ATLAS. Праймал. «Мифы всегда преувеличивают, но никогда не лгут»

– Алан, господи… – Игорь хрустел зубами.

– Ладно, ладно успокойся. Просто я пытаюсь собраться и быть готовым ко всему.

– А вот это правильно. Выезжай и двигайся пока к пункту на навигаторе. По пути я скину тебе точный адрес, как только получу подтверждение об объекте.

Я завел машину, но по тишине в салоне этого не сказать. Она скорее включилась, судя по загоревшимся на приборной панели огонькам. Неспеша, наслаждаясь плавностью руля и хода новенькой Мазерати, я спустился на два этажа вниз и выехал с парковки.

Все очарование белых ночей, которыми славиться этот город, сегодня заляпано чернилами космоса. Холодные вельветово-бирюзовые слоганы выбивались из переулков и падали в лужи с неоновых вывесок магазинов и кабаков. Горячий малиново-оранжевый свет фонарей, вдоль полотна проспектов и окон жилых многоэтажек, согревал прохожих. Соцветия огней на фасадах XIX века, превращали архитектурный ансамбль города в новогоднюю гирлянду. Хотя до самого Нового года еще больше трех месяцев и торжественной атмосферой здесь и не пахло. Сквернословящие нищие у метро, кучки гуляк в забитых барах. Парочки, пытающиеся согреться в кафе за горячим питьем в стаканах из цветного стекла. Обрывки рукотворного пространства – пустые площади. На центральных проспектах и бульварах снуют черные зонты, серые плащи, длинные шарфы.

Черный Мазерати плыл в бурлящей реке автомобильного потока, а брызги луж из-под колес, после частых в этих местах дождей и речные каналы Невы, питающие сердце города, не оставляли сомнений в принадлежности полотна дороги к водной стихии. Я проплыл мимо здания Эрмитажа, где велись восстановительные работы над Атлантами. Игнорирование города, неустойчивой конструкции и трещин на скульптурах, требующих усиления связей и перекрытий, плюс, толи от крупной аварий, толи от неудачного ограбления и взрыва, каменные руки не выдержали и рухнули вместе с небом. Самым целым и стойким из десяти, оказался тот самый Атлант, в которого попал снаряд еще во времена ленинградской блокады.

Питер. Мне нравился этот город. Но он меня и душил. Тут я родился, а после небольшого европейского, дикого забега и потери родителей, вернулся снова. Последние годы, я работал в порту, бороздя просторы северных морей и Атлантики. Но по-прежнему хотел повидать и остальной мир. Пока он еще цел. Юга Африки и Азиатский восток, Северная и Южная Америки… знаю, там неспокойно, но где сейчас царит уют и гармония? Сейчас, в эру туристического терроризма, не лучшее время для курортных Гран-турне. И все же, единственная причина, что меня еще здесь держала – сестра.

Входящий вызов. Как раз от нее. Агата, моя младшая сестра. Я провел по сенсору часов.

– Ал, привет. Ты приедешь сегодня? И прежде, чем ты ответишь, хочу напомнить тебе, что ты обещал.

– Я постараюсь. Просто у меня еще одна встреча и как только я закончу, сразу к тебе. Во сколько там тебя нужно забрать? Во сколько начало?

– Алан, я уже здесь. Приезжай, тебе хоть иногда нужно выходить из тени на свет. Я хочу тебя познакомить с Филиппом, я говорила тебе про него. Он художник, собственно его выставка и есть часть основной программы вечера. Ему понравились мои картины. И он тоже жил в Париже.

– Думаю, мы жили в слишком разном Париже. Это ведь тот пижон с чудо рукой, ниспосланный к нам простым смертным, дабы просветить наши умы понятием красоты и глубины искусства? Авангард ультрасовременного искусства новой эпохи просвещения, будоражащий ваши потаенные желания и воображение…

– Не будь занудой.

– Ну что ты, я читаю, прям с проехавшей мимо рекламы.

На дисплее высветился адрес и тут же был проложен маршрут. Затормозив у перехода, я стал, вчитываясь в каждый символ названия пункта назначения, немного залип, пока раздраженные сигналы клаксонов не вернули мои глаза опять на дорогу, но уже снова загорелся красный. Сомнений не осталось, адрес, высланный Игорем совпал с тем, где ждала меня Агата.

– … Это большой шаг, здесь будет открытие нового музея альтернативного искусства и цифровой реальности. Тебе нужно увидеть это самому. – Агата тем временем, что-то говорила, но я ее не слышал, – Алан. Алан ты меня слушаешь вообще?

– Да. Эй, я приеду. Займи мне там место, хорошо?

– Господи Ал, тут нет мест – это выставка.

***

– Ну что? Он приедет? – спросила Агату подруга.

– Не знаю, надеюсь. – Агата убрала телефон в сумочку.

Двери лифта открылись. И две подруги пошли прямо по коридору вестибюля, в конце которого стоял швейцар. Обменявшись приветствиями, он провел их взглядом до входа в атриум.

Как только они вошли в зал, тут же подле них оказался официант, на подносе которого красовалось несколько бокалов игристого. Агата и Соня с легкой улыбкой благодарности взяли по бокалу.

Зал, был залит ярким светом, который казалось, шел отовсюду. Каждый предмет интерьера подсвечен чистым, белым цветом, либо сам был причудливым светильником. Теней нет совсем, мерцания и блики от колец и ожерелий не оставляли им ни шанса. Блеск украшении тут своего рода оберег, от возможно неудачной фотографии. Атриум был огромен. В его центре был не слишком большой, но трехэтажный фонтан с бирюзовой водой. Сверху он был увенчан скульптурами ангелов, играющих на флейтах и скрипках, а внизу танцующими под руку бесов и людей. По некоторым стенам от самого потолка спускались зеленые ковры плетеных цветов. Журчание фонтана и такие же переливы разговоров и светских сплетен сопровождались едва уловимой мелодией скрипки. Аромат невозмутимой торжественности. Звон фужеров. Напыщенность атмосферы больше походила на Европейские баллы XVIII века, хоть наряды посетителей были куда сдержанней. Люди свободно перетекали по залу из одной группы общения в другую, на пути перехватывая по канапе с подносов изобилия.

