Псы войны: дневники Шеннона

Псы войны 2: Дневники Шеннона
Олег Евгеньевич Пауллер

"Псы войны" Фредерика Форсайта впервые опубликована в 1974 году и пользуется неизменным успехом. Кое-кто её использует даже как учебное пособие, поскольку в её основу положены реальные события, за которыми стояли реальные люди. В сиквеле продолжена линия событий, возникших вокруг Зангаро после переворота.

Пауллер Олег

Псы войны. Дневники Шеннона

Любой человек – это случайность, которая больше никогда и нигде не повторится.

Вместо пролога

В самом начале 1970-х годов геологоразведка горнодобывающего концерна "Мэнсон Консолидейтед" случайно обнаружила богатое месторождение платины  на территории Зангаро – маленькой африканской республики, бывшей колонии одной из второстепенных европейских держав. Председатель Совета директоров "Мэн-Кона" сэр Джеймс Мэнсон решил приобрести права на руду самолично. Для этого он привлёк двух своих помощников. Один из них Мартин Торп приобрёл компанию "Бормак", чтобы оформить на неё концессию на проведение горных работ в Зангаро. После этого, сэр Джеймс, не афишируя своё участие в этом проекте, планировал продать свой пакет акций "Мэн-Кону". К этому времени в Зангаро под контролем советников из СССР и Китая уже три года строился "африканский социализм. За это время личная власть президента Жана Кимбы обратилась в тиранию. Будучи продуктом традиционного общества, первый президент Зангаро оказался склонен к мистицизму и волюнтаризму. Неограниченная власть и безнаказанность сильно повлияли на разум Кимбы. Он стал воспринимать окружающий мир неадекватно, в нем развились тиранические замашки и мания преследования. Репрессии и непотизм не остановили коррупцию и хищения. В результате политики африканизации и введения однопартийной системы страну покинули почти все специалисты, как белые, так цветные и чёрные. Следствием этого стала полная некомпетентности руководства и деградация экономики. Кроме того, Мэнсон знал, что Советский Союз и ЮАР, будучи крупнейшими экспортёрами платины, не потерпят появления нового конкурента на этом рынке и постараются поставить новое месторождение под свой контроль.

Передача правительству Зангаро информацию о месторождении была равнозначна отказу от проекта. Поэтому сэр Джеймс решил сменить президента Зангаро. Найти подходящего исполнителя он поручил другому своему помощнику – Саймону Эндину. При помощи своего приятеля, журналиста по имени Фред, он нашёл группу наёмников, которую возглавляет один из ветеранов Биафры, "майор" Карло Шеннон, по прозвищу Кот. Он изучил обстановку и предложил произвести переворот, высадив в Кларенсе, столице Зангаро и единственном порту, небольшую группу. При поддержке миномётов и базук морской десант должен уничтожить президента и его охрану, захватить его резиденцию и передать власть новому правительству. Операция планируется на конец года, а её бюджет определён в сто тысяч фунтов стерлингов. Для того, чтобы легально снарядить экспедицию, Шеннон приобрел две компании: люксембургский оффшор "Тайроун Холдингс" и судоходную компанию "Спиннети Маритима".

Тем временем, глава "МэнКона" узнал, что Москва направляет новую геологическую партию в Зангаро. Она должна прибыть в Кларенс в канун очередной годовщины получения независимости – 12 июля. В связи с этим сроки проведения операции сокращаются: у Шеннона остаётся ровно сто дней на организацию и проведение переворота. Подготовка экспедиции осложнилась из-за помех со стороны конкурирующей группы "диких гусей" из Парижа, возглавляемых ветераном Конго Шарлем Ру, имевшим с личные счёты с Котом. Несмотря на это, Шеннон целенаправленно вёл подготовку и осуществил закупку оружия: приобрел в Бельгии на чёрном рынке сотню пистолетов-пулемётов МП40, называемых им "шмайсерами". Пару миномётов и базук с боеприпасами, а также патроны приобретаются по подложным сертификатам, в то время как средства высадки, связи и наблюдения, как и обмундирование, куплены совершенно официально. В Генуе найдено подходящее судно – маленький каботажный трамп "Тоскана". Её капитан, немец по фамилии Вальденберг, согласился вести судно в Африку, подозревая о какой-то незаконной операции. Остался только подбор кадров. Шеннон с самого начала операции привлёк четырёх своих соратников по Биафре: Марка Вламинка, фламандца из Остенде, Жанни Дюпре, африкандера из Паарля, Курта Земмлера, немца из Баварии, и Жана-Батиста Лангаротти, корсиканца, обосновавшегося в Марселе. Совершенно естественно, что пятерых человек было явно мало для проведения штурма дворца. Сохранив прекрасные отношения с президентом Биафры в изгнании, генералом Оджукву, Шеннон решил получить у него помощников для осуществления атаки.

