Скорый поезд «Новосибирск – Адлер» (две книги в одной)

– Главное, не паниковать… – ответил ей, уже успевший совладать со своими «ломками» прапорщик. – …Ведите себя так, будто бы ничего не случилось.

– Может, нам вновь завязать на руках верёвки? – в отчаянии предложила наша спасительница.

– А ты успеешь? – усмехнулся я, вовсе не рассчитывая на положительный ответ.

– Постараюсь… – вполне уверенно кивнула головой Татьяна. – …Мои узлы, безусловно, получатся не такими тугими, однако будут они, практически идентичны прежним… – и чуть ли не плача, она вдруг добавила. – …При этом лишь я одна, так и останусь не связанной.

И пока я взвешивал все «за» и «против», взять на себя ответственность за принятие данного (считай ключевого) решения вдруг решился Василий.

– Ничего страшного. Уж как-нибудь, мы тебя прикроем. Давай-ка по-быстрому возвращай наши «кандалы» на старое место.

– Ребята, поторопитесь!.. Этих уродов на крыльце, уже четверо… – пока Татьяна в спешке затягивала на наших руках прежние узлы, Катя продолжала сообщать нам о последних «хуторских новостях». – …Всё. Они идут. Прямиком в нашу сторону.

Татьяна успела.

Когда лязгнул дверной засов, она в аккурат и закончила. На всякий случай, девушка хаотично намотала верёвку и на свои запястья. Просто так, без каких либо узлов. Авось, не заметят.

Глава 16

– Всем встать! – не успев войти, как и в свой прошлый визит, поспешил рявкнуть один из бандитов.

Да мы, собственно, итак уж были все на ногах. Потому и прокатились по нашим рядам лёгкие смешки, после того нелепого приказа.

– Как я посмотрю, нам сегодня чересчур весело… – в злобной ухмылке оскалился Владимир, вошедший в сарай последним. – …Интересно. С чего это вдруг?

– Так ведь солнышко светит. И мы, как будто бы, всё ещё живы… – ответил ему Василий. – …У нас нынче, каждый новый день за счастье. А впрочем, тебе нас не понять. Не приходилось тебе бывать в нашей шкуре.

Быть может, мне это лишь показалось, однако я отметил для себя тот немаловажный факт, что в этот раз каннибалы были более осторожны. Они не прошли смело в сарай, как и прежде, а предпочли сгрудиться у входных дверей, держа своё оружие на изготовке. Чем была вызвана их осторожность, я в ту минуту ещё не догадывался.

– Действительно, Вася. В вашей шкуре я не бывал… – усмехнувшись, отрицательно покачал головой «нефтяник». – …И надеюсь, что побывать в ней, мне никогда уже не придётся. Потому как, на протяжении десятка тысяч километров, мы единственные, кто остался от древнейшего чувашского племени воинов-людоедов. Лишь мы одни продолжаем тот род и чтим вековые традиции предков. Попросту, некому посадить меня в такой же сарай, как некому и приготовить из моего ливера копчёный окорочок или сочный шашлык.

– Ну, и как она на вкус? Имею в виду человечину… – Василий был нынче разговорчив, он всё продолжил и продолжал подначивать бурильщика. Возможно, именно таким образом он и пытался отвлечь нелюдей, от какого либо шмона. – …Поперёк горла не встаёт?

– Нет. Представь себе, не встаёт. А вкус у неё просто изумительный. Разок попробуешь, и навсегда забудешь о всякой там свинине или говядине. Это всё одно, что сравнивать добротное шампанское с самопальной брагой. И, между прочим, понапрасну вы бульончиком нашим брезгуете. Ну, ничего-ничего. Голод не тётка. Ещё чуть-чуть и будете вы хавать абсолютно всё, что мы вам предложим, без какого-либо разбора. Уж это я вам точно обещаю. И не таких как вы, нам приходилось ломать.

– Вовка, хорош попусту трепаться. Ведь мы на охоту, вроде как, собрались, – поторопил бурильщика кто-то из каннибалов.

