Псы войны. Противостояние

– Вот и отлично, Евгений Николаевич! Твоё счастье, что ты знаешь перевал и его окрестности, а то Петров давно бы тебя отправил в Москву.

– Он здесь был?

– Да! Раза два. Был очень зол на тебя. Впрочем, это – его обычное состояние.

– Знаю. Вероятно, я его сильно подвёл…

– Да уж точно. Он на сутки задержался в Габероне, улаживая наши дела. Наши славные африканские друзья требовали твою голову: ты лишил их джу-джу…

– Они же марксисты!

– Вот, вот! То же говорил и Алек. Во время совещания, он был на твоей стороне, доказывая, что нам в Коро нужна надёжная тыловая база, а не сборище озлобленных негров. Я его поддержал, Буасса был против…

– Спасибо. Кто сейчас ведёт людей на перевал?

– Мартын, а Алек остался в Коро.

– Капитан Босс же не понимает савинду!

– Ему придан твой переводчик из наших…

– Коренев?

– Да, – кивнул Зигунов, – а на базу Лунёв послал двух новичков – Проскурина и Зинченко. Он их знает с Занзибара. Вроде неплохие ребята. Я их отдал на выучку Липкину.

– Будь с ними поосторожнее и расспроси о них у Белкина. Он считает, что это – стукачи…

– Обязательно спрошу при встрече, – нахмурился Зигунов. Он вдруг засуетился и встал. – Ладно отдыхай, капитан, мне пора идти…

– До встречи в Гинкале, – вздохнул Евгений и слабо пожал руку майора. Зигунов остановился при входе в палату и произнёс:

– Есть ещё одна новость!

– Плохая?

– Хорошая!

– Какая?

– Наш посол в Зангаро сообщил, что начальник жандармерии в Кларенсе застрелился.

– Ну и что?

– Это он заварил всю эту кашу в Зангаро!

– Обстоятельства известны?

– Пока, нет. Выясняют. Думаю, что это очередные местные разборки. Кто-то что-то не поделил, вот и отправил его к праотцам.

– Туда ему и дорога, – произнёс Акимцев. Когда дверь за Зигуновым закрылась, он стал размышлять о том, как этот безвестный человек изменил его судьбу и, вероятно, карьеру…

В то время, пока капитан прохлаждался в госпитале, в Габероне шли горячие споры о его судьбе. Глава правительства Зангаро в изгнании потребовал от Голона расстрела офицера, убившего его министра.

– Послушайте, товарищ Дерек, – пытался образумить его политический советник. – Ведь это ваш министр превысил свои полномочия и стал резать мирных жителей прямо на площади…

– Это наши традиции, – упорствовал министр. – Вы их должны уважать…

– Традиции традициям рознь, – поддержал своего советского коллегу майор Такон. – Если вы, господа министры, и ваши люди будут себя вести так дальше, то моё правительство перестанет поддерживать ваше движение…

Голон бросил мимолётный взгляд на Такона, стараясь понять, куда он клонит. При его словах министры Дерека совсем растерялись: Оббе отвёл глаза, а Куин надулся.

– Но, Морис, – попробовал возразить Дерек, – мировое национально-освободительное движение Вам не простит…

– Ах, оставьте свои высокопарные речи, – махнул рукой Такон. – Без нашей поддержки вашим людям не продержаться и дня…

– Товарищ Голон, почему Вы молчите? – вдруг вскочил с места Дерек. – Он нас шантажирует!

– Товарищи, успокойтесь, – покровительственным тоном произнёс советник. – Никто не собирается лишать вас поддержки, но, надо признать, что эксцессы на освобождённых территориях недопустимы! Пожалуйста, развивайте вашу мысль, товарищ майор!

Такон ядовито улыбнулся и продолжил свою речь:

– Уважаемые камрады, я со всей твёрдостью хочу заявить, что Богана не отказывается выполнить свой интернациональный долг перед народами Зангаро! Более того, мы направим технические и артиллерийские подразделения для непосредственной поддержки вашего движения, но при одном условии…

– Каком? – не выдержал Дерек.

– В ваше правительство войдёт представитель бакайя Прем Кокус. Он займёт место покойного Энгера Флета…

– Но он же ренегат, – прошептал Куин. – Как его можно включить в революционное правительство?

– То, что он видит социализм по-другому, ещё не делает его предателем, товарищи, – вмешался в разговор Голон. – Мы беседовали с ним на различные темы и пришли к определённому пониманию…

– Кроме того, министр из племени бакайя в составе вашего правительства докажет отсутствие национализма, – добавил Такон.

– А без этого никак нельзя, – затравленно посмотрел на Голона Дерек. Тот отрицательно мотнул головой:

– Нет, товарищи, никак нельзя. А про нашего военного советника – забудьте…

Совещание в интендантском архиве

Саймон Эндин прилетел в Луис третьего сентября в начале второго пополудни. Преимущества военного борта заключалось в том, что можно было не тратить время на формальности в аэропорту. Бывший британский военно-транспортный самолёт «Ланкастерец» был давно снят с вооружения и каким-то чудом сохранился в составе ВВС Гвиании. Как пояснил капитан Берт Эверар его приобрели во время гражданской войны у какой-то частной авиакомпании и использовали для перевозки высшего командного состава. Действительно, салон самолёта имел всего девять пассажирских мест, и все они были заполнены военными чинами в звании не ниже майора. Единственным штатским на борту был Эндин, который вместе со своим сопровождающим удобно устроился на сидениях спереди. Начальник экипажа выказывал особые знаки внимания им, и в течение полёта остальные гвианийские офицеры постоянно косились на странную пару. Эндин обратил на это внимание и спросил спутника об этом:

– Не обращайте на них внимания, – беззаботно пояснил капитан. – Чтобы получить место на этом борту надо иметь разрешение командующего Южным округом или иметь особое предписание Генерального Штаба…

Эндин оглянулся и увидел военного интенданта, сидящего в самом конце салона. Он вспомнил, что видел его в «Эксцельсиоре». Саймон усмехнулся и кивнул в их сторону:

– Этот тоже?

– Этот? – потянул Эверар, оглядываясь. – Ах этот! Он – из службы безопасности. Следит за нами…