Просветленные не берут кредитов

– За всякое дело нужно браться так, словно оно закончится твоей кончиной. Отправившись в это путешествие я, например, простился со своей жизнью… Понимаешь? Да, тебе, кстати, можно говорить…

К собственному удивлению, я ограничился лишь кивком, но ничего не сказал. Похоже, привычка к молчанию начала понемногу становиться частью моей довольно болтливой натуры.

– Смерть пуста, но в то же время она имеет место. Но… – брат Пон сделал паузу, – абсолютно то же самое можно сказать и обо всем.

– В каком смысле? – звук собственного голоса показался мне чужим.

– А в том, что любой предмет, объект или явление, который ты можешь назвать, не существует сам по себе, обусловлен множеством других явлений, представляет собой не более чем крохотный, мимолетный фрагмент в громадном потоке, что не остановить, не задержать. Вот он есть, а в следующий момент сгинули определявшие его факторы, и он уничтожен, распался без следа. Вот костер, он возник оттого, что я принес кучу сухих веток в одно место и поджег их. Прогорят ветки, и он исчезнет, возникнут угли и пепел. Пройдет дождь, и их размоет без остатка, кострище зарастет травой…

– Это… как дхармы?

– Да, аналогия есть, – согласился брат Пон.

– Но как тогда можно существовать в таком мире, где все ненадежно и зыбко? – поинтересовался я.

– По-разному. Можно цепляться за иллюзию и страдать, как делают обычные люди. Можно попытаться отбросить ее, что требует смелости, смирения, упорства и невероятной выдержки. Если добиться успеха, то откроется другой способ существования, тот самый, который невозможно описать.

– Но какая разница, если все пусто, все не имеет значения? Зачем действовать? – продолжал допытываться я.