Чернокнижники

– Да, – я прикрыла глаза. – Что же нам с тобой так не везёт-то?

Низкий горловой рёв разнёсся по всей округе. И вдруг мы увидели их. Шесть чёрных волков подступали со всех сторон, их шерсть была столь жёсткой, что напоминала колючки ежа. Она с лёгкостью резала деревья, но не сминалась. На спине вдоль хребта у каждой твари горел синий огонь. Волки по размеру превосходили мишек гризли. Их глазницы были пусты, вместо глаз там сияло синее пламя. Вообще, более всего они напоминали собратьев Серого. Только он в сравнении с ними казался безобидным чихуахуа местного разлива, в то время как эти ребятки являли собой адскую разновидность громадных догов.

– Алиса, что это? – Андрей в ужасе уставился на быстро приближающиеся сине-чёрные пятна.

– Может, галлюцинация, – с надеждой в голосе предположила я, но на всякий случай прицелилась и выстрелила. Один из волков потерял равновесие и влетел в дерево, сломав его пополам. Но падение его не остановило. Он тут же поднялся, завыл так, что у меня заложило уши, и ринулся в бой.

Следующая пуля попала уже не в лапу, а в лоб вожака. Он с разбегу влетел в новое дерево и, сломав его, более не вставал. Следующий выстрел был «в молоко». Зато волки остановились, принялись кружить вокруг вожака и скулить.

Видимо, они не ожидали, что одного из них ранят, а второго убьют. До нас оставалась всего пара шагов, но они не решались напасть. Подталкивая друг друга и скаля зубы, четверо оставшихся тварей вдруг резко оглянулись в направлении, откуда мы пришли, после чего вновь ринулись на нас.

Теперь они бежали не прямо, а петляли из стороны в сторону со звериной ловкостью и проворством. Подстрелить их не представлялось возможным. Лишь под самый конец одна из пуль нашла тело врага, и он, запнувшись, покатился по траве. Другой, тот, что предпочитал юлить по минимуму, оказался прямо передо мной. Одной лапой он выбил винтовку из моих рук, второй – ударил меня в грудь и пригвоздил к земле. Его когти впились в мою плоть, распахнутая челюсть нависла надо мной, зловонные слюни капали на лицо. И вдруг он упал замертво. Из горла монстра торчал перочинный нож, который вчера Эдик подарил Андрюше. Трое оставшихся волков, окруживших нас, кинулись в бой одновременно. Я вскинула руку, инстинктивно пытаясь защититься, и тут произошло нечто странное, не поддающееся логическому объяснению: вокруг меня и Андрея образовался красный купол, который разрезал тушу ранившего меня зверя на две половины. Алмазы в моём браслете засветились ярким светом, который в ту же секунду начал гаснуть вместе с защитным полем. Волки, стукнувшиеся о барьер, лишь еще больше разозлились и принялись скрести его когтями. Не задавая лишних вопросов и не пытаясь объяснить, что случилось, я ухватилась за спасительную соломинку и вскинула руку ещё пару раз, но поле не восстанавливалось, напротив, оно становилась всё тоньше и тоньше. Схватив винтовку, я решила отстреливаться, но оружие так же разрубило на две части. Выбора не было, пришлось изрядно рисковать – я все равно зарядила оружие и нацелила волку прямо в голову.

И вдруг прямо с неба на чудище слетели маленькие, премаленькие создания. Только благодаря увеличению на прицеле я поняла, что это крошечные феи, конечно, не такие, как в мультиках, но всё же. Они имели крылышки, как у стрекоз, синюю кожу, острые зубы и заостренные на концах эльфийские ушки.

Маленькая стайка без оптического прицела казалась просто синим роем каких-то насекомых, который, окутав волка со всех сторон, заставил его завыть от боли. Зверь попробовал бежать, но тут же упал. С него слезали кожа и мясо, обнажая кости, и в скором времени от монстра остался только скелет, который продолжал исчезать.

Двое других волков в ужасе отпрянули от нашего гаснущего барьера и ринулись в разные стороны. Но уйти далеко им было не суждено. Тварь, побежавшая в противоположную сторону от нашего дома, мгновенно затормозила и жалобно заскулила. Из леса, мерно ступая мощными лапами по сухим листьям и мелким веткам, ковром устилающим землю, вышла стая в ошейниках размером поменьше той, что чуть раньше атаковала нас. Волки были немного крупнее Серого, но, в отличие от него, не имели глаз. В их глазницах полыхало зелёное пламя. А слюна, капавшая из раззявленных пастей, разъедала растительность и делала землю чёрной, будто выжженной огнем. Семь страшных монстров накинулись на своего собрата и разорвали его на кусочки.

– Эй! – Эд выскочил из-за деревьев с обнажённым торсом и двумя небольшими топориками в руках невдалеке от последнего гигантского волка.

Тот зарычал, видимо решив: либо пан, либо пропал – и кинулся на врага. Добежать он сумел, игнорируя один из топоров, влетевший в его череп и застрявший в кости. Однако сделать ничего не успел. Эд вогнал оставшийся топор монстру прямо в горло и силой мускул повалил на землю. Выдернув второе оружие, он принялся молотить по врагу с неистовством обезумевшего берсерка.

– Скажите, что непонятного в просьбе посидеть дома?

Из леса на опушку не спеша вышел Пётр. Он даже не вспотел, хотя выглядел крайне раздражённым. Весь его вид говорил о недовольстве нами.

– Что это было!? – вскричала я, зажимая рану на груди, нанесённую волками. Я была даже не в панике. Я испытывала настоящий шок.

