Сумерки Богов

– Благослови моего ребенка! Нет! Лучше сделай мне дитя, мой красавец! – раздавались женские крики.

Марсий улыбнулся толпе. Затем обернулся через плечо и окинул презрительным взглядом человека, который плелся за триумфаторской колесницей. Весь в кровавых подтеках, в разорванной одежде, крупный бородатый мужчина слабо напоминал царя кильберов.

Драгоны, завидев мятежника, взвыли от радости. В Корвага полетели тухлые яйца и гнилые помидоры. Несколько камней разбили его лицо. Царя кильберов не довезли – бы до площади Триумфа, но десяток солдат обступили варвара и прикрыли щитами. Его быстрая смерть не входила в планы императора. Горожане продолжали глумиться над побежденным врагом, пока тень не накрыла улицу. Драгоны поворачивали головы, бледнели и шептали молитвы. Несколько десятков мощных лошадей, запряженных в деревянную платформу на огромных колесах, хрипя с натуги, тянули необычный груз.

Гигантский исполин. Варварский бог из черного базальта стоял на платформе, перевязанный канатами.

– О, боги! Что это за чудище?!– спрашивали сами у себя драгоны, дивясь звериному выражению каменного лица исполина. Его крутым рогам, растущим прямо из скошенного, низкого лба.

– Он принесет нам несчастье – завизжала одна из женщин. Стоявшая рядом с ней девочка, лет десяти, зашаталась и рухнула на мостовую. Женщина закричала еще громче:

– Вот видите?! Моя дочь лишилась чувств! Это знак богов! Нам не нужен этот истукан!

Худосочный человек в длинном сером платье, с гладко выбритым черепом, с досадой воскликнул:

– Да замолчи ты, глупая ворона! Не накаркай нам бед! Ты сама испугала своими воплями девочку.

– Как ты назвал мою жену?! – в его сторону, расталкивая толпу, двинулся здоровенный детина, в окровавленном, кожаном фартуке – Ты обозвал ее вороной?! Иди– ка сюда, жалкий писака. Я из тебя фарш сделаю, червяк!

Под хохот горожан, мясник сгреб в охапку побледневшего писца.

– Да тихо вы, дети портовых шлюх! – остановил их солдат – ветеран – Вы только посмотрите, что в руках этого варварского бога!

Небольшая туча, зацепившая рваными краями солнце, проплыла мимо, и яркий луч вспыхнул, заискрился на крупном рубине, который держал в широких ладонях, базальтовый исполин. Под гладкой поверхностью драгоценного камня пульсировали густо – красные огни. Рубин точно обливался кровью. В глубине его пурпурных глубин чернело какое– то пятно. Словно зрачок неведомого чудовища, внимательно разглядывал драгонов.

– Смотрите! Камень пульсирует, как сердце! – раздались удивленно – испуганные возгласы.

Император, слушавший с кислой миной, как горожане приветствуют Марсия, при виде статуи, оживился. Рогон с интересом разглядывал огромный рубин, полыхавший на руках варварского бога.

Интерес к рубину проявил и старик – толмач. Он вытащил из носа закопченный палец и обернулся к послу сакров – высокому, атлетически сложенному юноше со скуластым лицом, и холодным прищуром желтых, волчьих глаз.

– Смотри! Это – же камень Тота!

Молодой посол невозмутимо повел широкими плечами.

– Не знаю, что тебя привело в волнение, Хэт. Я вижу только рубин.

– Этот рубин подарит нам победу, неразумный сын великого отца – пробурчал толмач – В нем заключена великая сила.

Посол улыбнулся.

– Ну, да. Все верно. Только осталось сделать самую малость – перебить многотысячное войско и спалить десяток кораблей, стерегущих выход в море. Но ведь это, сущая ерунда для нас – верно?

Старика не смутила насмешка, сквозившая в голосе юноши.

– Мы что – нибудь придумаем – уверенно заявил он – Таран укажет нам верный путь!

