Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга четвёртая. Вспомнить будущее

Ближе к полуночи, устав от всевозможных раздумий и навалившихся в этот день сюрпризов, я всё же задремал. Правда, полностью погрузиться в крепкий сон мне так и не удалось.

Скрипнула дверь палаты, и я открыл свои глаза. Всю прежнюю сонливость, как рукой сняло. На пороге стоял Бес. Не в смысле, существо из загробного мира схожее с чёртом. А мой бывший сокамерник. Тот, что Герман Лобов.

Признаться, со всеми вышеозначенными перипетиями, я как-то о нём и вовсе подзабыл. А ведь ему, ещё дважды удалось подкараулить меня, когда я выбирался на прогулку во двор больницы. Словно ребенок, оставшийся без любимой игрушки, вор-рецидивист слёзно умолял меня о снятии с него проклятия. Причём, с каждым новым разом, он выглядел всё хуже и хуже, усыхая буквально на глазах. Будто весь этап естественного человеческого старения, обычно растянутый не на одно десятилетие, уместиться для зека лишь в нескольких майских днях.

Безусловно, я искренне ему сочувствовал. Но чем-либо помочь, увы, был не в состоянии. И даже сейчас, когда в моей жизни, как будто бы вновь появилась Марта, я опять же оказался бессилен. Ведь девушка явилась ко мне уже вовсе не призраком, а обычным человеком. Потому и была она, скорее всего, лишена каких-либо прошлых, потусторонних магических способностей. И хотя Бес, в своей внезапной болезни и скором увядании организма, непременно обвинял Марту или, как он сам называл её: девушку-оборотня. Всё же я был абсолютно убеждён в том, что причина его нынешнего плачевного состояния, скрывалась именно в нём самом.

Даже тогда, когда ему был поставлен первоначальный диагноз и предложено более глубокое обследование, Бес категорически от него отказался. Он вовсе не пытался бороться и никоим образом не сопротивлялся своему недугу, продолжая регулярно употреблять всевозможные алкогольные суррогаты.

А, кроме того, уже находясь на больничной койке, мой бывший сокамерник игнорировал абсолютно все медицинские процедуры. Безнадёжно больной зек уповал лишь на меня, на волшебное исцеление и на снизошедшее, на него чудо.

– Тебе чего? – спросил я, протирая глаза.

– Ого!.. Да ты, оказывается, меня видишь!.. – лицо зека засияло таким удивлением и восторгом, будто бы выиграл он в лотерею не меньше миллиона.

– А ты чё, спрятался? – усмехнулся я.

– Нет, кореш. Я вовсе не прятался. Просто я, уже умер… – констатировал Бес. –…Скончался в ночь с десятого на одиннадцатое мая, как и предсказала твоя бестия. Всё точно. Уж два часа, как я шарохаюсь по больнице и никому до меня дела нет. Меня, просто-напросто не замечают. Вышел на пост дежурной медсестры. Долго наблюдал, как девушка в белом халате возится там со своей медицинской хренью. Потом, от нечего делать, я сбросил у неё со стола бутыль спирта. Тот не разбился. Взять его в руки, я уже не в состоянии. Потому и покатил я тот флакон по коридору.

Шум, звон. Думал, хоть так обратят на меня внимание. По крайней мере, запаникуют: дескать, привидение или какой полтергейст. Фиг вам. Абсолютно никому до этого и дела нет. Катится по коридору бутыль, ну, и пусть себе катиться. Кстати. Ты бы тот пузырёк из коридора прибрал. Я его прям, к твоим дверям подкатил. Сам понимаешь: мне он уже ни к чему. А ты, кореш, уж будь другом, помяни меня по-человечески. Полагаю, что выпить-то за мою никчёмную, усопшую душу будет более и некому.

– А не пойти ли тебе… – зевнул я.

– Понял. Отдыхай.

Зек удалился. Ну, а я (дабы проверить, не сон ли это) поднялся с кровати и выглянул в коридор. Там и вправду валялась запечатанная бутылка с прозрачной жидкостью.

Я вновь задремал. При этом мне показалось, будто бы я только-только успел закрыть глаза, как меня вновь разбудил всё тот же призрак-шатун.

– Вставай, кореш, труба зовёт. На часах уж полседьмого утра… – объявил он едва ли не с самого порога. –…Пока ты здесь дрых без задних ног, я успел уж полгорода обежать. Или облететь… – ещё до вчерашнего дня пропитанный неизлечимой болезнью, на сей раз, Бес буквально фонтанировал избытком энергетики.

– Слушай, ты б от меня отстал. Умер, так иди своей дорогой… – отмахнулся я. После чего, со знанием дела добавил. – …Сейчас тебе Проводников своих нужно искать, а не растрачивать силы на всякие глупости.

– Да ты пойми, фраерок. Мне просто не с кем поделиться своими новыми впечатлениями… – не унимался бывший сиделец. – …Лишь с тобой одним я имею возможность поболтать. Не понимаю, какого хрена, пятьдесят с лишним лет я таскал на себе это грёбаное тело? Ты, представляешь?.. Ни врачи, ни медсёстры, до сих пор, ещё не знают о том, что я умер. Уж шесть часов моё мёртвое тело у них в палате валяется, а они ни в зуб ногой.

