Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга вторая. Жизнь продолжается?

– Ваше Святейшество, за нами «хвост».

– Вот твари. А ведь я его предупреждал… – выругался Виталий Зиновьевич. – …Что ж, тем будет хуже генералу. Давай-ка, дружище, прибавь газу. Устрой-ка им гоночный заезд по центральным улицам. Аэртон, если сумеешь вырваться из города на колёсах, за мной исполнение твоего желания.

Оглянувшись назад, я сразу заметил две милицейские «тачки», следовавшие вслед за нами в плотном потоке машин. Тут-то и понял я, что вовсе не было никакого освобождения. Не было ни взятки; ни подписки о не выезде. До меня, наконец-то дошло, что я совершил самый настоящий побег. Что с этой минуты судьба моя ломалась кардинально. Нет более моего бизнеса; нет жилья; нет стабильного дохода и спокойного существования. Потому как весь остаток своей жизни, мне предстоит провести «в бегах», на полулегальном положении. А быть может и вовсе покинуть страну по поддельным документам.

– Нам сейчас будет лучше свернуть на набережную… – машинально посоветовал я Аэртону. – …Там, интенсивность движения поменьше. Проще будет уйти от погони.

– Уж лучше, мы по дворам… – возразил Виталий Зиновьевич. – …В жилых массивах открыть стрельбу они, уж точно, не решаться.

– Стрелять?!.. – со страхом и удивлением переспросил я.

– Самым лучшим, для нас для всех, будет вариант, при котором вы оба замолчите и доверите управление автомобилем мне, – выкрикнул Аэртон. Он совершал немыслимые маневры и внимательно следил за дорогой…

– Здравия желаю, товарищ генерал. Разрешите доложить?..

Этого самого звонка Александр Геннадьевич ждал с нетерпением. Он тотчас схватил со стола ручку и придвинул к себе чистый лист.

– Давай-давай.

– Итак. По указанной машине с государственным регистрационным номером: 99– 99 ОМК, получены следующие сведения. На учёт она была поставлена в 1956 году и долгое время числилась за совхозом «Путь Ильича», что в Тевризском районе. То есть, на Севере нашей области. Данная «Победа» являлась служебным автотранспортом директора того самого совхоза-миллионера. В 1969 году автомобиль с учёта сняли. Причина: стихийное бедствие.

– Что за чепуха? Какое, на хер, бедствие?.. – Александр Геннадьевич не сдержался, высказав своё удивление вслух. – …Подробности не пытался выяснить?

– Обижаете. Как не выяснить?.. Тем более что в Тевризском РОВД, дружок мой начальником отдела служит.

– Давай короче, – недовольно буркнул Усачёв.

– История запутанная. Однако суть её в следующем. В конце 60-х, в том районе проводились геодезические работы по поиску природных ископаемых. Близ одной из деревушек пробы дали положительный результат и в том самом месте решили ставить буровую вышку. Все бы ничего. Да только место для бурения, было выбрано не совсем подходящее. Деревенское кладбище. Труженики села, естественно, взбунтовались. Дело дошло до районного комитета партии. Директор совхоза получил тогда по первое число и был обязан уладить конфликт самостоятельно.

Вернулся директор в совхоз и предложил односельчанам вполне компромиссный вариант, перенести кладбище с останками (за счёт районного бюджета) на другое место. А в придачу, каждой семье…

– Ты можешь говорить по существу? – взревел генерал.

– В общем, в первый же день эксгумации останков… Директор совхоза, лично контролировавший ход работ, возвращался домой затемно. Водила его, слегка заплутал, и машина заехала на болотистую местность. Там-то и провалилась наша «Победа» в трясину. Шофёр, парень молодой, успел-таки выскочить. Тогда как директора, вместе с машиной поглотила тёмная пучина. Самое интересное заключается в том, что место гибели директора, водитель так и не смог отыскать. Местные жители говорят, будто бы это нечистая сила забрала грешного директора, покусившегося на самое святое, на могилы предков…

– Ну, хватит чушь молоть… – Усачёв, в очередной раз, оборвал собеседника. – …Скажи лучше, где сейчас тот водитель?.. Жив ли?

– Известно, что осудили его за разгильдяйство. Пять лет ему тогда дали. И назад, в своё село, он уже не возвращался. Правда, кое-кто из старожилов утверждает, будто видел того парня. Точнее, уже не паренька, а постаревшего и поседевшего мужичка. Якобы, тот совсем недавно навещал родные края.

– А вот это, уже интересно… – генерал удовлетворённо потер руки. – …Значит машину в 1969-м, так и не нашли? Говоришь, как в воду канула. Вернее, в болото. И как только в районе появляется её бывший водитель, она тут же объявляется в городе, целая и невредимая. Весьма неслучайная закономерность, не находишь?

Слушай, Василий. Попробуй-ка, что-нибудь накопать на этого «возвращенца». Где он и чем живет? На какие средства существует? Поддерживает ли хоть какие-то отношения с лицами, отбывавшими с ним срок? Короче, покопайся в архивах и побеседуй там, с кем следует.

Не успел генерал положить трубку, как тут же дала о себе знать ещё одна «горячая» линия.

– Ну, чё? Задержали? – терпение Усачёва было уже на пределе.

