния этого офицера: «Я подчеркиваю, что…влияние подполковника Торо, чьи предыдущие действия всегда вызывали опасные ситуации, может подтолкнуть сделать Вас неверные шаги, чего я сильно опасаюсь. С другой стороны, я не хочу снизить обороноспособность нашей страны, отстранив Д.Торо от военной службы…». Однако генерал Э.Пеньяранда не услышал (или не захотел) предупреждения, вследствие чего Д.Торо получил звание полковника и был назначен командиром I корпуса. Он продолжил плести интриги, стремясь исключить влияние Д.Саламанки на военную политику страны. В середине февраля генерал Э.Пеньяранда предложил президенту отказаться от контроля за военными операциями. «Правительство предоставило Вам все полномочия по руководству кампанией, – последовал ответ Д.Саламанки, – и ничего не может дать более…».

Усилиями генерала Х.Лансы в феврале-марте на базе полков Кастрильо и Монтес была восстановлена 9 пехотная дивизия, которая расположилась в районе Карандаити. Ее новым командиром был назначен полковник Ф.Пенья. Еще 20 февраля патрулями I корпуса была выявлена тропа, прорубаемая частями II корпуса полковника Р.Франко западнее Бальивиана. Для отражения обходного маневра парагвайцев во фланг I корпусу генерал Э. Пеньяранда приказал Ф.Пенье выделить из состава своей дивизии летучий отряд под командованием подполковника Бавии численностью в полторы тысячи солдат. В него вошло все три батальона полка Монтес, разведывательный эскадрон дивизии и батарея 65мм пушек. Подполковнику Бавии была поставлена задача организовать жесткую оборону северного края каньяды Тариха, который было необходимо удержать до подхода частей II корпуса. Боливийский отряд достиг указанной позиции ранее парагвайских патрулей и закрепился. Однако расположившись вдоль северного края каньяды Тариха, полковник Бавия сильно растянули свою оборону, повторяя прежние ошибки.

Командир II парагвайского корпуса полковник Р.Франко направил к каньяде Тариха 6-ю дивизию подполковника Фредерико У. Смита. 20 марта он попытался сломить сопротивление противника, но не смог преодолеть плотный пулемётный огонь. Штаб 9 боливийской дивизии находился в Карандаити, расположенном в 250 километрах к северу. Его начальник, майор Хуан Бельмонте, не имел другой возможности как общаться с подполковником Бавией по радио. Парагвайская служба радиоперехвата, укомплектованная офицерами речной флотилии, смогла взломать боливийский код. В результате этого подполковник Смит и его начальник имели точное представление о количестве и действиях противника.

В ночь с 24 на 25 марта парагвайцы перешли в наступление. Полковник Пенья подробно информировал штаб дивизии о своих действиях, что позволило Ф.Смиту легко ориентироваться в боевой обстановке. К концу следующего дня 5 и 8 парагвайские полки обошли боливийцев с тыла и захватили их муниционнаую колонну. Утром 27 марта подполковник Бавия доложил в штаб о потери связи с одним из своих батальонов, который отступил на Гаррапаталь. В ходе артиллерийской дуэли шальной парагвайский снаряд уничтожил передовой боеприпасов отряда. Испытывая в них недостаток, Бавия попытался вырваться из кольца окружения. Когда же это не удалась, младшие офицеры отряда выкинули белый флаг. Их командир неудачно пытался застрелиться, но только тяжело ранил себя. В тяжёлом состоянии он был доставлен в госпиталь, где скончался 5 апреля. Победа при каньяде Тариха принесла не только трофеи и около 1000 пленных. В штабе Бавии парагвайским офицерам удалось обнаружить карты западных районов Чако, о которых они не имели никакого представления. В частности, на ней была нанесена дорога, связывавшая Кампо Хурадо с Вильясоном, а также колодцы к северу от Гаррапаталя и Карандаити. Их наличие существенно упростило планирование боевых операций в этом районе.

Сражением у каньяды Тариха закончился коренной перелом Чакской войны. За полтора года она вышла далеко за рамки обыкновенного пограничного конфликта и привлекла к себе внимание мировой общественности. На этом этапе Парагвай одержал победу. Это выразилось в громадных трофеях и несопоставимом количестве пленных. Так, с начала военных действий парагвайцы взяли в плен свыше 14000 солдат и 350 офицеров противника против своих 4 офицеров и 140 солдат. Их трофеи составили 22000 винтовок, около 1800 пулеметов, до сотни грузовиков, 30 артиллерийских орудий различных калибров и 25 минометов. Миллионы патронов, тысячи снарядов и бомб, медикаменты и инженерное оборудование, захваченные в ходе боев у Боливии, стоимостью до 4000000 долларов США, оказались волшебным подарком истощенному борьбой Парагваю. Они не только восполнили потери вооружения и прочей военной техники, понесенные парагвайскими войсками в ходе 20 месяцев непрерывных боев, но и использовать их для формирования новых боевых частей. В качестве символа победы на главной площади Асуньсьона были выставлены трофейный танк и самолёт, произведённые фирмой Виккерс.

