Сумерки Богов

– Он прилюдно насмеялся над жрецами. К тому – же, он морочил голову драгонам, утверждая, что может гадать по звездам. Еще один шарлатан!

Исполнитель посмотрел на кудрявого, чернявого юношу и с насмешкой спросил:

– Ты ведь видишь все тайное, верно?

Юноша важно кивнул.

– Скажи тогда, кто у меня покровитель из богов и что меня ждет? Это ты можешь предсказать?

Юноша чарующе улыбнулся.

– Да тут и гадать не нужно. Все и так ясно. Защитник твой – бог Парн – покровитель ослов. А в недалеком будущем, тебя ждет топор палача. Лишишься ты, Фегр, своей головы за взятки.

Юные драгонки звонко рассмеялись. Исполнитель затрясся от гнева, обиды и суеверного страха.

– Откуда ты знаешь мое имя, негодяй? – заговорил он дрожащим голосом. Но взяв себя в руки, исполнитель набросился на стражников:

– Что стоите, олухи?! Отгоните его прочь от прутьев! И не давать воды ему этой ночью! Ничего. Посмотрим, как ты завтра будешь смеяться на Арене.

– Кто знает – невозмутимо ответил насмешник, отходя вглубь клетки – Судьба непредсказуема. Может завтра, она будет ко мне благосклонна.

Исполнитель прошипел что – то невразумительное и мелкой трусцой, двинулся в сторону Дома Правосудия.

Джох едва догнал его. Десять минут он уговаривал исполнителя пойти на сделку, но тот был непрошибаем. Обещанный предсказателем топор, теперь постоянно маячил перед его мысленным взором. Страх победил жадность.

– Нет. Даже не проси, Джох. Это невозможно.

– Но почему? Это всего лишь раб. Я дам вместо него двух других.

Исполнитель покачал головой.

– Нет, и еще раз нет. Он не обычный раб. Он пытался убить самого Стража. Я думаю, во время Игр, Молох его не спутает ни с каким другим рабом. Так что извини, но моя голова еще мне дорога – с этими словами, исполнитель торопливо оставил работорговца.

Джох в изумлении посмотрел в сторону клетки.

– Убить самого Стража! Каково! Эх. Этот малый стоит любых денег. Жаль – думал работорговец, ковыля обратно к клетке смертников.

Юноша сидел в той – же неподвижной позе.

– Эй, парень! – позвал его Джох.

– Чего тебе, старик? – юноша равнодушно посмотрел на торговца.

Джох мысленно восхитился, тем, как царственно держался смертник. В нем не было рабского покорства, которое привык он видеть в живом товаре. Такого не сломить – подумал Джох и испытал невольное восхищение отважным юношей.

– Скажи, как зовут тебя – попросил он – Я должен знать, на кого делать завтра ставку.

Смертник мрачно улыбнулся.

– Тогда поставь на Северянина. Ты не прогадаешь.

– Ну что – же. Я так и сделаю – сказал Джох и добавил тише, чтобы не слышали стражники – Я не смог тебе помочь. Очень жалко. Я – бы из тебя сделал чемпионам на подпольных боях. Желаю тебе удачи. Хотя это и звучит насмешкой, но она тебе действительно понадобиться. Кто знает. Бывает, боги проклинают с утра, а уже вечером целуют.

Смертник посмотрел в спину заковылявшего со двора старика и прошептал слова, принадлежащие человеку из прошлой жизни:

– С неизбежностью и боги не спорят.

….

В углу пещеры беспокойно зашевелилась пятнистая гиена. Хищно сверкнули ее круглые, черные глаза, отразившись в пламене костра. Коротко тявкнула, чувствуя, как живот сводит от голода. Женщина, сидевшая возле костра, согревавшего сырую пещеру, злобно прошипела и гиена послушно умолкла. Положив крупную голову на вытянутые лапы, она вновь задремала.

Женщина подбросила сухих веток в огонь. На короткий миг, она посмотрела на свои пожелтевшие, старческие руки и пробормотала проклятья. Болезнь возвращалась. Необходима была свежая кровь. Но где ее взять?! Послушники разбежались, кто куда. Сама она, как загнанный зверь, прячется от неумолимого Стража в своем последнем убежище.

Мора стиснула зубы и ее глубоко – запавшие глаза напряженно впились в языки пламени. Казалось, она хотела проникнуть взглядом в саму гущу огня. Его багровый цвет, густой, как сама кровь, озарил темные закоулки души ведьмы. Разбудил дремавшие воспоминания.

Мора будто воочию увидела маленькую, красивую девочку с золотистыми косами. Счастливое, обласканное материнской любовью, глупое дитя. С поразительной ясностью всплыла одна картина из далекого прошлого. Вот она бежит по изумрудной долине. Влажная от росы, высокая трава приятно холодит босые ноги. Девочка жадно вдыхает полной грудью сочный, душистый аромат цветов и земли. Она звонко смеется, чувствуя безмерную радость. Сзади ее догоняет женщина. Она тоже смеется и малышка счастливо вскрикивает, когда нежные руки матери обхватывают ее сзади и кружат в воздухе. Затем они падают на траву и бесконечно долго смотрят ввысь, утопая взглядом в лазурной синеве утреннего неба.