– Пока нет, товарищ генерал… – ответ с противоположной стороны связи прозвучал в несколько извиняющемся тоне. – …Преследуемая машина рискованно маневрирует. Постоянно меняет скорость и направление движения. Однако сейчас… Мы, похоже, загнали её в тупик. Кроме как на Черлакский тракт двигаться им более некуда. Все остальные пути надёжно блокированы. Надеюсь, что на стационарном посту ГИБДД мы их сумеем встретить массированным огнем.

– Эй-эй, поаккуратней там. Стрелять только по колесам… – Усачёв поспешил урезонить своего подчинённого. – …Короче, я уже сам к вам выезжаю. Минут через двадцать буду на месте. Вот там и поговорим.

Приближаясь к стационарному посту автоинспекции (расположенному на южном выезде из города), Усачёв сразу заметил людей столпившихся у обочины. Взгляды любопытных зевак были обращены куда-то вниз, на пустырь возле кладбища. Приказав водителю остановиться, генерал покинул салон автомобиля. В придорожном воздухе вовсю витал стойкий запах пороховых газов. Значит, стреляли.

Навстречу Александру Геннадьевичу, уже спешил старший опергруппы.

– Товарищ генерал, машину остановили. Неслась, как взбесившаяся, потому и пришлось нам открыть огонь. После чего, преследуемый автомобиль занесло. Вылетев с трассы, он спарашютировал в придорожный сугроб.

– Молодцы, справились, – генерал впервые за сегодняшний день улыбнулся.

– Остановить-то мы её остановили… Да только, какой с этого был толк. При осмотре «Победы» вдруг выяснилось, что салон её пуст. Ни водителя, ни пассажиров. Вообще никого. И никаких следов вокруг места падения. Абсолютно чистое и ровное белое поле.

– Она что ж, по-твоему.… На автопилоте через весь город летела? – Усачёв кое-как сдержался, дабы немедленно не перейти на мат. – …Насколько я понял, машина преступников непрерывно оставалась в поле вашего зрения?..

– Ну, быть может, пару раз… И то, на очень короткое время, мы все же упускали её из вида. Правда, было это ещё в черте города.

– Говори уж прямо: просрали. Эх, Палыч, Палыч… Когда молодые косячат, это ещё можно понять. Но как мог ты… Ай… – и в отчаянии генерал махнул рукой.

– Там ещё… – начал было Палыч, но тут же осекся.

– Ну, давай-давай. Договаривай. Добивай своего бывшего командира.

– В багажнике «Победы» обнаружен полупьяный бомж. Сейчас его допрашивают в теплушке. И ещё… В общем, у преследуемого автомобиля не было двигателя… – собравшись с духом, наконец-то, выпалил подчинённый.

– Да ты, брат, не иначе пьян, – отказываясь поверить в услышанное, Усачёв округлил глаза и попытался уловить исходящий от Палыча запах перегара.

– Никак, нет… – в подтверждение, старший опергруппы выдохнул в лицо начальника весь воздух, находившийся в его лёгких. – …Я и сам сперва не поверил. Открываем капот, а там какая-то сухая трава: ни то сено, ни то солома.

– А ну, пошли. Покажешь… – генерал решительно направился в сторону слетевшего с трассы автомобиля…

Вслед за старшим опергруппы, Усачёв с трудом пробирался по едва протоптанной узкой дорожке. На самом подходе к провалившемуся в сугроб автомобилю, он чуть было не потерял равновесие. Дабы не шмякнуться и не опозориться на глазах у наблюдавшей за ними с дороги многочисленной милицейской публике, генерал поспешил опереться рукой, о крышу торчащей из снега «Победы». На ногах Александр Геннадьевич устоял. А вот рука его, словно прорвав тончайшую фольгу, продырявила насквозь проржавевшую крышу автомобиля и провалилась вовнутрь салона.

– Чёрт побери. Да она ж совсем гнилая… – чертыхнулся Усачёв, приближаясь к открытому капоту.

– Причём коррозия разъедает её с невероятной скоростью… – пояснил Палыч. –…Каких-то десять минут назад она ещё имела вполне пристойный вид и неплохое состояние железа. Совсем недавно, я с трудом мог открыть капот. А сейчас, будто слюда, он ломается под собственным весом. Ещё чуть-чуть и «тачка» рассыплется, превратившись в буро-жёлтый ржавый порошок. А теперь, товарищ генерал, взгляните сюда… – при этом подчинённый указал на то самое место, где и должен был быть двигатель. – …Если бы лично не гнался за этой «развалюхой», ни за чтоб не поверил в то, что она может передвигаться без какого-либо двигателя. И уж тем более, развивать скорость под двести километров в час.

Мотор автомобиля (его основная движущая сила), действительно, под крышкой капота отсутствовал. Кроме пожелтевших сухих стеблей камыша, да резкого и приторного болотного запаха там, вообще, ничего более не было.

На всякий случай генерал пошарил рукой по дну и извлек оттуда небольшую монетку. На ней была изображена лошадь с двумя, сидящими в седле всадниками. Повертев монетку в руке, Усачёв машинально сунул её в карман, после чего обернулся к старшему опергруппы.

– Прикажи своим, ещё раз перешерстить салон. Пусть снимут сидения, режут обивку, разбирают её по винтикам. Короче, ни мне тебя учить. Авось найдут, какую зацепку.

– Слушаюсь.

– Ты, кажется, что-то говорил по поводу бомжа?.. Пойдем-ка, послушаем его историю.

Заметив вошедшего в «теплушку» генерала, дознаватель, беседовавший с задержанным, тотчас встал.

– Молчит, – доложил он, словно оправдываясь.