Новость о предстоящей охоте меня весьма порадовала. Точнее, не сама охота, а известие об отъезде большей части людоедов с хутора. И в ещё большей степени меня приободрила связанная с той охотой их нынешняя спешка. Это означало лишь одно: тщательного обыска или какой-либо иной усиленной проверки нам наверняка удастся избежать.

– Всё-всё. Уже заканчиваю… – заслышав о предстоящей охоте, встрепенулся бурильщик. Тотчас сменился и тон его речи. Обращаясь к пленникам, он уже не ухмылялся, нефтяник смотрел на нас лютым волком. – …А ну, твари… Живо показали мне свои руки.

Никто из нас и не подумал пошевелиться, и уж тем более развернуться к бандиту спиной.

– И кто это у нас такой смелый?.. – Владимир вновь упёрся стволом своего автомата в грудь Генки. Очевидно, он решил пойти по уже проторенной ранее дорожке. Посчитал, что если сломался мужик однажды, сломается он и повторно. – …Я чё-то не понял. Ты где это за ночь храбрости успел набраться?

– Отвали, – с явным пренебрежением ответил ему Геннадий.

Вот теперь моё сердце успокоилось уже окончательно. И не потому, что Генка был нынче предельно дерзок по отношению к бандиту. В нём чувствовался некий внутренний стержень, который уже не согнуть, не переломить.

– Ах ты, паскуда… – взревел в ответ Владимир. Со всего размаха он вдруг саданул своим ботинком, абсолютно беззащитному Генке промеж ног. – …Я научу тебя, тварюга, любить руку дающего.

Взвыв и сжавшись от боли в три погибели, Геннадий повалился на землю. В ту минуту, я был просто благодарен Татьяне за то, что она вновь связала нам руки. Ведь в противном случае, Генка наверняка (пусть и на уровне природных инстинктов или чисто машинально), но схватился бы за своё причинное место.

Бурильщик наклонился к несчастному и слегка подёргал узлы на его руках. После чего он обратился к следующему пленнику, то есть ко мне.

– Ну? Ты так же, будешь корчить из себя смельчака или предпочтёшь отделаться малой кровью?

– Пожалуй, я предпочту малую кровь, – ответил я вполне искренне.

– Разумное решение… – оскалился бурильщик. – …Я, кстати, отлично помню твой удар десятилетней давности. Как ты, чуть было не лишил меня мужского достоинства. И если бы не наша охота, уж будь уверен, я бы не поленился уже сегодня, превратить твои причиндалы в «яичницу с колбасой». Однако не обольщайся на сей счёт, я это обязательно проделаю с тобой уже послезавтра, сразу после нашего возвращения.

Опасаясь Генкиной участи, я повернулся к бандиту в пол-оборота.

– Да и тут, вроде бы, как всё в порядке… – подтягивая свободные концы верёвки, в некоторой задумчивости пробубнил нефтяник. – …Разве что узлы несколько ослабли. Кто их вчера вязал?.. – при этом, нефтяник обернулся к своим собратьям.

– Ну, мы.… С Витькой… – отозвался один из людоедов. – …Вроде бы, было туго.

– Да, где же туго? Вон, вовсю болтаются… – ответил Владимир, успевший переключиться на запястья Кати. – …Просто удивляюсь, и как они ещё не успели самостоятельно развязаться.

Краем глаза я заметил, как Татьяна потихоньку переместилась в самый конец нашего строя. Перед ней стоял Василий. Понятно было и то, что всем нам, просто необходимо было что-то предпринять, дабы обезопасить нашу единственную спасительницу.

Внимательно наблюдая за бурильщиком, тщательнейшим образом, проверявшим наши путы, я перебирал в голове различные варианты своих возможных действий. Однако кроме как засадить нефтянику увесистого пенделя в тот самый момент, когда тот подойдёт к Татьяне, ничего более действенного и существенного я так и не придумал.