Окаменевшее, пергаментное лицо ведьмы на мгновение смягчилось и помолодело. Но вот гневные складки в уголках тонких губ стали резче. Мора сломала ветку, которую вертела в руках. Ее сухой треск, гулким эхом прокатившийся под сводами пещеры, будил в ней другие воспоминания.

Глухие удары в двери домов. Отчаянные крики женщин, плач детей и грубую ругань солдат. За несколько часов, на берег священной реки Эхро, воины императора согнали две сотни перепуганных женщин. Мора, вместе с другими детьми, с ужасом смотрела, как солдаты срывают одежду с женщин и связывают им руки за спиной.

Девочка увидела самого императора. Сидя на коне, в окружении свиты, император Рогон с безразличным видом смотрел, как женщин подводят к крутому берегу. Кривая ухмылка скользнула по его бескровным губам. Судьи поспешно зачитывали императорский указ. Женщин, подозреваемых в колдовстве, вручают реке Эхро. Мора знает, что это означает. Духи реки сами должны решить, виновны обвиняемые в колдовстве или нет. Если связанная по рукам женщина тонет, значит она ведьма. Если – же голубые воды Эхро выталкивают испытуемую на поверхность и не дают тонуть, значит она не виновна.

Мора мрачно оскалилась. Слабое утешение. Многие тонули. Крики несчастных резали слух. Девочка закричала сама, когда увидела свою мать. Голая и прекрасная, женщина на мгновение замерла на краю обрыва. Но вот солдат грубо толкнул ее в спину и она полетела в воду. Громкий всплеск, круги на поверхности реки и казалось, что все кончено. Сердце девочки отчаянно колотилось в груди, готовое разорваться от ужаса и отчаянья. Затем пришла глухая ярость. Мора хотела броситься на жестокого императора и, вцепившись ногтями в его лицо, закричать:

– Ты убил невинную! Моя мать ангел! Она не ведьма!

Мора от отчаянья сделала – бы это и, несомненно погибла. Но случилось невероятное. Закричали воины, плававшие на лодке и подбиравшие тех счастливиц, которым удавалось выплыть. Воины перевесились с лодки. Девочка посмотрела на реку и зарыдала от чувства облегчения. На зыбкой поверхности реки показалось бледное лицо матери. Женщина пыталась вздохнуть. Воины втащили ее в лодку и погребли к берегу. Уже туда мчалась, сломя голову, Мора.

– Оправдана! – вынес свой вердикт толстый судья, равнодушно смотря на голую, дрожащую женщину, обнимавшую маленькую девочку.

– Следующую! – крикнул он и вновь раздался истошный вопль очередной жертвы.

– Пойдем отсюда, мама – прошептала девочка и замерла, услышав за спиной стук копыт. Она обернулась. Над ней возвышалась фигура императора. Мора еще была слишком наивна и не знала, что такое похотливый, мужской взгляд. Но при взгляде на Рогона, в девочке неожиданно поднялась волна отвращения и страха. Император с нескрываемым интересом рассматривал стройное, голое тело молодой женщины. Наконец он сухо рассмеялся.

– Эта женщина вызывает у меня сильные подозрения. Возможно, у нее сильные покровители демоны и они смогли ввести в заблуждения духов священной реки. Здесь необходимо провести более тщательную проверку – сказал он, обращаясь к своему свите из знатных магистратов.

Император перегнулся через седло и подхватил мать девочки. Он перекинул ее через круп лошади и умчался к темневшему неподалеку лесу. Его свита с веселыми криками последовала за своим повелителем.

Мора не помнила, как добежала до опушки леса. Не поняла, как среди множества троп, выбрала нужную, и очутилась на лесной лужайке. Здесь она увидела бревенчатую избу, на крыльцо которой выходили сиятельные господа. По их грубому смеху и разговорам, она поняла, что с ее матерью случилось что– то ужасное. Непоправимое. Девочка опрометью побежала к избе. На крыльце появился император. Он застегивал расшитый золотом, широкий пояс на штанах и гнусно улыбался.

– Смотрите, какая у ведьмы прехорошенькая дочка – обратился он к своей свите – Жаль, что сил больше не осталось на чудесного ребенка. Ее мать высосала из меня все соки.

Под хохот мужчин, девочка влетела в избу. В комнате она увидела свою мать, распластанную на полу. Несчастная была еле жива. Сломанные ребра и грудина не давали женщине возможности дышать. Лишь что – то страшно клокотало и свистело в горле матери. Она с трудом разлепила глаза, залитые кровью, и попыталась что – то сказать.

Мора подбежала к ней и упала на колени. Приподняв голову матери, она стала жалобно скулить. В это время, за окном раздался голос императора:

– Едем отсюда. Только вначале, сожгите здесь все. Не нужно простолюдинам знать, как мы еще проверяем ведьм.