"Тоскана" покинула Средиземное море в самом начале июня и, приняв на борт людей Оджукву, прибыла в Кларенс накануне Дня Независимости. Шеннон успешно реализовал свой план: дворец был захвачен, а часть гарнизона, разместившаяся в полицейских казармах, уничтожена миномётным огнём. Во время атаки два наёмника погибли: Марка Вламинка убил советский офицер, лично охранявший Кимбу, и Жанни Дюпре, Африканер погиб во время преследования остатков гарнизона от случайного разрыва гранаты. Кроме них погиб один из африканцев, носивший кличку Джонни. Его убил тот же советский офицер, что подстрелил Крошку Марка. Только несколькими мгновениями раньше…

Глава I. Двенадцатое июля

1. Площадь победы

В начале пятого утра Курт Земмлер вызвал Шеннона в главную спальню на втором этаже. Этот высокий светловолосый немец лет сорока осветил фонарем на труп убитого им человека, лежавшего навзничь. Шеннон перевернул уже остывшее тело и осветил его лицо, искажённое гримасой смерти:

– Да, это он. Эй, Джинджи, попроси Лангаротти прийти сюда, – приказал он своему ординарцу и повернулся к Земмлеру: – Курт, дай прикурить.

– Держи!

В ожидании соратника оба наёмника стояли у выбитого окна в полном молчании несколько минут и курили. Каждый из них думал о своём.

Майор Карло Альфред Томас Шеннон носил светлые волосы стрижены под бобрик. Прозванный благодаря своим инициалам "Котом", он происходил из графства Тирон в провинции Ольстер. После того как отец отослал его учиться в непрестижную, но частную английскую школу, ему удалось избавиться от северо-ирландского акцента. После пяти лет службы в Королевской морской пехоте, он в возрасте 27 лет решил попробовать себя на гражданском поприще. Так, шесть лет назад оказался в Уганде в качестве служащего одной лондонской торговой компании. Однажды солнечным утром он тихо захлопнул свой гроссбух, уселся за руль "лендровера" и покатил на запад, к конголезской границе. Спустя неделю он уже был в Стэнливиле, где завербовался в Пятое коммандо Майка Хора. После этого за его спиной были Конго, Букаву и Биафра. Жан-Батист Лангаротти находился в кабинете президента, расположенного в левом крыле дворца. Одна из мин разворотила здесь часть крыши и разорвалась на третьем этаже. Обломки стропил торчали в разные стороны, удерживая перекрытия от обрушения. Через образовавшуюся после взрыва дыру хорошо были видны звёзды. Их свет и отблески пожаров помогали Жану ориентироваться в помещении: он быстро осмотрел массивный стол красного дерева и, не найдя ничего особо ценного в нём, занялся поисками сейфа. Вошедший в кабинет Джинджи, застал наёмника за его потрошением. Кроме браунинга в золотой оправе, пары пачек пятитысячных купюр колониальных франков и солидной связки ключей здесь хранилось множество документов. Большинство из них было на английском. Корсиканец нагрузил Джинджи, а сам рассовав ключи и деньги по карманам, пошёл за ним следом, поигрывая трофейным "браунингом". В президентской спальне, не обращая внимания на труп, он вывалил все трофеи на кровать рядом с ним. Часы гулко пробили пять.

