Моё крайне необычное лето

Я в кустах просидел уже минут двадцать. У меня затекли ноги, я как можно тише вставал и потом садился, чтобы не выдавать себя шелестом камышей. А потом я услышал ещё голоса. Мимо меня прошли трое парней. Один из них как-то недобро поздоровался с одной из девушек. Убийца-рыбак наполовину повернулся к ним. Та девушка, к которой обратились, с удивлением назвала его по имени «Джейк» и спросила, зачем он сюда пришёл. Этот Джейк огрызнулся, сказав, что он гуляет и может ходить, куда захочет.

Я понял, что дальше из этого не выйдет дружеского диалога. Убийца-рыбак молчал. Джейк упрекал ту девушку в том, как она недавно бросила его, а уже так весело проводит время. В ответ на это девушка пожаловалась, что у них были плохие отношения (хотя на самом деле она, более, нецензурно отзывалась об их отношениях), он не уважал её, мог оскорбить (и правда, такие себе отношения). Джейк со всеми её словами соглашался, но в свою защиту говорил, что не раз извинялся перед ней, что у него проблемы на работе, и что он всё равно любит её. Девушка всё равно стояла на своём, не желала слушать и видеть его. Подруга той девушки сказала ему, чтобы он провалил с друзьями. После Джейк обратился к убийце-рыбаку со словами «Кто ты такой?»

Ответ был следующим: «Неважно. Девушки хотят, чтобы вы оставили их. Уходите, пожалуйста». Я сразу вспомнил про того наркомана, что с ним примерно так же начиналось – со слов. И наркоман наплевал на его просьбу, как и этот Джейк. Джейк снова вернулся к девушкам, поинтересовавшись, с кем этот убийца-рыбак состоит из них в отношениях (но, по правде говоря, его вопрос звучал куда пошлее). Его бывшая девушка послала его, на что Джейк плохо отреагировал.

Он подошёл ближе, взял одежду девушек и разорвал её пополам. На просьбы убийцы, чтобы он прекратил, для парня это было просто пустым звуком. Тут же убийца-рыбак поднялся. Девушки возмущались и оскорбляли его. Джейк бросил разорванную одежду им в воду, обозвав бывшую девушку тупой тварью. Джейк встал к убийце нос к носу. Девушки принялись выходить на берег. Друзья Джейка подошли к девушкам и обратно толкнул их в воду.

Мне было очень тревожно (хотя мне было вообще наплевать на нахального Джейка, я боялся за девушек). Сейчас это всё очень плохо закончится, убийце-рыбаку придётся их всех убить, ведь он не оставит в живых девушек, если сейчас разберётся с Джейком и его друзьями.

Друзья Джейка положили ладони на лбы девушек и с силой во второй раз вернули их в воду. Убийца-рыбак оттолкнул от себя Джейка, быстро развернулся и врезал одному. Тот улетел в воду, а второй оставался на месте и смотрел на убийцу.

Я убрал ножик, выскочил из камышей и крикнул: «Перестаньте! Или он вас всех убьёт! Лучше уходите!»

Все повернулись на меня. Тогда я встал между убийцей и Джейком, расставил руки и добавил ещё, что, пожалуйста, не нужно никаких драк, оставьте друг друга в покое.

Они даже ничего не сказали мне. И, в общем, эти неугомонные меня не услышали. Тот, что мокрый, налетел сбоку на убийцу и взял его в замочек. Второй не замешкался, подскочил и ударил недруга с кулака в нос. Потом убийцу повалили на песок, и я, уйдя в сторону, увидел, как из кармана вылетел нож в ножнах. Я быстро подобрал нож. Девушки лезли разнимать, старались оттащить мокрого парня и его друга, которые находились сверху на убийце. Джейк же подошёл со спины к своей бывшей девушке, и пока та боролась с его друзьями, он дал ей сильную пощёчину. Девушка отшатнулась. Я просил Джейка перестать и чтобы он ушёл с друзьями. Джейк злобно взглянул на меня и потом потребовал от меня нож убийцы. Я отказал и убрал нож за спину. Тогда он силой забрал его у меня и толкнул вперёд. Убийце ещё два или три раза пришлось получить по лицу. Джейк, наконец, отозвал своих пакостных друзей.

