Легенда. Доктор Фауст

Его поразительное спокойствие заставляло разбойников нервничать. Глядя на этого странного путешественника, они никак не могли напасть на него, сами не понимая – почему. Фауст улыбнулся.

– Значит, вы убиваете людей ради денег?

– Чего?

Длинный явно начинал паниковать.

– Я спрашиваю: вы готовы убивать, чтобы получить жёлтый металл? Вот такой, например.

Вынув из кармана золотую монету учёный показал её нападавшим. Те заулыбались.

– Да!

– На большее ума не хватает?

– Что?..

– Я говорю: вместо того чтобы создавать, вы только разрушаете?

Бандиты снова напряглись. С подобной реакцией у одиноких путников они сталкивались впервые. Тот, что стоял ближе к Фаусту, видимо, был у них за главного. Прищурившись, он внимательно посмотрел на странного незнакомца.

– А тебе какое дело?

– Пока вы на меня не напали, никакого не было. Но теперь – это и моё дело тоже.

– Слушай ты, пень…

Длинный хотел что-то сказать, но Фауст поднял руку, и тот неожиданно для самого себя замолчал.

– Я понял тебя, мой долговязый друг, тебе не терпится приступить к делу. Ну, что же, пусть будет по-твоему.

В следующий миг учёный нанёс два коротких и быстрых удара ближайшему бандиту. Тот взвыл и схватился за лицо. Прыгнув в сторону, Георг увернулся от двух человек, вновь последовало несколько коротких ударов – и ещё двое нападавших корчились на земле, держась за глаза. Длинный кинулся на Фауста, но тот, перепрыгнув через повозку, зажал его клинок под сапогом и тут же врезал нападавшему рукояткой ножа по физиономии. Ещё прыжок – и учёный нанёс точно такие же удары длинному прямо в стремительном полёте. Последний из нападавших, увидев происходящее, попытался сбежать, но выхваченный алхимиком нож догнал его, воткнувшись точно в центр позвоночника.

Пятеро кричащих от боли и ужаса мужчин ползали по грязной осенней земле. Фауст отряхнулся и, подняв упавшее растение, положил его в повозку. Медленно повернувшись к разбойникам, он со вздохом заметил:

– Так вот, мои новые знакомые. Я продолжу! Будучи категорическим противником смертной казни, я, тем не менее, считаю, что человек должен выучить свои уроки, и не где-то там, в неведомой загробной жизни, а здесь и сейчас. А потому – я выколол вам глаза, а вам, молодой человек…

Учёный подошёл к последнему из нападавших, лежащему на животе и беспомощно царапающему руками камни.

– А вам я пробил позвоночник, и теперь вы, мой безмозглый друг, будете парализованы. Впрочем…

Фауст вынул из спины несчастного свой нож, и бедолага разразился криком.

– Впрочем…

Алхимик посмотрел на перекошенное от боли лицо бедняги.

– Глаза оставим, так будет справедливо.

Забравшись на козлы, учёный проверил, как упакован его росток, и оглянулся на лежащих.

– Вы хотели получить всё, не отдав взамен ничего, но так не бывает, это иллюзия. За всё в этом мире приходится платить, а за свои иллюзии – дороже всего…

С этими словами учёный хлестнул лошадь и направил повозку в Богемию.

Дорога в Прагу была для Фауста не просто путешествием. Это было его место и силы, и боли одновременно.

Впервые он попал в этот город с отцом. Фаусту едва исполнилось двенадцать, когда умерла его мать. Для Георга это была величайшая потеря. Мать была единственным человеком на свете, с которым он мог говорить обо всём. Почти месяц он ходил как тень по дому, зажав в руке маленькую золотую розу, которую сделал для неё, когда был в учениках у ювелира. Йорг не мог привыкнуть к тому, что её больше нет. Отец же напротив, воспринял её уход чрезвычайно спокойно. Казалось, он уже давно был готов к этому.

Единственное, что его тревожило, это состояние сына. Увидев однажды Фауста, сидящего с маминым платком и золотой поделкой, которую он для неё выплавил ко дню ангела, Йохас понял, что дальше так продолжаться не может, и начал действовать. Распродав всё имущество по хорошей цене, оставил только старого коня и крепкую повозку. Собрав все вещи, погрузил их на телегу и усадил юного Фауста впереди.

– Ты сам будешь править.

Это было для Георга полной неожиданностью.

– Я?!

– Да, это твоя жизнь, тебе и править.

– А куда мы едем?

– Ты едешь учиться.

– Чему?

– Тебе решать.

Йорг посмотрел на отца.

– Пап, а до Праги нам сколько ехать?

– Столько, сколько мы захотим, – сказал отец и запрыгнул в телегу.

Сдержанный и немногословный Фауст-старший понемногу оттаивал. Казалось, чем дальше отец и сын удалялись от дома, тем легче обоим становилось на душе. Путешествие стирает прошлое в дорожную пыль.

Мальчик слушал рассказы неожиданно ставшего разговорчивым отца, открыв рот. Ему казалось, что он впервые видит и слышит этого человека. Йохас на самом деле в первый раз говорил со своим сыном не как с ребёнком, а как с другом. С другом, который пережил потерю вместе с ним.

Фауст не помнил, сколько времени у них заняла поездка. Может, это был целый год, а может – несколько дней. Но каждый из этих дней был по-своему удивителен.

Йохас рассказывал сыну обо всём, что знал. И его знания не были отвлечёнными. Всё имело свою ценность. Свойства растений и то, как их применять в медицине. Повадки животных и как наладить с ними контакт. Только сейчас юный Георг начал понимать, что имел в виду отец, когда говорил: «Учись!»

– Знания умножают скорбь, если знания не имеют применения…

Георг никогда не знал, что Фауст-старший так много путешествовал. «Когда он всё это успел?!»

Юноша открыл для себя совершенно иной мир – мир своего отца. Это был тот удивительный момент, когда то, о чём ты и не мечтал, просто взяло и сбылось.

Он гулял с отцом по старой Праге и слушал, слушал, слушал… Это было потрясающе. Йохас рассказывал о том, как строился и перестраивался этот город. О том, кто проектировал и создавал эти архитектурные шедевры. И, конечно, о многих других тайнах, что хранила Прага.