Инкубатор. Книга I

От анафилактического шока Никонов умер практически мгновенно. Остальным повезло меньше – они наткнулись на гигантского лесного муравья…

* * *

Где-то месяцев через пять на борту Международной космической станции умер последний человек. Крошечная опухоль в мозге, незамеченная врачами у космотуриста перед стартом, но значительно обострившая его обоняние, предрекла ему смерть ещё за год до этого. Талантливый химик-программист полетел в космос, чтобы умереть, уже ненавидя всё человечество, которое останется жить…

* * *

– Перед тем, как окончательно исчезнуть с лица Земли, люди сами докопались до причин случившегося, но утешением это оказалось для них слабым. К счастью для нас, этот маньяк с большой буквы «М» был не только миллионером, но ещё и программистом. Что бы эти понятия ныне не значили, но это именно он инициировал великое чудо нашего объединения, к которому мы инстинктивно – хотя я бы сейчас сказал, что подсознательно! – стремились миллионы лет!

Огромное создание, отдалённо напоминающее безголового муравья, сверху больше походило на рыбу благодаря множеству крошечных хитиновых пластинок на спине. Брюхо же его покрывали тысячи маленьких, беспрестанно шевелящихся усиков и мандибул. Тело поддерживало шесть мощных ног, облепленных мельчайшими хватательными конечностями.

Повернувшись вокруг оси, существо обвело бусинками глаз, разбросанных по всему туловищу, с полсотни мультимуравьев-подростков. Все неподвижно стояли по ветру около приземистого пятиэтажного здания, с плоской крыши которого оно вещало. Удовлетворённо дёрнувшись, мутант продолжил транслировать урок истории, активно выбрасывая в воздух феромоны и энергично жестикулируя усиками:

– Затем среди нас, насекомых – истинных царей природы, начали формироваться тогда ещё необычные экземпляры. Они были подобны так называемым сиамским близнецам, только срастались тысячами, а затем и миллионами. Ныне мы думаем, что это явилось следствием той первой кошмарной зимы, которую, к сожалению, пережили немногие… Понадобилось несколько лет, чтобы мы эволюционировали до теперешнего состояния. Конечно, всё ещё продолжают существовать некондиционные индивидуалисты – богомолы, клопы и некоторые другие подобные примитивные формы жизни… Но наша полная победа не за горами! Рано или поздно мы окончательно растопчем их пустые хитиновые оболочки! Мы станем единым организмом, чтобы больше никогда не выпустить из тёмных морских глубин жутких чудовищ, как это случилось в своё время!..

Неподалёку послышался грохот обвала, когда громадная дрозофила врезалась в «высотку». Подождав, пока осядет пыль, существо в знак траура опустило все усики.

– Да, некоторые из нас всё ещё отстают в развитии!.. Да, в мире ещё полно несовершенства!.. Но! Ныне нам нет равных! Свою историю я хочу завершить словами древнего гимна в современной редакции. Согласно легенде, мы – когда-то зависящие от внешних источников тепла – напевали его ещё в индивидуальном порядке. – Мегамуравей торжественно встал на четыре задние ноги, подбоченился и завибрировал усиками: – Пусть всегда будет Солнце! Пусть всегда будем мы!..

Ветерок далеко разносил пахучую песнь новой жизни. Гимн летел по безмолвным улицам разрушающегося города обезлюдевшей планеты, а на поверхность выползали сонмы невиданных существ и, радостно извиваясь, подхватывали его.

«ЛУЧ СОЛНЦА ЗОЛОТОГО…»[3 - В соавторстве с А. Бочко.]

Сотовый зазвонил, когда Сергей созрел, чтобы послать собеседницу к чёрту. Дёрнувшись, принес извинения, отключил скайп и поднял трубку.

– Привет, Мишка. Представляешь, вечер понедельника в разгаре, а меня тут грузят невесть чем! Статью, говорят, давай, а я ведь на среду договаривался!

Приятель ответил в том смысле, что работа любит работящих, но развить эту философскую мысль не успел – зачирикал дверной звонок.

– С ума все сошли, что ли?! – Сергей ругнулся. – Я перезвоню.

Он поднялся из-за стола и как был в красных спортивных шортах, так и пошёл открывать. За дверью стояли двое незнакомцев – коротко стриженый белобрысый детина в жёлтой футболке и светлых брюках и невысокий чернявый крепыш в серой рубашке и джинсах. Обоим было лет под сорок. Кроме возраста, их объединяла жёсткость взгляда, будто перед ними нечто, достойное не то наказания, не то снисхождения в силу нищеты духа.