Трое придурков ушли. Я смотрел, как подруга девушки помогала встать на ноги убийце. Кровь из носа запачкала его губы, подбородок, а алые капли куда ярче выражались на его красной футболке. Девушка сидела она попе, сжала в кулаке горстку песка и с яростью произнесла, цитирую «Поганый сукин сын» (сто раз извините, но хочется передать то, что она чувствует). Она поспешила мимо нас. Подруга вслед ей сказала остановиться. Та не остановилась, и подруга вежливо попросила меня сбегать за ней.

Я догнал её, взял за руку и только тогда попросил подождать. Девушка остановилась. Я спросил её имя, в ответ она отдёрнула руку и двинулась дальше. Я ей в спину говорил, что я понимаю, как это неприятно получить такую пощёчину, что нужно остыть и что я могу принести им новую одежду, если она скажет, где живёт. Без толку…

Джейк с друзьями уже поднимались по тропинке вверх. Я остановился у начала крутого подъёма, а девушка широкими шагами поднималась к ним. Джейк шёл последним, и она окликнула его. Он повернул голову, как озлобленная девушка выпустила из кулака песок в его глаза и вторым кулаком хлёстко ударила в ухо. Джейк встряхивал головой и толкнул девушку в плечо.

Я пару раз отпрыгнул назад. Её голова на боку, а стеклянные глаза смотрели в небо. Девушка уже не встанет. Проще говоря, она свернула себе шею!!! Джейк концом жёлтой рубашки вытер свои глаза, поморгал и смотрел вниз. Я перевёл взгляд на его друзей – на их лицах испуг. Наверное, секунд тридцать мы все смотрели на мёртвую девушку, пока один из них не предложил убраться. Джейк посмотрел на меня и твёрдо заявил, что это её вина, она споткнулась, и, само собой, их уже здесь не было, когда это произошло. А в конце спросил у меня – всё ли я понял. Я промолчал, не знал, что и сказать.

Они убежали. Я же убежал в обратную сторону.

Хочу сказать, что в таких местах редко, но бывают несчастные случаи – какой-нибудь пьяный упадёт и тоже себе свернёт шею, другой человек утонет, ещё один случайно упадёт в кусты и напорется там на что-нибудь острое. Так что и на эту ситуацию, когда люди узнают, могут спокойно махнуть рукой, сведя всё к неосторожности самого умершего.

Я впопыхах рассказал всё убийце и её подруге, как всё случилось на самом деле. Я и не стал думать о том, чтобы утаивать правду. Если те трое должны понести наказание – то пускай так и будет.

Потом мы вдвоём стояли у бездыханного трупа, а подруга умершей склонилась над её телом. Она плакала, называла её по имени – Эллисон. Я окинул взглядом убийцу. Он задумчиво смотрел на Эллисон. Немного погодя он спросил, у кого из них его нож. Потом поинтересовался «а нет ли у меня чего-нибудь острого?»

Я показал ему свой раскладной ножик и развернул тоненькое небольшое лезвие. Убийца-рыбак съязвил на этот счёт, что за пилочка для ногтей. После он сказал подруге Эллисон отойти, даже слегка толкнул её в сторону, когда она с первого раза не поняла. Убийца-рыбак повернул тело к себе, взял её за запястья и потащил на себя. Подруга удивилась его странным действиям, она задавалась вопросами: «Что ты делаешь?! Зачем ты её трогаешь?! Зачем, зачем ты ещё тащишь?!»

Убийца-рыбак молчал. Она просила оставить тело в покое. Он сказал ей заткнуться.

Мы вернулись к берегу. Убийца-рыбак окунул тело Эллисон в воду. А я теперь, кажется, начал всё понимать. Раз он утопил наркомана, а потом я обнаружил его вполне живым и «улучшенным», так сказать, и сейчас Эллисон в воде, то получается. Точно, всё дело в воде и с тем, как убийца-рыбак с ней как-то связан! Может быть, он что-то добавляет в воду, и они оживают!