– Ребята! – позвал Шеннон, садясь в кресло у стены. Он говорил по-французски, вернее, на своей версии этого языка, с сильным акцентом. Кот овладел им во время службы в Шестой командо, в Конго. Он знал, что английский словарь Земмлера состоит из пары сотен слов, а Лангаротти в нём совсем слаб, поэтому общим языком операции стал французский. – Половина дела сделана – Кимба убит. Но остались его функционеры, солдаты, советники… Я связался с Валленбергом по уоки-токи и сообщил условленным кодом, что все в порядке. Сейчас мы с Джинджи поедем на "Тоскану" за Вайянтом. Он должен вызвать своих людей. Курт с Барти должны тут прибраться и разобраться с электричеством, а тебе, Жан, будет особое задание. Бери уоки-токи, ночной бинокль и Патрика. Дуй с ним на Площадь Победы: твоя задача разведать, что там происходит. – Он подозвал Жана к подоконнику и подсветил фонариком схему города. – Вот тут расположены министерства, таможня, банк и полицейский участок. До них примерно полмили. Будь осторожен: их охрана до сорока солдат. Они, конечно, деморализованы, но всё же могут стать помехой, а как поведут себя агенты секретной полиции вообще неизвестно. Возьми с собой побольше патронов…

Жан-Батист и Патрик осторожно шли по пустынным, местами асфальтированным улицам, лишенным тротуаров. Всевозможный мусор, который валялся здесь повсюду, прилипал к обуви. В дальнем конце квартала стояла четырехэтажная бетонная коробка с надписью: "Отель Индепенденс". Окна в нём не горели, но чувствовалось, что за ними скопилось тревожное ожидание. Лангаротти сверился с схемой и подал знак Патрику, указывая направление движения:

– Здесь надо свернуть влево.

На южной стороне площади, окаймлённой узкими аллеями, между таможней и почтой, жалось здание управления полиции. Прямо напротив него располагался банк, небольшое белое здание в палладийском стиле со стальными жалюзи. На западе теснились правительственные учреждения. Издали казалось, что там просто в беспорядке навалена груда серых кубиков из потрескавшегося бетона. По данным Шеннона в них располагались половина из дюжины министерств. Закрытые ставни их черных окон слепо смотрели мимо королевских пальм на здание суда. Из всех домов, выходивших на площадь окнами, не заперт был только один: управление полиции и, что самое удивительное, в нём горел свет. Жан крадучись поднялся на веранду и убедился, что снаружи здание не охраняется. Через освещённое окно первого этажа он увидел, что у противоположной от входа стены, за каким-то продавленным столом, сидит сержант. За ним располагался целый ряд узких запертых камер. Как раз таких размеров, чтобы поместить одного человека. Слева от сержанта вдоль стены тянулись шкафы, забитые какими-то бумагами, а справа на полу сидело двое солдат, которые играли в карты. В руках у них были сушеные бобы какао. Складывалось впечатление, что шум в городе их не касается. Сразу направо за солдатами начинался коридор, на стене которого висел указатель: "Начальник полиции".

Взяв автомат наперевес, Жан рывком распахнули дверь.

– Руки вверх! Бросай оружие! – закричал Патрик. Люди в караулке вяло среагировали на крик, но руки подняли. Держа автомат на изготовку, Жан быстро обыскал сержанта, но оружия не нашёл. Лангаротти жестом приказал солдатам встать и пнул их в сторону камер. Все они забиты битком, и вонь в них стоит ужасная. В ящике стола Жан обнаружил кольцо с ключами. Немного поразмыслив, он кинул связку под ноги Патрику:

– Посторожи, – приказал он, заворачивая в коридор. Дверь в кабинет была открыта так, что был виден сидевший за столом сидел сухощавый мулат лет пятидесяти с семитскими чертами лица.

– Именем революции приказываю сдать оружие,– сказал Жан по-французски и вопросительно посмотрел на офицера.

– Молодой человек, – на хорошем французском ответил ему полицейский,– я уже знаю о событиях во дворце, и если бы хотел Вы и Ваш напарник были бы давно на том свете. Посмотрите… – Он кивком указал ему за спину. Жан невольно скосил взгляд. В стену была вмурована небольшая металлическая дверь, на которой стояла надпись: "Оружейная" и висел большой амбарный замок.