– Синие адские гончие. Одни из сильнейших в своём роде, – без всякого выражения пояснил Пётр, касаясь плеча брата, который всё ещё не прекратил молотить мёртвого врага. – Прости, что отвлекаю, но твоя стая смотрит голодными глазами на нашу семью, – тихо произнёс старший кузен. Эд, ударив брата по руке, повернулся к нам. Он был весь залит кровью, на лице застыла маска гнева и ярости. Однако, увидев нас, он расслабился и даже улыбнулся, а затем они с Петром, словно два безумца, начали петь на непонятном языке. Вскоре туман окутал псов Эда и рой фей, всё ещё круживших неподалёку.

– Вероятно, теперь вопросов у вас прибавилось, – заметил Пётр, хладнокровно оглядывая нас с головы до ног.

– Она ранена! – Эд сделал несколько шагов ко мне, но я автоматически отпрянула. Мне почему-то становилось тяжело дышать. – Лучше тебе её излечить. Ты же знаешь, я менее аккуратен, – бросил он старшему брату.

– Я знаю, – так же спокойно ответил тот. – Однако нам не следует предлагать ей лечение. Она может решить, что я пытаюсь манипулировать ими, чтобы вернуть в дом. А они ведь с таким трудом из него сбежали.

– Ты свихнулся? Она умрёт!

– И что? – Пётр безразлично посмотрел на брата. – Она сама подписала себе смертный приговор и отвергла нашу помощь.

Удар Эда был настолько силён, что менее накаченный старший кузен полетел вниз. Упав, он промочил свой костюм и испачкал идеально отглаженную одежду.

– Давай! – вскричал Эд, готовый принять ответный удар.

– В этом нет для меня выгоды, – без интереса пожал плечами Пётр.

– И ты бросишь её?! – уточнил темпераментный кузен, когда старший из братьев встал и повернулся спиной к нам.

– Если они хотят нашей помощи, теперь пускай просят сами. И больше могут так не спешить, словно мы звери какие-то! Если им ничего от нас не нужно, что ж, это их выбор. И мне всё равно, что с ними будет.

– Отец бы… – начал Эд.

– Он мёртв. Умер нелепой смертью, как глупец. Так же умрёт и она. Но почему бы тебе ей не помочь?

– Потому что я могу ошибиться, – капли крови капали с рук берсерка, с его одежды, лица… я не выдержала и упала.

Лишь глаза Петра выказали страх, но не один мускул не дрогнул на его теле.

– Помоги нам! – вскричал Андрей.

– Хорошо, – Пётр вновь запел, и из тумана вышли три настоящих грифона. Однако песня на этом не закончилась. На их шеях появились ошейники. Или я просто бредила от шока и потери крови? – Эд, она твоя.

– А если я её уроню? – парень побледнел.

– Она умрёт, – безразлично сообщил Пётр.

– Только не урони, – с мольбой прошептал Андрей.

Вскоре мы уже были дома, и одна из вечно закрытых комнат распахнула перед нами свои двери. Сама я горела, словно на костре. Пот не капал, а лился с меня ручьями. Эд аккуратно возложил меня на каменный помост. Вокруг на полках стояли различные склянки, валялись книги, испачканные кровью.

Пётр держал в руках одну из голов, затем кинул её в тарелку, сбрызнул зелёной жидкостью и поднёс спичку. Та вспыхнула. Закрыв дверь и взяв нож, он потянулся к моей груди. И моя рука, несмотря на слабость, схватила его, подобно кобре, хватающей кролика. Он поморщился от боли, так как я в принципе не ощущала, с какой силой сжимаю его запястье.

– Ты же понимаешь, что по-другому никак? Поверь, я вполне могу прожить, не увидев тебя топлес. Это тебе надо, а не мне. И если хочешь, я могу позвать Эда.

– В таком деле лучше систематический подход холодного робота, чем берсерк-псих. Но я скажу тебе так: если кому-нибудь расскажешь, я тебя застрелю, – предупредила я, уже смирившись с неизбежным.

– У меня никогда не было сестры. И какие же славные это были времена! – он улыбнулся, будто мысль о том, как я совершаю братоубийство, его забавляла.

Избавив меня от одежды, кузен снова затянул свою странную песнь, и вскоре я ощутила, будто по мне что-то ползает.

– Что это? – уточнила я, не решаясь поднять голову.

– У тебя есть татуировка в виде паучихи? – пробормотал Пётр, смешивая что-то в ёмкости, где горела одна из голов. – То есть татуировщика ты не стесняешься, а меня, как врача, – да.

– Это была девушка, – отмахнулась я. – Что по мне ползает?

– Ты не поверишь, если я скажу… – он задумался. – Кто тебе больше нравится: Бред Пит или Сильвестр Сталлоне?

– Бред Пит.

– Так вот, ты поверишь, если я скажу, что это он?

– Это что-то склизкое, и оно проникает под кожу! Таких штук много, – сообщила я вместо ответа. Подняв голову, я обнаружила белых червей, ползающих по моей груди в таком количестве, что, казалось, будто они окутали меня, как покрывало. – Черви!

– Это так ужасно? – с любопытством уточнил Пётр. – Я с ними ванную каждый день принимаю. Эд их не особо любит. Только лечится, и то не всегда. Однако в последнее время он всё чаще к ним прибегать стал. Раньше просто промывал и зашивал раны. А теперь тоже вошёл во вкус. Но ты, я смотрю, не вскакиваешь и не орёшь от ужаса.

– Скажем так: моё сердце колотится очень быстро, но я потерплю.