Мне было не по себе, но и в тоже время я был в предвкушении, что собственными глазами увижу ответы на свои вопросы. А вот подруга уже злилась на убийцу, прикрикивала на него, чтобы он перестал этим заниматься. И я вдруг не выдержал и сказал ей, что всё будет хорошо, она будет жить. Конечно, она так на меня выпучила глаза, что я и сам вполне ясно понял, какой я дебил, что я несу.

Странно, но убийца-рыбак ничего в воду не добавлял. Он просто вытащил обратно тело на песок, уложив его на спину. Он осмотрелся вокруг и после сказал подойти мне. Я подошёл. Подруга тоже подошла и обзывала его ненормальным, что с ним такое. Убийца-рыбак игнорировал её, попросил дать ему складной ножик. Я без вопросов передал его ему. Когда он раскрыл лезвие, то сказал мне уходить. Я сказал, что никуда не уйду. Тогда он сказал мне, что мне точно будет жутко и страшно. Я кивнул и сказал, что хорошо. Подруга то и дело кидала на нас свой непонимающий взгляд. Убийца-рыбак опустился на корточки. Она спросила его, зачем ему нужен ножик. Он в очередной раз оставил её без ответа, только попросил её опуститься к нему. Она спросила зачем, но всё равно послушно это сделала, и убийца-рыбак резким движением (насколько было возможно) воткнул лезвие в её правый висок! Я вскрикнул, отпрянул назад и упал пятой точкой на песок. Убийца-рыбак мигом вытащил лезвие, и кровь прыснула из колотой раны, как струя сок, когда случайно давишь на коробку! Подруга с раскрытым ртом повалилась на бок, затряслась. Я ошеломлённый таращился на неё и спрашивал, зачем он убил её! Убийца-рыбак промочил ножечек от крови в воде.

Теперь он перешёл к Эллисон. Он немного с трудом, но вспорол ей горло. А я старался себя успокоить тем, что он и никакой не убийца, а высококлассный хирург, и ему в таком месте приходится проводить сложнейшую операцию.

Знаете, мой страх сместился в сторону и уступил два места для изумления и недоумения. Теперь он реально делал нечто странное. Какое-то извращённое действие я бы даже сказал! До такой версии я бы и никогда не додумался. Это ведь просто взрыв мозга! Никто и не поверит в такое, пока своими глазами не увидит. Я бы точно не поверил.

Пока Эллисон истекала кровью, убийца-рыбак, склонившись над ней, выпускал свои слюни на перерезанное горло. Проще говоря, плевал на неё! Его слюни смешивались с кровью, пузырились и лопались. И что ещё странно – они были ярко-зелёного цвета. Когда убийца-рыбак закончил пускать слюни, то больше он ничего не сделал. Просто оставил тело.

Я ничего и спрашивать пока не хотел у него. То же самое он проделал и с её подругой: приподнял её со спины, притянул к себе и пускал то размеренные, то смачные плевки в кровавую дырочку в виске.

Убийца-рыбак обратился ко мне со словами, что я так пристально следил за его действиями, что ему даже стало немного неловко. Он промыл лезвие, закрыл его и кинул мне, сказав мне, лови. Мой лоб принял на себя перочинный ножик. Когда я стал свидетелем такого зрелища, я тут уже ничего не поймаю, хоть рыбу в лицо кидай, я буду сидеть всё равно ошарашенным.

Убийца-рыбак посоветовал уходить, иначе сейчас кто-нибудь ещё явится, и его придётся тоже убивать-оживлять. Ещё он сказал, что эти красивые дамы начнут жить новой жизнью где-то минут через десять.

Я продолжал сидеть и перекидывать взгляд то на Эллисон, то на её подругу. И в моей голове созрело одно название. Слюна-оживитель. Или вот так – слюна-воскреситель.

Он оставил меня и пошёл к камышам. Тогда я уже пришёл в себя, подобрал ножик, поднялся и поспешил за ним, хотя очень хотелось увидеть, как они оживут.

Я шёл позади и задал ему вопрос про то, что у него, выходит, целебные слюни, прям, как святая вода. Он с усмешкой согласился и добавил, что по сравнению со святой водой его слюни могут воскрешать людей и не продаются. И после последовал странный вопрос о продаже слюней. Убийца-рыбак ответил, что ему вообще и в голову не могла прийти такая мысль, да и своей способности он никому не рассказывает. Проще говоря, ему лучше оставаться инкогнито.

