Неизвестная. Книга первая

– Кто сказал? – ухмыльнулся Данилов.

– Закон заведения, – это хозяйка стекла от разбитой стопки наконец-то подметать начала.

– Ладно, – кивнул Николай. – На все, так на все.

– Вот это я понимаю, – заегозил шустрыми пальчикам щипач, а Аркаша даже крякнул от удовольствия.

– Мамка, водки дай, – сказал вдруг выпивоха, а хозяйка ему в ответ кукиш показала.

– Так, получите, – банкомет швырнул Данилову карту через стол.

Дама. Итого – пять.

– Еще.

И новая карта прошуршала по замызганной скатерке.

Король.

Девять.

– Еще.

И опять дама пришла.

Двенадцать.

– Еще.

– Во зачастил! – воскликнул щипач радостно. – Аркаша, отдай ему всю колоду. Пусть сам с собой в пьянюшку играется.

Но банкомет скривился и еще одну карту Данилову выдал.

Николай приподнял уголок над столом, заглянул: «Как так?!». Третья дама пришла.

Пятнадцать.

Следующей картой был валет.

«На семнадцати дальше не идут», вспомнил он, как учил его играть в карты один приморский шулер.

– Еще.

Банкомет даже рот раскрыл. Помешкал немного, но карту дал.

Посмотрел на нее Данилов и одну за другой все шесть карт на стол выложил. И седьмую, последнюю, перевернул. А с нее улыбнулся банкомету все тот же красавец крестовый король.

– Очко, – сказал Николай и за банком потянулся.

Не стерпел Аркаша. Тысяча рублей – четыре месячных рабочих оклада – из-под носа уплывает. Вот у него душа и затосковала. Ножик словно сам из кармана в руку прыгнул. Хозяйка взвизгнула коротко. А выпивоха пустую бутылку об стол грохнул и розочкой Николаю в шею уперся.

– А ну-ка ша! – раздалось с диванчика, и в комнате повисла тишина.

– Все по закону, Аркаша, – сказал щипач. – Так что перышко-то спрячь. Не ровен час, порежешься, – и из-под стола револьверный ствол показался, как раз напротив Аркашиной ширинки. – Гражданин инженер у тебя по-чесноку банк сорвал, так что стук твой окончен.

– Мамка! – крикнул выпивоха, и острая розочка царапнула Данилову кожу на горле. – Мамка! Водки дай! Подпишу ведь коммуниста!

– Хорошо-хорошо, Владленчик, ты только стеклышко мне отдай, – тихо сказала хозяйка. – А я тебе самогончику налью.

– Водки! – взвизгнул Владлен.

– Водки, – согласилась хозяйка, и осторожно его за руку взяла.

Выпивоха нехотя розочку ей отдал и обратно к этажерке отшатнулся, словно он тут совсем ни при чем.

– Вы уж его простите, – шепнула Данилову хозяйка. – Он у меня так-то смирный. В честь самого Владимира Ленина назван.

– Деньги-то забирайте, Николай Архипович. Они вами честно заработаны, – встал с дивана загадочный тип. – Пойдемте, мы вас до дому проводим. Нынче ветрено. Не дай бог, еще простудитесь.

Так Данилов познакомился с Нехлюдовым и его подручным Кешкой-карманником – странной парочкой, работавшей на немецкую разведку.

Николай, конечно же, вначале немного покочевряжился, но потом дал себя завербовать. Сошлись на том, что Данилов будет давать отчеты о работах по объекту «Стрела», делать копии чертежей узлов нового самолета, интересных абверу, и передавать их Нехлюдову через Кешку. В свою очередь Нехлюдов через того же карманника будет снабжать Данилова деньгами.

Они немного поторговались насчет суммы вознаграждения и, в конце концов, сошлись на тысяче рублей в месяц.

– К вашему окладу в шестьсот рублей это будет неплохим приварком, – сказал на прощание Нехлюдов Николаю.

На том они и расстались.

Через три дня на конспиративной квартире Горыныч довольно потирал руки:

– Об операции доложено в Москву и получено добро на ее проведение. Сам замнаркома[13 - В то время этот пост уже занимал Берия] одобрил.

Ох и игра затеялась! Такая игра…

И эта большая игра затянулась на два с лишним года. И притом всем было интересно и хорошо. Нехлюдов отправлял данные в Германию. Данилов гнал ему хорошо подготовленную дезинформацию, Горыныч подсчитывал немецкие деньги, которые теперь можно было использовать против врагов Советского Союза.

Постепенно Николай все глубже проникал в структуру немецкой агентуры. Ему все больше доверяли и ценили. В итоге Данилов узнал, что воронежская сеть напрямую связана с московской, а ниточки ее тянутся в посольство Германии. К сожалению, ему так и не удалось подобраться к резиденту абвера. Даже имени его узнать не получилось.

Наконец, пришло время поставить все точки над «i». Тем более что для этого подвернулся весьма подходящий случай. После проведения серии испытательных подлетов, самолет решили переправить в Жуковский, чтобы там провести контрольные продувки в аэротрубе. «Стрелу» разобрали, загрузили на автомобиль и отправили в Москву. Сопровождал секретный груз Данилов.

Не без труда Николаю удалось подкинуть Нехлюдову мысль о возможности похищения самолета. Тот долго связывался с резидентом, взвешивал все «за» и «против», ведь для такой дерзкой акции нужно был задействовать германскую шпионскую сеть в обоих городах и на пути от Воронежа до Москвы. Данилов несколько раз думал, что ничего не получится, но резидент согласился с доводами Нехлюдова и сам решил возглавить операцию, о чем Кешка сообщил Николаю накануне его отъезда.

Все это время они с Горынычем разрабатывали план контроперации. Казалось, предусмотрели все. Но всего не предусмотришь… В результате Николай оказался в крошечной комнате дежурного на маленьком колхозном аэродроме, где-то между Сергиево и Кукуем, в пяти километрах от того места, где ждала засада НКВД. Вместе с Даниловым в той комнатенке оказались еще четверо. Кроме Нехлюдова с Кешкой там был еще резидент, который представился Иваном Степановичем, – роста среднего, возрастом за пятьдесят, без особых примет, если не считать черных кожаных перчаток, полувоенной фуражки и просторного прорезиненного плаща. С ним был телохранитель – здоровенный бугай совершенно бандитского вида. Рядом с громилой высокий и худой Нехлюдов казался еще худее.

Бугай держал в руках вальтер, который своим дулом упирался Данилову в лоб.

– Так что, товарищ Данилов, – сказал Иван Степанович спокойно и безразлично, – можете молиться своему пролетарскому богу, – скривился презрительно и кивнул бугаю: дескать, в расход.