Да, и пёс с ними. Ты б только знал, как мне сейчас обалденно.

Кстати, с «твоей» совсем недавно виделся. Отыскал я её довольно быстро. У меня же теперь чутьё появилось особое. Привет тебе передавала. В свою очередь и я поблагодарил её за то, что помогла она мне поскорей распрощаться со своим прогнившим ливером.

– Постой-постой. С кем это ты виделся? – переспросил я, так и не поняв о ком, собственно, говорил сейчас зек.

– С кем, с кем… – усмехнувшись, переспросил Бес. – …С девкой твоей, которая к нам в СИЗО просочилась. Только теперь она вовсе не оборотень. Телом человечьим обзавелась. Считай, жизнь свою заново начала.

– Да, знаю-знаю. Она вчера сюда приходила, – потеряв всякий интерес, ответил я с некоторой прохладцей.

– Ты чё, кореш?.. Совсем больной?.. – вновь искренне усмехнулся Бес. – …Как же она могла прийти, если ходить она вовсе не может.

– Как это «ходить не может»? Это ты Бес, похоже, не в себе. Или побывал в каком-то нереальном измерении.

– Падлой буду, если соврал. Говорю тебе: твоя Марта вовсе не может ходить. Она сейчас, как бревно…

* * *

– Эй, бабник, просыпайся. Укол пора ставить.

Я открыл глаза. В палате крутилась медсестра Марина, со своим чёртовым металлическим разносом.

«Присниться же этакая чушь… Марта ходить не может. Что за хрень?»

– Ты там опять какой-то Мартой бредил?.. – с явным укором поинтересовалась медсестра. – …Это из-за неё ты нашу Леночку вчера обидел? Видела, как та выходила из отделения, вся в слезах и сильно расстроенная. Ох, и паскудный вы народ, мужики.

«Уходила в слезах… – повторил я про себя. И мой разум тотчас выдал на-гора ужасную версию. – …А не попала ли она, в этаком-то состоянии, под машину? Потому и ходить сейчас не может. Потому, и лежит она, как бревно. Кажется, именно об этом и говорил мне Бес».

– Ну?.. Чего молчишь? Спрашиваю, это ты девчонку обидел?.. – Марина продолжала свой допрос. – …Конечно, он. Зараза. Кто же ещё?

– Следили б вы лучше за своими больными, а не вмешивались в чужую личную жизнь… – пришлось мне немного приткнуть чересчур разговорившуюся медсестру. –…Сегодняшней ночью у вас скончался больной. Некто Лобов. А медперсонал до сих пор, ни сном, ни духом.

– Какой ещё Лобов? В нашем отделении нет такого, – раздражённо ответила Марина.

– Я говорю о больнице в целом.

– Сейчас проверим… – закончив процедуры, медсестра поспешила на выход.

Вернулась она минут через пять. Точнее, она ворвалась в мою палату с одним лишь вопросом.

– Ты откуда узнал о Лобове? Ведь он лежал в соседнем корпусе. При том, что ты из палаты своей, уж точно, не выходил.

– Мне много чего известно…. Потому и советую: быть со мной посдержанней. Иначе, достоянием гласности могут стать ещё многие ваши секреты, – ответил я весьма обтекаемо.

А ещё, я хотел было заикнуться о потерянном ночью спирте, да, вовремя одумался. Мне и самому он ещё пригодиться.

Впрочем, и того что я уже успел сказать, оказалось вполне достаточно. Поджав губы, Марина покинула палату. Видать водились за ней кое-какие грешки. Долго мучиться и ломать свою голову в многочисленных предположениях о судьбе Марты, о возможном ДТП и о многом другом, мне нынче вовсе не пришлось. Набрав на «мобильнике» номер своей бывшей секретарши, я тотчас услышал знакомый и несколько сонный женский голос.

– Алло!

– Марта? – уточнил я на всякий случай.

– Какая Марта? Очевидно, вы не туда… Ой, извините, Олег Владимирович. То есть, извини Роббер. Да-да, это я, Марта. Всё ещё не могу привыкнуть к своей новой сущности. Впрочем, и ты… В общем, если тебе будет так привычней, можешь называть меня, по-прежнему: Леной. Потому как её внешность и документы остались прежними.

– Хотел узнать. С тобой всё в порядке? – не обращая внимания на некоторую девичью рассеянность, я поспешил получить ответ на беспокоивший меня вопрос.

– В порядке. А с чего это вдруг?.. – с некоторым подозрением переспросила дама.

– Нет-нет, ничего. Просто сон мне нынче приснился не очень хороший. Будто бы, ты не можешь ходить.

– Не переживай, с этим всё в норме. Через часок, я приеду к тебе, и ты лично сможешь в том убедиться. Никакого повода для волнений нет и быть не может, – после чего, мобильная связь оборвалась.

Уж и не знаю почему, но после данного телефонного разговора, в моей душе вновь поселилось некое сомнение, какая-то внутренняя необъяснимая несостыковка. Самое главное, мне вовсе непонятна была её природа. То есть, я так и не мог сообразить, что конкретно мне не нравилось, что меня пугает и вызывает иные подозрения в ранее означенных событиях.