Мы преодолели крутой подъём, и убийца-рыбак посмотрел на меня и спросил про то, что я сюда пришёл пешком. Мысли вскружили мне голову, что я и позабыл о велосипеде.

Он не стал меня дожидаться. Я нагнал его на велосипеде. К слову, те девушки ещё не ожили. И у меня столько было вопросов к нему. Но слюнявый целитель (хотя не очень названия) велел мне возвращаться домой, что нужно оправиться от увиденного, иначе детская психика не выдержит. Я оперировал тем, что много посмотрел фильмов ужасов и почти привык к любому восприятию ужаса. Он мне не поверил. Хотя я впервые увидел такое, вот мне и было страшно, очевидно же.

Я не хотел уезжать, и он повысил на меня голос, сказав, чтобы я проваливал. Я оставался надоедливым и спросил про завтра – будет ли он завтра на том месте. Он выдохнул и ответил лишь что, то место какое-то невезучее для рыбалки. Тогда я остановился и провожал его взглядом.

В общем, я задумал проследить за ним. Осторожно ехал недалеко, и чуть не попался, когда мне позвонила бабушка. Хотя человек могучая слюна (да, тоже странно звучит) и не обернулся. Потом он посетил магазин, а вышел из него с белым ведёрком.

Теперь я знал, где он живёт. Издали я видел два сарая, небольшой дом посередине и справа от него амбар, который наполовину ограждён деревянным забором. Там паслись две коровы. Властелин могущественной слюны (не, тоже не так) открыл дверь и вошёл в небольшой дом.

Я уткнулся в телефон на десять минут, прежде чем он вышел на улицу. Я последил за тем, как он налил воды коровам, потом с ведром воды ушёл в один сарай (там находились куры), во второй сарай не заходил, и обратно вернулся в дом.

Я продолжал сидеть у дерева, ждал подходящего момента, чтобы пойти туда и попробовать поговорить с ним. И если он не захочет отвечать на мои вопросы, то я приеду сюда завтра и послезавтра… Безумное любопытство не давало мне покоя, что я, кажется, перестал его бояться, да и он сам сказал, что не убивает детей. И потом я подумал, если я его так достану, вдруг я буду первым ребёнком, кого он прикончит.

Наступал вечер. Я снова сообщил Фрэнсис, что со мной всё в порядке и буду дома к восьми. Потом с белым ведёрком вышел слюной человек (и это не подходит), загнал коров в амбар и закрыл их вместе с собой. Я увидел, как в окошках амбара загорелся свет. Вопрос – что он собрался там красить?

Мне надоело сидеть и ждать, и я покатил к дому. Я скинул велосипед и заглядывал в окна дома – мне было интересно узнать, живёт он один или с кем-то? В одной из комнат я обнаружил пожилую старую женщину, которая лежала на кровати, а на тумбочке была включена настольная лампа.

Теперь я заглядывал в окошко амбара. Внутри играла музыка группы, которую я знаю, и мне она, кстати, очень нравится. Помимо песен Робби Уильямса их песни у меня тоже есть в телефоне, играла группа «Queen» с песней «I want to break free». В левом стойле виднелась голова коровы. Но самого повелителя священной слюны (как по мне, уже неплохо звучит) я не смог заметить. После я пригнулся и перешёл к другому окошку, как увидел его сидящим на маленькой куче сена.

В общем, я думал, что уже ничего странного не увижу за сегодня, но дарованный волшебной слюной (кажется, предыдущее лучше будет) снова удивил меня. Он с заплаканным лицом придавливал к груди ведёрко с мороженым, набирал в ложечку и ел. Иногда он зажмуривал глаза и стискивал зубы, будто мороженое отдавало на зуб (или, может быть, так и было).