– Ничего не покупаю и в бога не верю, если вы от этих… свидетелей чего-то там, – недовольно произнёс Сергей, не дав им раскрыть рта.

Крепыш повернулся к детине и протянул:

– Он думает о том, как сберечь своё время, и, к сожалению, совсем не думает о вечности.

В его тоне Сергею послышались менторские нотки, что утвердило в правильности предположения. Однако озвучить направление, куда следует двигаться придуркам, не успел.

– И ещё считает, что у него есть интуиция, – кивнул второй и спросил: – Шевелёв? Сергей Максимович?

Хозяин квартиры слегка удивился, с любопытством глянул на него и поинтересовался:

– Из какой конторы будете?

– Ничем его не проймёшь, мин херц! – деланно восхитился крепыш. – Неужто совесть чиста?

– Относительно криминала, пожалуй, да, – добродушно согласился детина, затем неожиданно нахмурился и сменил тон на угрожающий: – Но в детстве отрывал жукам лапки! Отрывал ведь, а?

Шевелёв поиграл мышцами торса, недвусмысленно сжал кулаки и недовольно произнёс:

– Или вы, клоуны, говорите, что надо, или…

С лица крепыша исчезла ухмылка, он шагнул вперёд и ткнул Сергея в лоб. От неожиданной силы удара тот отлетел вглубь коридора, а когда собрался ринуться в бой, то натолкнулся на руку детины, упёршуюся ему в грудь. Второй здоровяк легко блокировал попытку Шевелёва достать его заморским приёмом. Причём так, что повторять не хотелось.

– Тихо, тихо. Успокойтесь, мы не драться пришли. Просто мой напарник очень не любит, когда его называют клоуном.

Сергей вырвался, отступил в комнату и поискал глазами предмет потяжелее, чтобы в случае чего…

– А какого чёрта тогда пожаловали?

Ничего серьёзнее хлипкого журнального столика поблизости не было, гитара же – оружие весьма сомнительное, – лежала на диване у дальней стены.

– Ты поосторожней-то со словами, – подал голос чернявый, намекая, что упоминание нечистого всуе ему тоже не по душе.

– Да кто вы такие?! – возмутился Шевелёв, не понимая, что происходит. Незваные гости и на бандюков не похожи, и уж точно не менты. – Что вам надо?

– А что говорит твоя интуиция? – недобро осклабился крепыш.

– Ну-ну, не перегибай палку, – придержал его детина. – Сергей Максимович, не зря проживши в добром здравии двадцать восемь лет, уже осознал ошибку и обещает быть приветливым и понятливым, не так ли, сударь?

«Что он плетёт? Какие-то они совсем не того…» – мелькнуло в голове у Шевелёва.

Тот тем временем продолжал:

– Он приглашает нас войти и обрисовать ему положение вещей.

Сергей кивнул и посторонился. Крепыш с детиной прошли и непринуждённо расположились на диване, хозяин квартиры настороженно присел в кресло напротив телевизора.

– Ну, что там у вас с этим… положением? – хмуро поинтересовался он.

Детина улыбнулся краешками губ и произнёс:

– Предлагаю, уважаемый Сергей Максимович, забыть о неприятном инциденте, причиной которого стала ваша нетерпимость к служителям цирка. Поверьте, их труд тяжёл и неблагодарен. А мы, как вы наверняка догадались, совершенно других полей ягоды, и цель нашего визита не совсем обычна, хотя и весьма благородна. Мы пожаловали к вам, дабы известить, что завтра утром вы станете причиной несчастного случая, а я и мой коллега призваны этой неприятности не допустить.

– Чего? – Услышанное Шевелёва неожиданно развеселило. «Точно! Два идиота, страдающие ясновидением! Как же мне только их сегодня не хватало!» – подумал он, но вслух, памятуя о горячности чернявого, спросил: – И давно вам это откровение свыше было?

Двоица переглянулась, крепыш хмыкнул:

– Этак минут двадцать назад. Пока собрались, пока прибыли…

«Ого, да они, небось, склонны себя ещё и пришельцами считать! Тяжёлый случай!.. А ты теперь ломай голову, как от них избавиться без тяжких увечий…»

– Вижу, что мой коллега невольно подвигнул вас на непотребные мысли, поэтому повторюсь: вы всенепременно станете причиной несчастного случая, в результате которого серьёзно пострадает наша подопечная. Произойдёт это в двадцать минут девятого завтра утром…

– Быть того не может, – скривился Сергей, – хотя бы потому, что в это время я собираюсь…