Алтай. Петушки. Дачно-куриные истории

– Кур-да. Тем более, они и без петухов могут нестись, только кормите их правильно. Яички будут неоплодотворенные, но вам то какая разница?..

Институт благородных яиц

У ворот в садоводство мужчина продает из багажника машины куриные яйца. Цена – 70 рублей.

Интересуемся, почему так недешево.

– Так они особенные. Экояйцо, можно сказать. Благородное.

– В чем особенность?

– Питание домашних курочек сбалансированное, подкормки разные…

– Тут всегда женщины домашние яйца продают, все то же самое, но по 60…

– Э! «У Нимфы разве товар?!» Все дело в подкормках. У меня особенные.

– В чем особенность?

– Не скажу. Секрет. Вон Кока-Кола уже сто лет секрет своей гадости не раскрывает! Но вы не пожалеете. Покушаете мои яички, а потом другие в рот не возьмете. И будете ждать меня снова. А потом не выдержите и сами в Штабку приедете. Спросите Андрея, который «Институт благородных яиц». Вам каждый покажет!

Спасибо, что живой

Пошел вечером искать петуха, улетевшего в неизвестном направлении под мелодию «Владимирского централа». Слышали его в одном месте, видели в другом, чей-то хвост мелькал в третьем. Правда, в последние два дня активизировалась стая бродячих собак, они нападают на людей и задрали несколько кур. Так что я пошел искать петуха без всякой надежды.

На третьей ленте видели, но не слышали. На четвёртой слышали, но не видели. На пятой предложили выпить и закусить копченой курицей.

На шестой улице мне сказали, что утром какого-то петуха поймал некий Михалыч.

Пошел к Михалычу. За оградой на крыльце дома возился с велосипедным насосом седой высокий мужик.

– Добрый вечер. Петуха, говорят, вы поймали.

– Поймал? Да он сам к моим курам пришёл! Через решетку смотрит на них, я сзади подошел, схватил и к курам кинул. Они обрадовались, а петух, походу, испугался. В угол забился.

– Ищу я своего. Может, у вас он.

– Ну, пошли смотреть…

Заглянулв сарай – он! Какой-то тусклый и отощавший, зато живой.

Чуть было не воскликнул: «так вот оно что, Михалыч!» Но не был уверен, что меня правильно поймут.

– Это мой петух.

– А чем докажешь? -азартно сощурился Михалыч.

– Вот. – Показал ему фотки на смартфоне.

– Точно, он. Ну забирай тогда. И охраняй лучше.

– Спасибо огромное. С меня коньяк.

– Да чего нам делить? У меня тоже есть, будешь?

Он достал бутылку казахстанского коньяка. Было ощущение, что Михалыч только и ждал, кто придет за петухом, чтобы выпить.

– Ничего вроде, да? Не «Белый аист», конечно. В 80-е годы пацаном на заводе работал и мы детали тырили. Половину денег охране отдавали и шоферу. Там все почти несли. Стенгазета, помню, висела. Потери за год были 8 миллионов рублей. Теми деньгами!..

Ну так на вырученные я джинсы и кроссовки купил, матери сервиз, отцу лодку. И еще много коньяка «Белый аист»… Пей, за петуха твоего… Береги его, потом зарубишь и съешь…

Тут куры Михалыча подняли гвалт:

– Тоскуют по мужику. Не хотят отпускать, – смеется он. Курица птица хоть и глупая, зато привязчивая и верная. Жена моя каждый раз спрашивает:

«накормил курей?»

Говорю ей-«курей не кормил, а вот кур покормил… Курей… Я б на месте курицы обиделся… Пей давай за петушка своего. За счастливую находку… Надо будет с мужиками собак бродячих подстрелить. А то сегодня на женщину с ребенком в лесу кинулись. У них логово тут где-то, по садоводству бегают..

Вдалеке прошумел поезд. Активизировались комары. Стемнело, и на ясное небо колесом выкатилась полная луна. По телевизору передавали новости про санкции, про массовое отравление в детском лагере в Бурятии, выставку Никаса Сафронова в Барнауле и чудесное спасение тонущего поросенка в Подмосковье.

– Свинью спасли, петух нашелся, дожди вроде кончились. Жизнь налаживается!..

Михалыч допил остатнюю, доел кусок колбасы, нашел мешок, ловко поймал петуха и засунул его туда.

По дороге Петя приглушенно скулил и ворочался. Выпустил в вольер. Куры обрадованно загалдели. Петя робко прошелся из угла в угол. Клюнул зерно, захлопал крыльями и закричал…

Спасибо, что живой.

Лапы и хвосты-22

Сегодня петух положил глаз (или оба) на одну из двух павловских курочек. Злата и Маруся сидят в соседнем загончике, разделенные решеткой. Очень красивые, золотисто-коричневые курочки, с хохолком на голове, и веерообразными перьями в районе колен. Так что когда эта курочка приседает, под ногами образуется такая подстилка, отчего она может спать даже на снегу.

А еще павловские умны и привязчивы. Очень подвижны, требуют больших расстояний. Мы их часто выпускаем из загона, и куры бродят по участку, следуя за хозяйкой, поклевывая себе что приглянется, тряся хохолками и курлыкая между собой.

Сергей Дмитриев, который и возродил эту породу, утраченную в конце XIX века, признался, что мечтал об этом, когда жил на пятом этаже красной линии Барнаула, держал на балконе бентамок и стоически выслушивал упреки и жалобы соседей.

Сегодня на продукт селекционной работы Сергея положил глаз петух. Улетать ему надоело, а белые несушки,,видно, примелькались. Как примелькалась нудная и привычная жена в халате и тапочках истекающему жизненными соками торговцу японскими запчастями.

Он выбрал момент и перелетев через забор, стал прохаживаться возле павловских. Делая круги и сужая их радиус.

Бесполезно. Умные золотые курочки давно раскусили дешевую, напускную брутальность петуха, как сделали это подруги-филологини педуниверсиета, отвергнув наглые ухаживания двух недалеких студентов факультета физвоспитания, не отличающих ямб от хорея и никогда не читавших ни Ах Астахову, ни Солу Монову, ни даже Евгения Водолазкина.

Петя не ожидал отказа. Это не входило в его жизненную программу. Казалось, он дымился от негодования. Хлопал крыльями, кукарекал, поворачивался к Павловским подругам самыми выигрышными ракурсами. Но они равнодушно убегали.

Тогда петух предпринял прямую атаку, попытавшись взлететь и атаковать Злату с воздуха. Атака совпала с выстрелом охотника в лесу за озером. И казалось, что это спортсмен-легкоатлет под звук стартового пистолета бросился за олимпийским золотом. Но Злата не дала петуху и бронзы, она просекла фишку и упорхнула буквально из-под носа петуха. Села на треснувшую иву и стала наблюдать за петухом сверху.

Его душа, казалось, горела открытым огнем. В загоне белые жены подняли возмущенный крик. В этом крике сквозило возмущение тем, что какие-то фифы посмели отвергнуть их господина. Но была и радость, что он, нагулявшись, возвращается в лоно семьи. Да еще с обломом, неуверенностью в себе и пониженной самооценкой.