Я осмелился открыть дверцу амбара и войти. Я медленно подошёл к нему, и он обратил на меня внимание. В его красных глазах появилась растерянность. Он вскочил, держал в руке ведёрко, второй рукой отпустил ложечку в неё и протёр глаза. Он с недовольством спросил меня, какого хрена (сто один раз извиняюсь, но хочется в точности всё передать) я здесь делаю, и чтобы я свалил отсюда. Я же спрашивал, почему он плачет и ест мороженое, и предложил ему помощь. Он съязвил тем, что я помогу ему тем, если уберусь с его территории. Я стоял на своём и говорил, что мне нужны ответы, что если я уйду, то вернусь завтра, сказал ему, если ему сейчас плохо, то я выслушаю его, но мне нужны чёртовы ответы (извиняюсь в сто второй раз). Он хотел что-то сказать, но я перебил его весомым аргументом – если он раскроет всё про свою способность, то такое никто не поверит, плюс к тому я ребёнок, и люди подумают, что у меня просто богатое нездоровое воображение. Проще говоря, ужастиками перенасытился. И, кстати, я напомнил про его нож, что Джейка можно попробовать найти.

Человек чудодейственная слюна (ничего так, забавно даже) молчал. Спустя короткое время он с надрывом выдохнул и сказал про нож то, что в принципе, он и сам может найти вора. Тогда я быстро попытался произвести в голове новую тираду, но он сказал мне, чтобы я сел.

Томас (так он мне сказал, а то уже у меня не оставалось идей для новых прозвищ) сделал музыку тише и предложил сходить за ложкой мне, но я отказался от поедания мороженого. На самом деле, я бы с удовольствием съел холодное вкусное мороженое, но вдруг он своими слюнями и слезами накапал в него (слюнями точно).

Мы сидели друг напротив друга, и Томас спросил меня, что я хочу спросить. Первое, что я спросил – про вот эту ситуацию с плачем и мороженым. Томас объяснил, почему так происходит: это такая плата за использование способности. Убийства и воскрешения влияют потом на него пагубным образом, вызывая депрессию. Эта необъяснимая боль, давящая и пожирающая его изнутри и внутренние переживания, от которых начинают литься слёзы. И с этим никак не справиться, никак не подавить, пока это тяжёлое состояние само не отпустит через какое-то время, либо не приведёт к смерти. Музыка и мороженое в какой-то степени помогают справляться с душевными страданиями. И чем больше он убивает и воскрешает, тем сильнее возникающие плохие мысли в голове начинают подталкивать его к самоубийству.

Теперь Томас перешёл к самому странному ритуалу: как ему стало потом ясно, он не может вернуть к жизни человека, которого убил другой человек. Томас говорил, что ему всё равно необходимо сначала самому пустить кровь убитому, тогда только его оживляющие слюни начнут действовать, сливаться с кровью и проникать в рану, постепенно возвращая умершего к жизни.

Далее Томас раскрыл мне про то, что происходит с человеком после его оживления. Он забывает, что с ним происходило несколько дней назад, из его жизни вычёркиваются примерно три-четыре дня (Томас точно не может понять, насколько у людей после воскрешения возникают провалы в памяти, может и больше). Забывает про все свои плохие дела, не помнит, как и зачем он пришёл в то месте, где его потом убили. Не помнит и о своей смерти, не говоря уже о том, кто его убил. Человек полностью забывает о Томасе, пускай они и были знакомы раньше.

Томаса прервал звонок от моей бабушки. К сожалению, мне пора было возвращаться домой. И, разумеется, я ещё не обо всём узнал, но та часть полученной информации очень вдохновила меня (правда не знаю на что), но я всё выслушал с открытым ртом, и мне было трудно во всё поверить. В какой-то момент я представил, что мы находимся не в амбаре, а в палате психиатрической больницы, где я больной и с упованием выслушиваю бредни сумасшедшего.

Я встал, поблагодарил Томаса за то, что он поделился со мной таким и первым протянул руку для рукопожатия. Когда мы пожали друг другу руки, я спросил про Джейка, когда он будет его искать, чтобы вернуть свой нож. Томас ответил, что завтра. Тогда я ещё спросил про убийство – убьёт ли он Джейка. Томас сказал, что не знает, и что зависит ещё от поведения самого Джейка. Томасу не хочется постоянно находиться в депрессии и просыпаться по ночам от ночных кошмаров.