Бомба vs. Чудо

Бомба vs. Чудо
Олег Геннадьевич Фомин

"Страна прощается с любимым артистом". "После вскрытия у девочки нашли ЭТО… Слабонервным не смотреть!". Писать фейковые новости – искусство. Не так-то просто удивить современного обывателя. Ради заветного клика по ссылке трудится целый офис. Но однажды начальник такого офиса увидел, как… Слабонервным не смотреть!

Содержит нецензурную брань.

Олег Фомин

Бомба vs. Чудо

Нососуев схватил голову загипсованной рукой, ботинки барабанят по ступеням.

– Дилетанты! Отошел на денек, и на тебе! Изуродовали сайт в какой-то музей древности, скосили рейтинг, убью на хрен!

Из дверей подъезда Нососуев вылетел как снаряд.

– Ой, Тузик! – повизгивает Анжелочка, новая подстилка соседа Вали. Смазливый юнец пользуется спросом у бизнес-ледей, дочек магнатов, а у Вали пользуются спросом их кредитки. Анжелочка вся в мехах, юбочка словно поясок, ножки голые.

– Мой холесий, ути-пути! Тузечка, масечка!

Рядом с Анжелочкой скачет как Майкл Джордан лохматый недопородистый пес. Вроде солидный, а посмотришь – то не то, ухо висит, хвост как веник, метет грязь, пыль, мусор, точь-в-точь новогодняя елка бомжей. А глазищи – брильянты: чистые, блестят, манят, язык свисает вареной сарделькой, парует, нос в небо, к богине Анжелочке, вдруг что с меховых облаков да упадет.

– Красавец, милашка!

Каблучки цокают, золотые ключики звенят на пути к желтому «Ягуару».

– Совсем как мой Валечка – лохматый, грязный, но такой очаровашка!

Ладошки сложились как в церкви, нежный взгляд к окну многоэтажки, из трепетной груди вместе с сердечком сладкий вздох.

Пес радостно тявкает, пружинит.

Анжелочка достала из сумочки печенюшку.

– Хочешь крекер? Диетический, попка будет как виноград. Ви-и-ижу, что хочешь, только не так быстр… Ой! Аааха-ха-ха!.. Фуу, Шарик, тебе срочно надо в спа!

Печенька исчезла в пасти как планетка в черной дыре. Псу сносит крышу, в порыве нежности и верности пытается лизать Анжелочке лицо, та отмахивается, смеется.

Ярче пса сияет Нососуев. Мобильник в руках дрожит, хорошо, что там стабилизатор, флешку заливают мегабайты кадров. Нососуев блаженно созерцает дисплей, грезится поэтическая строка: «Дочку олигарха изнасиловал пес!».

Улыбка на полморды, будто умял жирный сэндвич.

Всюду обломки солнечных лучей, на рекламных щитах красномордый лысый мужик в майке держит бутылку и соленый огурец, надпись вопит: «Гаврила Петухов – наш человек! Голосуй!»

В автобусе ритуальная давка, остатки воздуха припечатаны к потолку, между телами как масло в шпротах булькает пот, носы героически обороняются, в том числе от дивного букета духов, одеколонов, антипрес… перс… пиратов и прочей дряни, в которую наши превращают любое волшебное зелье из-за вывиха в чувстве меры.

Мысли Нососуева мечутся как икра из лосося, глаза таращатся, сами готовы фоткать ускользающую сенсацию. Зубы ловят в кармане рубашки мобилу, из мясного омута погибающим кальмаром всплывает гипс, пальцы судорожно врубают камеру. Успевает на кульминацию – парень в кепке, тощий как спица, тянет кошелек из сумочки жвачной особи, та пялится в новый смартфон, кажет бохатство.

«Смартфон – зомбомашина чужих! – плетется в мозгу паутинка. – Пришельцы чистят наши карманы!»

Нососуев бежит через дорогу, спотыкается, под ногами жалобный писк, в решетку канализации падает крошечное тельце с крыльями, наверное, мышь. С крыльями? Летучая что ли?.. Да к черту, некогда думать о мелочах.

Взлетая по лестнице в офис, Нососуев липнет к окнам, мобила как ствол из кобуры, «выстрелы» в соседнюю крышу.

Щелк! – пацанята лет десяти пчелами жужжат у самопальной катапульты из металлических труб, веревок, бутылок и прочего барахла.

Щелк! – поджигают ядро с арбуз.

Щелк! – шар огня виляет рыжим хвостом, падает на школу.

С грохотом, как ядро, Нососуев протаранил офис, чуть не пробив дверь насквозь. Все замерли, три пары глаз вертятся в орбитах, следят за шефом, тот носится по офису как вихрь, сея разрушение и хаос.

Нососуев схватил голову загипсованной рукой, ботинки барабанят по паркету.

– Дилетанты! Отошел на денек, и на тебе! Изуродовали сайт в какой-то музей древности, скосили рейтинг, убью на хрен!

В прицеле Нососуева – бледный как мел парень, отрешенное лицо дворецкого, глаза в черном тумане.

Нососуев спикировал на жертву, коготь тычет в экран компа.

– Кирилл, что за муть?! Банкет в честь дня рождения вампира, изысканная кровь двухсотлетней выдержки, бокалы, платья, тосты, поздравления, светские беседы… Насмотрелся «Сумерек»! Где море крови, горы трупов, оргии, пламя, дым? Где шабаш кровососов, упырей?!

Палец Кирилла поднялся как восклицательный знак.

– Э-э… вампиров.

– Молчать!

Нососуев замахнулся, вот-вот врежет. Но рука обрушила на стол папку.

– Вот! Настоящая бомба, целуй мне ботинки. Громадный дикий пес, красавица-богачка, соитие прямо на капоте «Ягуара», стоны, страсть, и все посреди двора!

Кулак будто поставил на папке священную печать.

– Теперь обыватель будет глазеть из окна во двор в надежде узреть!..

Миг – и Нососуев навис грозной тучей над Юлечкой, бедняжка ойкнула, сжалась в комочек, стрекозиные глаза испуганно хлопают ресницами, в руке замер как сердце надкушенный беляш. На столе простирается пицца с ветчиной, мясом, грибами…

Нососуев руки в боки, сверкает молниями.

– Юлечка!

– Д-да, Андрей Викторович?

– Ну ладно этот, – Нососуев махнул гипсом на Кирилла, – вечно в Австралии…

Кирилл поднял палец.

– Э-э… астрале.