Инкубатор. Книга I

За прошедшие два месяца в квартире у Хомяка практически ничего не изменилось. Разве только вместо того, чтобы спокойно смотреть футбол, Саня и Паша, сидя на диване, с тревогой наблюдали за хозяином, который озабоченно рылся в интернете.

– Вот что делает с человеком разгулявшееся чувство вины, – менторским тоном произнёс Никонов и отхлебнул пива.

– А что он натворил? – поинтересовался Белорецкий.

Саня пришёл минут пять назад, и его просто распирало от новости, что его принцесса собирается разводиться. В благодарность он притащил с собой упаковку пива, но Хомяк на такой щедрый дар не обратил ни малейшего внимания. Впрочем, это его, Саниного, внутреннего восторга ничуть не уменьшило.

– Тараканы его, понимаешь ли, озаботили, – фыркнул Паша.

– Я ему давно говорил, что пора из этого клоповника выбираться. Купил бы себе нормальную квартиру в новом доме! С его талантом это же раз плюнуть!

– Нет, его не местные тараканы интересуют…

– А на каких он зациклился? На тех, которые в голове заводятся? – неподдельно удивился Саня. – Надо же! Я и думаю – к нему друзья с пивом, а он… А ведь как сейчас нормальный перед глазами стоит!

– Ну, до клиники ещё не дошло, но шансы растут. У него нынче в голове не только тараканы, но ещё и пчёлы-убийцы и, кажется, муравьи-людоеды…

– Бабочки-белочки и прочие мутанты! – Белорецкий заржал.

Хомяк отвернулся от монитора и с укоризной посмотрел на смеющихся друзей.

– А ведь это, Саня, всё из-за тебя, – сказал он.

– Да ну?! Я никого не скрещивал, а даже наоборот – этому процессу помешал. Ленка вчера подала на развод!

– О! – не то удивился, не то восхитился открывающейся перед другом перспективе второго дубля Паша. – Это повод! Хомяк, бери пиво!

– Встретил её, говорит, мол, выходила замуж за одного человека, а после свадьбы его словно подменили! – Саня залился счастливым смехом. – А от роз моих она до сих пор без ума!

Вместо того чтобы взять заботливо открытую другом банку, Хомяк мрачно заявил:

– Вот с этой твоей дурацкой идеи всё и началось!

– В смысле? – нахмурился Белорецкий. – Что-то я очень смутно улавливаю связь…

– Да всё элементарно, только мозгов не хватило это предугадать!..

Саня повернулся к другу и кивнул в сторону хозяина квартиры:

– О чём бормочет этот озабоченный оракул?

– Сам ты озабоченный! – огрызнулся злой Хомяк. – Это же как дважды два! Ленка отправила твои розы подружке, та – ещё кому-то, и в итоге – пошло-поехало!

Белорецкий задумчиво сдвинул брови, затем его лицо просветлело.

– То-то я как-то Таньку, её подружку, недавно видел мрачнее тучи. Значит, и от неё мужики как тараканы разбегаются! Хороший прикол! Кстати, а что тут Пашка о тараканах говорил?

– Да если бы только они!.. Вот, смотри! – Хомяк ткнул в планшет, лежащий перед ним на журнальном столике. – Лишь за последний час уже более тысячи сообщений со всего мира о взбесившихся насекомых! Людей эвакуируют из офисов, где якобы ни с того ни с сего объявляются несметные полчища муравьёв, комаров и москитов, а там, где водятся пчёлы-убийцы, бывает, что и эвакуировать уже некого. Тех же, чьи айфоны тоже снабжены картриджами запахов, практически заедают до смерти прямо во время разговора! Такие вот дела…

– Ладно, пускай инсектицидами запасаются, я-то здесь при чём?!

– Понимаешь, – Хомяк горестно вздохнул, – это они пока думают, что вся кутерьма ни с того ни с сего… На самом же деле кто-то с чересчур острым нюхом сообразил, что с программой не все чисто, хакнул её, чтобы превратить в убойный вирус, да и запустил гулять по свету…

– Совсем недопонял, – помотал головой Саня. – Где импотенты, а где тараканы? И при чём тут твоя программа?

– Да при том, что все – понимаешь, абсолютно все! – насекомые общаются между собой на языке феромонов. Наши человеческие носы их тоже воспринимают – просто мы запаха этого не чувствуем, для нас слабый он очень! И если в помещение, где благоухают твои розы или какой другой отравленный цветочек, изо всех щелей лезут насекомые, то значит, что мультивизионный картридж излучает феромоны, которые их возбуждают, сечёшь?

