Сумерки Богов

Северянин едва удержался, чтобы не научить грубияна хорошим манерам, но вспомнив о деле, был вынужден усмирить гнев. Он двинулся по коридору, который делал виток за арку. Оттуда неслась музыка и взрывы смеха.

Но он не пошел в пиршественные залы, а двинулся к винтовой лестнице. Благодаря чертежу здания, которое оказалась у Харуса, он смог безошибочно ориентироваться в обстановке «Золотого чертога»

Лестница поднималась вверх. На каждом пролете этажа, в стороны расходились коридоры. На третьем этаже, юноша направился вправо. Узкие, дубовые двери многочисленных комнат были плотно прикрыты, скрывая малейшие звуки. Бесшумно ступая по мягкому ковру, он завернул за угол и нос с носом столкнулся с группой рослых воинов, в пурпурных плащах.

Это были драгонарии.

Они дежурили возле одной из дверей и о чем– то оживленно переговаривались. При виде юноши они умолкли.

Северянин внутренне похолодел. В одном из них он узнал воина, собиравшегося кастрировать его на корабле. Тогда он спасся, свернув ему челюсть. Оставалось надеяться, что он не узнаваем в черном парике и одежде раба – прислужника. Так и получилось.

Северянин сделал непринужденный вид и хотел пройти мимо, но воины остановили его и тщательно обыскали. Видя, что он совершенно безоружен, позволили себе расслабиться.

– Да – а, красавчик. Дельце тебе предстоит сегодня сделать прямо героическое – сочувственно усмехнулся один из воинов – Я тебе не завидую.

– По мне, так лучше поиметь дикого вепря, чем ублажать эту неукротимую дьяволицу – отозвался другой.

– Оставьте грязного варвара в покое! – недовольно пробурчал рослый, плотного телосложения драгонарий, с багровым лицом, напоминавшим перезрелый помидор. Именно ему Северянин заехал плечом в челюсть – Вы лучше себя пожалейте. Сторожить Молоха не очень хорошая затея. Он еще заказал кувшин с вином. Чувствую, мы здесь надолго застряли!

– Да ладно тебе, Кальд! Приказ есть приказ. Сказано – охранять Молоха, когда он здесь, значит, так тому и быть – вздохнул один из его товарищей.

– Хоть – бы поделился с нами вином. Это – же надо, столько самому выпить!

Воин, которого звали Кальд, пренебрежительно хмыкнул:

– Страж даже не знает, что его покой охраняют четверо глупцов.

Северянин шел по коридору, узнав от болтливых телохранителей Молоха, практически все, что ему было нужно. Теперь оставалось проникнуть на балкон. А дальше дело техники.

В это время, в конце коридора распахнулась дверь, и на ее пороге возник слуга в разноцветной ливрее. Увидев юношу, он принялся ему отчаянно жестикулировать, подзывая к себе.

– Ну – же, давай быстрее! Госпожа уже заждалась.

Чувствуя за спиной внимательные взгляды гвардейцев, юноша ускорил шаг.

Он очутился в темной прихожей, от которой по сторонам расходились несколько комнат. Слуга завел его в одну из них.

Северянин попал в спальню, стыдливо погруженную в полутьму. В углу что – то копошилось. Он присмотрелся. На широкой, смятой кровати он увидел Ламию.

Перед ним лежала пожилая женщина с белым париком, съехавшим набок. Она была полностью обнажена. Бесстыдно раскинув в стороны дряблые, полные ляжки, она счастливо кудахтала, прижимая лицо юного раба, стоящего перед ней на коленях, к своему заросшему лобку.

Северянин едва сдержал приступ тошноты – тяжелый, спертый воздух был насыщен ароматами благовоний и острым запахом немытой, женской плоти.

При виде нового раба, нарумяненное увядшее лицо аристократки расплылось в похотливой улыбке.

– Иди к нам, мальчик. Присоединяйся. Оправдай свою репутацию, про которую я много наслышана – и она поманила юношу розовым, длинным коготком.

– Одну минуту, госпожа – он сглотнул комок в горле, судорожно вспоминая строение комнат – Только позвольте справить малую нужду. Путь был долгий.

– Не хочешь это сделать на меня? – задыхаясь от приступа наслаждения, пробормотала Ламия – Нет? Ну, тогда поспеши. Мы сделаем с тобой одну милую шалость.