«Да, и что ему будет с того пинка? Ну, отвлечётся он на минутку, чтоб отмандохать меня до полусмерти со своими подельниками. А после, один хрен, он вернётся к завершению начатого. Необходимо нечто иное. Думай, голова. Думай. От этого и будет зависеть твоё спасение…»

Меж тем Владимир, проверив узлы у проводницы Фаи и солдатика Славы, успел уж переключиться на Василия. Времени для размышлений практически не осталось. Необходимо было действовать. И я уже, как будто бы сделал первый шаг в сторону долбаного бурильщика.

«Эх! Была, ни была. Пендель, так пендель. По крайней мере, совесть моя будет чиста. И позже, мне не придётся себя корить за упущенные возможности, в последние секунды своей жизни…»

Однако в своём устремлении и в своей же твёрдой решимости, я был вынужден чуть притормозить. Дело в том, что закончив с Василием, нефтяник не перешёл к последней пленнице, то есть к Татьяне. Сразу после прапорщика, он вдруг резко обернулся к нашему строю в некой растерянности.

– Как не странно, но и у этого с узлами всё в порядке. Я чё-то не врубаюсь. По какому, собственно поводу, был этот внезапный шухер?

При этом мне показалось несколько странным то обстоятельство, что последний вопрос бурильщика и его же удивление, были адресованы именно нам, узникам проклятого сарая. На мой взгляд, более логичным было задать данный вопрос кому-то из собратьев Владимира.

А впрочем, в ту минуту я не придал данному, малозначительному факту особого значения. Ведь самым важным на тот момент было то, что Владимир отвлёкся, так и не проверив узлы Татьяны, которых (если вы помните) на её запястьях вовсе не было. Потому и мне не стоило сейчас спешить со своим ударом. Тем не менее, я продолжал пристально наблюдать за действиями вожака людоедов, готовый в любую секунду осуществить ранее задуманное, тогда как остальные пленники, потупив свои взгляды, хором уставились в пол.

Возможно, именно поэтому лишь мне одному и удалось заметить едва уловимое движение подбородка бурильщика в сторону Марины. При этом та, к которой он как бы молча обратился, чуть повернула свою голову, кивнув на Татьяну. Всё это произошло так стремительно и практически незаметно, что поначалу я даже посчитал все вышеизложенные манипуляции лишь плодом своего воображения.

Когда же Владимир резко развернулся в сторону Татьяны: «А давайте-ка мы посмотрим, что там с узлами у нашей притаившейся мышки!» – когда он решительно направился именно к ней, меня будто осенило.

Тут же я припомнил часовое отсутствие Марины. Причём, отсутствовала девушка наедине с Владимиром. На память так же пришли и её странные поклоны. Кстати, если сопоставить кое-какие факты, то проделывала она те «взывания к небесам», в аккурат накануне каждого из визитов людоедов в наш сарай. Мне, как будто бы всё стало ясно и понятно: они точно были в предварительном сговоре.

– Так это ты, сука, нас всех «спалила»? – задал я прямой вопрос. Благо стояла Марина вовсе недалеко от меня, на расстоянии вытянутой руки.

– С чего это ты взял? – так же прямо и без каких-либо уточнений ответила девушка. Она, будто давно ожидала подобного вопроса. Хотя, опираясь на ту же логику, ей впору было ответить мне несколько иначе. Допустим, она вполне могла уточнить: к ней ли я обращаюсь. Или, к примеру, впасть в некое замешательство от столь серьёзного обвинения, предъявленного в её адрес. Здесь же присутствовала совершенно иная реакция, которая и подтолкнула меня к конкретному выводу о том, что «рыльце» у дамы, определённо в «пушке».

– Не считай нас, тупее себя. Думаешь, я не сообразил, зачем ты дважды выходила на центр сарая и кланялась перед видеокамерой. Наверняка, это был некий условный сигнал. Не учла ты лишь одного. Того, что мы вновь успеем связать свои руки. Потому и растерялся сейчас твой Вовочка: а зачем, собственно, ты его вызвали? «По какому поводу шухер?» – передразнил я бурильщика, чуть перековеркав его же последний вопрос.