В то самое время, триумфальная процессия, сделав почетный круг по площади, скрылась за Монетным двором. Пленников, щедро награждая ударами бичей, погнали на Невольничий рынок.

Марсий соскочил с колесницы и, гремя коротким мечом о доспехи, стал подниматься по храмовой лестнице. В портике его встретили овациями. Император остался сидеть. Полководец подошел к нему и склонился в поклоне.

– Я выполнил твою волю, Повелитель. Надеюсь, ты мною доволен, Величайший?

Император позволил себе улыбнуться. Он привстал и обнял Марсия.

– И моя признательность будет огромной – сказал он, целуя триумфатора в щеку – Я и не сомневался, что ты быстро справишься с варварами. Несомненно – ты лучший полководец империи!

Марсий бросил внимательный взгляд на императора. Он пытался понять, не издевается ли Рогон? Может, несмотря на все предосторожности, император прознал, как ему досталась победа?

Его тревога улеглась, когда он услышал чарующий голосок Герии

– Мы все рады вашему триумфу, генерал. Надеюсь, герой не зазнается и удостоит своим вниманиям бедных поклонниц?

Увидев, что Рогон подозрительно хмуриться, она поспешно добавила:

– Вы должны меня спасти, генерал.

– Спасти? От кого?

Герия притворно вздохнула.

– Мои подруги. Они вцепились в меня крепче тойрских псов. Я обещала им, что познакомлю вас с ними.

Марсий самодовольно улыбнулся.

– Можете на меня положиться. Я вас спасу.

– Вот и отлично. Завтра у меня во дворце званый пир– с нетерпение оборвал разговор император – Вы приглашены. Ну, а теперь хватит любезностей. Давайте посмотрим, чем закончиться триумф. Это самый интересный момент.

Марсий и Герия быстро переглянулись. Страж, никогда не упускавший ничего из вида, заметил их взгляды и нахмурился.

Тем временем на площади происходило нечто необычное. Перед гранитной стелой, названной Алтарем Славы, солдаты поставили двенадцать пленников. Среди них был и Корваг.

Глухо забили барабаны. Огонь в бронзовой чаше – жертвеннике, стоявшей перед Алтарем Славы, окреп и запылал ярче. Жрецы дали знак солдатам и они, точно скот на бойню, грубо поволокли варваров на помост.

Толпа, собравшаяся на площади, следила за действиями жрецов, затаив дыхание.

Когда на деревянную платформу поднялся Кеафа, барабаны стихли. Главный жрец запел высоким, сильным голосом, вознося молитву к богам. Жрецы с серповидными ножами встали позади коленопреклонённых пленников. Наконец священная песня стихла.

Жрецы схватили пленников за волосы и острыми, как бритва, серповидными ножами, одним слаженным движением перерезали им горло. Багровые струи крови звонко ударили в бронзовые чаны, поставленные под помостом.

Кеафа подошел к царю варваров, закрывшему глаза, чтобы не видеть гибели своих приближенных. Жрец вцепился пальцами в его, слипшиеся от крови, черные косы и буквально перепилил жреческим ножом шею царя. Схватив голову за волосы, он поднес ее к чаше – алтарю. Священное пламя сердито шипело, когда на него упали тяжелые капли крови. Но не все они попали в чашу. Из обезглавленного тела царя хлынул целый поток на белоснежные плиты площади.

Путник, стоявший в переднем ряду, зачарованно смотрел, как к нему, змеясь, побежал ручеек алой крови. Он не успел убрать ногу, и под его сандалией медленно растекалась лужица. Путник перевел взгляд на помост.

По мертвенно бледному лицу обезглавленного царя варваров пробежала судорога. Веки, отягощенные смертным сном, затрепетали и приподнялись. Губы задвигались, с трудом издавая свистящие звуки.

Рогон почувствовал нервную дрожь в пальцах. Несмотря на приличное расстояние, отделявшее его от места ритуальной казни, он увидел лицо Корвага чуть – ли не вплотную. Его мутные глаза буквально впились в императора. Несмотря на гул многотысячной толпы, он точно услышал страшный шепот казненного царя варваров.