Северянин поспешно вышел в смежную комнату и его сердце радостно встрепенулось. Он не ошибся. Узкая дверь выходила на балкон.

Он с жадностью втянул ноздрями свежий воздух, прорывавшийся сквозь шелковую занавесь.

– На, держи таз – перед ним возник слуга Ламии с бронзовой посудой в руках – Вечно с вами одни хлопоты. Не мог сделать это рань…

Слуга не договорил. Северянин огрел его тяжелым тазом по голове. Перешагнув через бесчувственное тело, юноша проскользнул на открытую террасу. На балконе, опоясавшем фасад здания, было пустынно. Юноша двинулся в конец террасы, где увидел узкую решетчатую дверь. Это был его путь отступления, который предложил Харус. Он должен был убить Стража и незаметно покинуть здание через запасную лестницу. Северянин убедился, что железная дверь не закрыта и после двинулся в нужном направлении, отсчитывая проемы. Напротив пятой, приоткрытой двери, он остановился. Возле высоких, мраморных перил стояли клумбы с цветами. Он подошел к растению, формой напоминавшему человеческое сердце. Сунув руку в гущу длинных стеблей, он нащупал твердый предмет. Хищно сверкнула широкая полоска стали охотничьего ножа в его руке. С таким не страшно ходить и на дикого вепря. Северянин перевел дух. Пока все складывалось удачно.

Юноша крадучись приблизился к двери. Бесшумно проскользнув вовнутрь, юноша попал в помещение, служившее кладовой. Соблюдая осторожность, он подобрался к краю стены и через дверь заглянул в комнату. Единственный масляный светильник, висевший на стене, скудно освещал дубовый стол, на котором царил хаос. Груды битых черепков, исковерканной посуды, разбросанной по столу еды. За столом восседал тот, кто ему был нужен. Начальник драгонариев – Молох.

Северянин стиснул в руке нож.

Он приготовился было к броску, но его остановил тихий, почти бесплотный голос, долетавший из комнаты. Юноша пробормотал ругательство. Неужели Молох не один?!

Страж, покачивая головой, смотрел остекленевшим взглядом на стену, по выпуклой, барельефной поверхности которой блуждали тени. Белая женская фигура отделилась от стены.

– Долго ты будешь меня преследовать? – услышал наемный убийца глухое рычанье человека, которого он пришел убить – Оставь меня в покое. Я разве мало сделал для тебя? Все, все оставил. Забыл свой долг и честь.

– Ты любил меня – донёсся до изумленного юноши нежный, приятный голосок незнакомки, скрытой от него дверным косяком – Как и я тебя. Но мы не могли бороться с богами. Такова была их воля и такова наша судьба.

– Боги!! Опять эти боги! – воскликнул с горьким сарказмом в голосе Молох и попытался встать.

Северянин услышал лишь грохот разбитой посуды и треск стула.

– Я не знаю, кому молиться. Когда Кеафа отправляет на костер святотатцев, он не знает, что самый из них главный – это я! Да, я презираю богов! Они сделали меня несчастным! Я их ненавижу! Плюю на них!

И тут – же послышался мягкий голос:

– Бедный мой. Я знаю, что они причинили тебе боль. Но такова наша судьба. Прими ее. И сделай то, что я тебя прошу.

– Я не знаю, о ком ты говоришь. Кого я должен пощадить?!

Тихий печальный голос продолжил:

– Ради нашей любви, не причиняй ему вреда. Он мог быть и твоим сыном. Будь к нему добр.

– Ты говоришь о доброте?! Спроси о моей доброте у тех, кто бродит с тобой по – Темной дороге. Они тебе расскажут, как я был к ним добр. Уходи прочь. Не мучь меня.

Убийца услышал, как об стену, с ужасным грохотом разбился уцелевший кувшин.

Он понял, что больше медлить нельзя. Иначе охранники Молоха, привлеченные шумом, могут все испортить.

Северянин сорвал с себя парик, чтобы Страж в свою последнюю минуту узнал, кто его убил и вихрем ворвался в комнату. В ней никого, кроме Молоха не было! Краем глаз он увидел сероватую дымку, просочившуюся сквозь стену. Для того, чтобы удивляться не было времени.

Юноша одним прыжком оказался у стола и ударил ножом в могучую грудь Стража.

Но не зря тот слыл самым лучшим бойцом в империи.