Поражение при каньяде Тарихе гораздо сильнее повлияла на боевой дух боливийцев, чем поражение у Кампо Виа: среди них стала распространяться «боязнь окружения». Генерал Э.Пеньяранда тоже сделал выводы и перешёл к исключительно оборонительной тактику, построив её на укреплениях Баливьяна. Так, совершенно нежданно, мнение офицерского корпуса совпало с общественным мнением в стране.

Вместе с этим отступление на линию фортин Баливьян-Пикуиба положительно сказалось на состоянии войск. За последующие два месяца новобранцы прошли базовую военную подготовку и научились не боятся противника. Боливийские позиции вокруг Баливьяна были укреплены и обеспечены боеприпасами. Сокращение линий снабжения привело к улучшению снабжения фронтовых частей. 470 грузовиков обеспечивали практически бесперебойное снабжение 36000 боливийской армии. Для вытягивания машин из рытвин и ям на трассах появились тракторы Катерпиллер. По парагвайскому образцу многие грузовики, обслуживавшие боевые части, были обшиты металличискими листами. Кроме этого, основные дороги стали патрулироваться бронеавтомобилями.

4. Первая половина 1934 года.

Будни тыла. Активизация военных действий. Каньяда Стронгест. Военнопленные. Боливийцы пробуют захватить инициативу. Альгодонал и Ингави.

Недовольство президентом Д.Саламанкой постепенно нарастало в боливийской столице и вылилось в восстание кадетов Colegio Militar. 5 апреля они вышли из казарм и потребовали прекращения вмешательства штатских в военные дела. Путчисты захватили бараки военной полиции и штаб национальной полиции, но были быстро окружены карабинерами. В стычках погибли один полицейский и один кадет. При посредстве генерала Х.Л.Ланзы кадеты сдались и были амнистированы. Получив точные сведения о событиях в столице, генерал Э.Пеньяранда прислал президенту примирительное письмо, открестившись от действий восставших. Казалось кризис в отношениях президента и армейских офицеров миновал, и, чтобы укрепить своё влияние в армейской среде, Д. Саламанка решил покинуть свой дворец Квемадо и посетить войска в Чако. 27 апреля Д. Саламанка со свитой и министром обороны прибыли на фронт.

Невысокого президента, облаченного в черный фрак, встретил долговязый Э.Пеньяранда, одетый в полевую форму. После встречи с почетным караулом глава государства посетил окопы и направился в штаб для разрешения насущных проблем фронта и тыла. Армейское командование потребовало от президента принятия срочных мер против антивоенной пропаганды и введения военной цензуры, увеличения снабжения топливом армейского автопарка до миллиона литров в месяц и призыва новых резервистов. Очень существенным оказался вопрос аргентинской границы, закрытой для боливийцев и «прозрачной» для парагвайских патрулей. Ее близость также способствовала росту случаев дезертирства. В свою очередь, президент сообщил, что хочет ввести в армии должность инспектора для улучшения связи между армией и правительством. Однако предложенная им кандидатура доктора Хоакина Эспады вызвала негативную реакцию присутствующих на собрании офицеров. Начальник штаба I корпуса О.Москосо не стеснясь выражений выступил против предложений президента и на месте был отстранен от занимаемой должности. Под давлением военных на его место был назначен полковник Ф. Ривера, хотя президент предлагал назначить на этот пост генерала Х.Л.Лансы или полковника Б. Бильбао Риоху. Главной причиной отклонения этих кандидатов стало открытое противодействие полковника Д.Торо. По своей давней привычке он действовал из-за спины генерала Э.Пеньяранда. Враждебное отношение старших офицеров, группировавшихся вокруг Д.Торо, лишили Д.Саламанку поддержки сторонников конституции. Возможно, их своевременное назначение Х.Лансы и Б.Бильбао Риохи на ключевые посты в армии позволили Д.Саламанке удержаться у власти, а Боливии выиграть эту несчастную войну. Когда президент садился в свой трех моторный Юнкерс он искренне считал, что преодолел сопротивление офицерского корпуса и тем самым ликвидировал пропасть между армией и правительством. На деле Э.Пеньяранда, Д.Торо и большинство офицеров из их окружения были озлоблены заявлением президента, что он, если надо, готов отправить двадцать офицеров в отставку. Они составили группу, которая стала готовить военный путч.