Соня с Агатой не слишком выделялись, но одеты были куда скромней остальных персон. Словно инь и ян: Соня была в приталенном белом, ниже колен платье, а Агата в коротком и свободном черном. Опытный взгляд какого-нибудь кутюрье сразу определил бы, что эти барышни одеты примерно на десять тысяч евро скромней остального общества. Кстати, вон наверняка и есть тот какой-нибудь кутюрье – один сухощавый старичок, во фраке и с аккуратно уложенной белоснежной бородкой немного поморщившись, бросил на них не задержавшийся взгляд. Но девушек вряд ли заботило мнение тысячи окружающих глаз присутствующих. Их ждали в VIP-зале.

Соня вела Агату за собой и попутно представляла ее мелькающим знакомым персонам.

– Я не так дальновиден, как вы. Смеяться и забавляться – вот идеал людей нашего века, не так ли? – Агата уцепила обрывок какого-то разговора.

Особо не задерживаясь на взаимных любезностях, они поднялись по лестнице на третий этаж. Именно здесь, в одном из залов и проходила сама выставка. Быстро пройдя очередное препятствие в виде проходной где, сверившись со списками высокий и без эмоциональный костюм, пропустил их в просторное помещение. Оно было действительно просторным. Площадь в половину футбольного поля и еще немногим длиннее. Навскидку семиметровые, квадратные колонны упирались в потолок. Ровным строем между ними располагались различные экспонаты, инсталляции и динамические скульптуры, а по периметру всего зала, на стенах висели картины. На большинстве из них были едва уловимые очертания рисунков. Ни чего захватывающего на первый взгляд. Шум из атриума сюда почти не доходил. До начала выставки оставалось совсем немного времени, но пока здесь еще никого не было. Почти.

Примерно в центре зала стояли две фигуры, одна из них показывала на одну из картин. Если Соня шла уверенно прямо, то Агата немного отступала, заглядываясь по сторонам. Хоть она уже и видела большую часть работ, ее интерес к этим живым полотнам не угасал.

Одна из фигур в центре зала заметила их приближение.

***

Я подъезжал к башне «Ригель». Вся она пульсировала сверху донизу цветомузыкой, сообщая, что именно здесь сегодня бьется сердце города и всей светской тусовки. Там за башней стояла еще одна, достроить ее собирались в следующем две тысячи тридцать первом году. Примерно на уровне 45-го этажа их соединял длинный переход.

При въезде на территорию голографическое табло сообщало, что нижние ярусы парковки заняты. Пришлось завернуть на отдельную парковку за зданием. Сколько же тут народу пришло сегодня выгулять свои брюлики?

Я оставил Мазерати прямо на крыше пятиэтажной парковки. Хотел взглянуть отсюда на новые районы. Новые блестящие районы.

Так незаметно тут строилась эта незримая стена. Стена, по одну сторону которой оставалось богатство старинных парадных и бедность тысячи оттенков серого, бетонного человейника, а по другую иглы новорожденных небоскребов с их углепластиковой душой и вертикальными садами сплетенные биодинамическим бетоном. Здесь старинные дворцы, пики соборов, культурный центр и спальные районы. Там медицинские корпораций-протезирования, зеленые крыши и хрустальные офисы. Надеюсь, однажды они сплетутся в единую экосистему, но пока все что их соединяет это перетянутый нитями кабелей единый небосвод. Граница между старым миром и Новой Ингрией лежит прямо здесь. И на этой границе стоит пока самая высокая из здешних башен – бизнес комплекс «Ригель». А вон и ее гарнизон.

– Алан. – голос в голове.

– Да, я подхожу к охране на входе. Напомни, кого я ищу?

– Мать твою! Алан, ты слушал бриф!?

– Нет, не было времени, отвлекся. Извини, просто скажи в двух словах.

– … «неразборчивая нервная речь»…

– Игорь?

– … в двух словах ему блин. Значит так, Филипп Рю Морель – часы слегка провебрировали, на дисплее появилось фотография. – В городе появился новый наркотик, и Морель скорее всего связан в схеме поставок. Он должен знать: что, от кого, кому и зачем. Твоя задача…

– Что за наркотик? – я перебил.

– Образцов нет, точнее они исчезают, распадаются через какое-то время после синтезирования, поэтому их взять и исследовать еще не удалось. За ним закрепилось название «Джинн». С момента, которого нам удалось зафиксировать его появление, он уже унес более тридцати душ. Твоя идеальная решенная задача – первое, доставить Филиппа живым, неважно в каком состоянии, но живым. Дежурная машина оперативников будет в районе соседней стройки. Второе, достать образцы ингредиентов.

– И где мне его искать? – я изучал фотографию.

– Собственно сама выставка «Танцы в пустоте», это его детище, и он главное лицо вечера. Теперь понимаешь всю деликатность ситуации? Попасть в сам комплекс не должно составить труда. Вход свободный, но естественно по дресс-коду. Надеюсь, одет ты прилично, иначе операцию можно сворачивать.

– Сделаю лифта-лук для тебя.

– Безумно смешно. Филипп должен быть, что естественно, на территории самой выставки или в вип-залах. Как попасть туда – уже твоя задача.

– Прекрасно.

– Помни, соблюдаем режим радио тишины.