– Ха, тараканья групповуха типа, да? – благодушно улыбнулся Белорецкий. – Ну и пусть себе размножаются всласть, тебе-то что?

– Нет, ты таки идиот! Я же вроде понятным языком говорю, что людей эвакуируют, офисы пустеют, финансовые сделки летят к чёрту, горят серверы! В аэропортах отказывают компьютеры диспетчерской службы! Количество ДТП растёт в геометрической прогрессии! И всё потому, что в помещения и автомобили набиваются эти вездесущие твари! Как ты думаешь, сколько ещё потребуется времени, чтобы мир сошёл с ума?

– Из-за тараканов?! Хм, апокалипсис подобрался незаметно… – Саня поиграл морщинами на лбу. – Ну, тогда дай знать народу, в чём дело.

– Ага, сейчас, разбежался! Пожизненное как пить дать впаяют, а мне ещё пиво не надоело. – Хомяк взял банку, сделал большой глоток и уныло добавил: – Нет уж, ну её к лешему – эту славу Герострата!

Тут к разговору подключился Паша, которому проблема не казалась такой глобальной:

– Так напиши антивирус и дело с концом! Наверняка у таракашек есть херомончики, которые их нервируют, а? И назови эту программу – дарю тебе новый международный бренд! – «Таракан-асталависта». Народ сразу просечёт, что к чему, и твоя душенька успокоится…

Хозяин только отмахнулся. И тут заговорил Белорецкий, стараясь упростить задачу:

– Слушай, а если пустить слух, что всё дело в картриджах запахов, а? Дешёвых китайских… И если их выкинуть, то всем будет счастье! Ты как первоисточник просто растворишься среди других и хотя как спаситель человечества не прославишься, но… В общем, комар, извините за актуальный каламбур, носа не подточит.

– Пустил уже, – кивнул Хомяк, – и даже попытался намекнуть о причине…

– И что?

– Видел смайлик «crazy[1 - Псих.]»? Так вот – девять реакций из десяти с пожеланием убиться об стену. И боюсь, что остальным отвечать было недосуг или они уже не смогли…

– Логично, в общем-то, потому как не верят люди в простые объяснения – им инопланетян подавай… – хмыкнул Саня и неожиданно оживился: – О, а запусти слушок, что это дело рук экстремистов из «Greenpeace[2 - «Зелёный мир»]», борющихся за права насекомых на грани терроризма, а? В сказке, как говорится, ложь, да в ней же и намёк! Классика жанра!

– Или напиши, что коллективный разум муравьёв северного Полесья захватил фермерский сервер, вот и рассылает всякую гадость, – подхватил Никонов, но тут же осёкся, наткнувшись на взгляд Хомяка – в голубых глазах того светилась заставка конца света. – Да ладно, кто-нибудь другой из продвинутых мира сего таки додумается до истины. Или хотя бы его секретарша… – неуверенно закончил он, скосив глаза в дальний угол. – Кстати, ты бы интернет пока отключил, а?

Удивившись дрожащим ноткам в голосе друга, хозяин квартиры проследил за его взглядом. Из вентиляционной отдушины, расположенной в углу около балконной двери, резво выползали тараканы, оживлённо вращая усиками-антенками. С каждым мгновением шорох трущихся хитиновых пластинок становился всё громче.

Неожиданно в комнате начало темнеть.

– Вырубай компьютер, включай вентилятор! – в панике завопил Паша, залезая на диван с ногами. – Саня, открой окно!

Тот вскочил, но было уже поздно. Точнее, его реакция, замедлившаяся от пива и происходящего, которое не укладывалось в голове, спасла им жизни. Оконное стекло сплошь залепила роящаяся жужжащая масса и оно глухо вибрировало от её напора.

Руки Хомяка легли на клавиатуру, но пальцы не шевельнулись. Он был просто парализован изображением на внезапно потемневшем экране мультивизора. В его центре зловеще распускался белый махровый нарцисс, а под ним бежала кроваво-красная строка: «В мире на каждого человека приходится примерно двести пятьдесят миллионов насекомых».

Расширившимися глазами Саня посмотрел на окно, на Никонова, на мультивизор и завопил:

– Чего сидите, идиоты?! Бежим!

Он дёрнул за футболку Хомяка, а затем за ближайшую ногу – Пашу.