– Но, вам повезло, – спокойно продолжал мулат, кладя на стол ключ, – я поддерживаю революцию и хочу вместе со всеми своими людьми присоединиться к революции. – Ах, да, забыл представиться – Кирк Хорос, субинтендант полиции.

– И?– Жан несколько растерялся,– я должен связаться с командованием, чтобы согласовать Ваши предложения.

– Понимаю, – вежливо отвечал Хорос. – Могу предложить Вам кофе…

Жан с трудом связался с Шенноном, чтобы вкратце описать своё положение.

– Чёрт знает, что! – выругался наёмник. Такой поворот событий застал его врасплох. После некоторого раздумья он сказал: – Жан, забери у него оружие и возвращайся во дворец. А этот пусть сидит со своими людьми в управлении, ждёт дальнейших распоряжений. И не забудь освободить заключённых…

Всё это Лангаротти повторил Хоросу, но тот замахал руками:

– Что вы, что вы! Через час наше учреждение разнесут на части. А рядом банк, суд, таможня, парламент, министерства…

Услышав доводам полицейского, Жан вновь связался с Шенноном:

– Ладно, оставайся и жди смены, – последовало распоряжение.

–Киркчто – Кирк, чтоо своих людях?

– Кто хотел – убежал, – последовал короткий ответ. – Этим – некуда, поэтому они остались, – он налил из термоса горячий кофе в кружку и пододвинул её к Жану. – У меня из двадцати человек по штату осталось всего четыре.

– Как зовут дежурного? – спросил тот, отхлёбывая из кружки. Кофе был никакой.

– Сержант Энгер Ракка.

– Патрик, пусть сержант зайдёт к нам! – крикнул Лангаротти в распахнутую дверь и отставил кружку.

– Да, мсье! – последовал ответ. На всякий случай Жан сместился к окну, держа автомат на боевом взводе. В комнату вошёл сержант. Это был щуплый человечек, черный и очень худой. Войдя в кабинет Хора, он громко топнул ногой и вытянулся по стойке смирно. Взгляд его метался от начальника к Жану и обратно.

– Энгер, как ты относишься к революции, – покровительственным тоном спросил его шеф. Глаза сержанта забегали ещё быстрее. Он было открыл рот, но затем сжал его так, что губы превратились в узкую полоску.

– Президент убит, – после эффектной паузы продолжил Хорос. – Тебе не надо бояться его джу-джу. Что скажешь теперь?

– Я… всегда…буду…готов… служить…Зангаро! – отрывисто прокричал полицейский сержант, делая глубокий вдох перед каждым словом. Глаза его завершили свой бег и упёрлись в стену, на которой висел портрет Жана Кимбы. Проследив за его взглядом, Жан усмехнулся.

– Ну вот и отлично, – сказал Хорос. – Открой допросную и скажи этим двум бездельникам, Борда и Энво, чтобы они привели туда заключённых. Офицер, – он кивнул на Жана, – хочет с ними поговорить. Да, а потом, сними это, – он указал на портрет. Громко топнув ногой, Ракка отдал честь и вышел.

– Исполнительный малый, – охарактеризовал своего подчинённого Хорос, – далеко пойдёт…

– Если не пристрелят, – в тон ему ответил Жан. За время разговора он удобно устроился на подоконнике и, опустив автомат, обмотав левую кисть кожаным ремнем, молча водил по нему лезвием ножа.Митнут через пять зашёл Ракка, что-то сказал начальнику на местном языке. Хорос поднялся из-за стола:

– Я – к заключённым, – и вышел в коридор.

Тем временем, Ракка подошёл к стене, на которой висел портрет убитого президента. Жан с интересом наблюдал за ним. Щуплому сержанту не хватило ни роста, ни сил, чтобы аккуратно его снять: соскочив с крюка, тяжёлая рама накренилась и съехала вбок. Ракка потерял равновесие и оступился. Угол шкафа распорол холст с весёлым треском, после чего рама плавно спикировала на пол и с треском раскололась на несколько частей, стекло разлетелось на мелкие осколки. Ракка с ужасом смотрел на останки изображения диктатора Зангаро.

На шум вбежал Патрик. Увидев Жана невозмутимо сидящего на подоконнике, он опустил автомат и не к месту сказал: