Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Дорожное эхо
Автор
Жанр
Серия
Год написания книги
2016
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
на его стороне оборотной
брезжит мебельной фирмы печать.
Но таю я на фирму обиду —
ведь нельзя же к уюту и быту
так насильственно нас приучать!
Я живу рядом с ним осторожно.
Примириться мне с ним невозможно!
И в предчувствии долгой войны
я завел специально в кладовке —
лом, топор, две зубастых ножовки…
Только шкафу об этом – ни-ни!
1977
Посещение южного рынка
На рынке центральном – чего только нету в продаже! —
зеленые горы укропа, салата и лука,
холмы помидоров, и яблок, и вишен, и даже —
балтийская сельдь иностранкой глядит из тузлука…
Горят георгины. Рассыпался куль с огурцами!
Наряд милицейский привычно гоняет цыганок.
И жирные куры ведут перебранку с гусями.
И рядом с фуганком, как брат, притулился рубанок…
И так сиротливо соседствуют – с крупной картошкой,
с гвоздями, и воблой, и пестрым ковром домотканым —
потрепанный Пушкин, и Герцен, помятый немножко,
и видевший виды Дюма, и Гайдар с Мопассаном…
– Почем огурцы?
– Рупь с полтиной, берите лукошко!
– Тургенев почем?
– Да за шесть карбованцев, касатик!
– Давайте за три!
– Да вы только подумайте трошки,
какой был писатель Тургенев, какой был писатель!..
Итак, помидоры – пятерка, и Гоголь – пятерка!
И если, допустим в уме, обойтись огурцами,
то сдвинется круг и пройдется чечеточкой Теркин
иль юный Гринев пролетит по степи с бубенцами!..
Торговля шумит – где на совесть нажмут, где на голос!
И только кавказцы сидят среди груш отрешенно…
И алый бутон развернул на бедлам гладиолус —
и вот уже щерится он, как раструб граммофонный!
И ропщет кабан, и толкает хозяина боком,
не в силах терпеть этот гомон и торг задушевный!
И люди проносят авоськи – с картошкой и Блоком,
а то и с Флобером, Флобер – тяжелей и дешевле…
1977
Двое
Лениво, мягко всплескивал прибой.
Маяк мигал, как сторож полусонный.
Вечерний пляж, где я искал покой,
еще не приготовился к сезону.
И были клейки листья тополей,
и от скамеек пахло свежей краской.
Почти надрывный, но чуть-чуть теплей,
крик чаек не навеивал опаски.
И вышли двое. Парень и она…
Идиллия – чудесная, чужая.
И выплыла из-за моря луна,
привычно этот мир преображая…
Шли двое так, как пробуют лады
на дудочке, а море наплывало —,
и ласково смывало их следы,
и что-то им тихонько подпевало…
Вот – таинство! В смущенье отвернись…
И чтобы их друг с другом разлучила
назавтра наша взбалмошная жизнь —
какая злость нужна, какая сила!..
1977
Собака
У автовокзала, на ржавом от пыли асфальте,
где намертво влипли в асфальт то окурок, то фантик —
бастует собака. Собака лежит – и бастует.
Она против жизни собачьей такой протестует.
Кудлатая псина – она привлекает невольно
вниманье болезных старух и детей сердобольных.
Но даже на сахар не смотрит, такая досада…
А если и смотрит, то холодом веет от взгляда…
У автовокзала, где молча бастует собака,
автобусов ждут – то веселье возникнет, то драка.
брезжит мебельной фирмы печать.
Но таю я на фирму обиду —
ведь нельзя же к уюту и быту
так насильственно нас приучать!
Я живу рядом с ним осторожно.
Примириться мне с ним невозможно!
И в предчувствии долгой войны
я завел специально в кладовке —
лом, топор, две зубастых ножовки…
Только шкафу об этом – ни-ни!
1977
Посещение южного рынка
На рынке центральном – чего только нету в продаже! —
зеленые горы укропа, салата и лука,
холмы помидоров, и яблок, и вишен, и даже —
балтийская сельдь иностранкой глядит из тузлука…
Горят георгины. Рассыпался куль с огурцами!
Наряд милицейский привычно гоняет цыганок.
И жирные куры ведут перебранку с гусями.
И рядом с фуганком, как брат, притулился рубанок…
И так сиротливо соседствуют – с крупной картошкой,
с гвоздями, и воблой, и пестрым ковром домотканым —
потрепанный Пушкин, и Герцен, помятый немножко,
и видевший виды Дюма, и Гайдар с Мопассаном…
– Почем огурцы?
– Рупь с полтиной, берите лукошко!
– Тургенев почем?
– Да за шесть карбованцев, касатик!
– Давайте за три!
– Да вы только подумайте трошки,
какой был писатель Тургенев, какой был писатель!..
Итак, помидоры – пятерка, и Гоголь – пятерка!
И если, допустим в уме, обойтись огурцами,
то сдвинется круг и пройдется чечеточкой Теркин
иль юный Гринев пролетит по степи с бубенцами!..
Торговля шумит – где на совесть нажмут, где на голос!
И только кавказцы сидят среди груш отрешенно…
И алый бутон развернул на бедлам гладиолус —
и вот уже щерится он, как раструб граммофонный!
И ропщет кабан, и толкает хозяина боком,
не в силах терпеть этот гомон и торг задушевный!
И люди проносят авоськи – с картошкой и Блоком,
а то и с Флобером, Флобер – тяжелей и дешевле…
1977
Двое
Лениво, мягко всплескивал прибой.
Маяк мигал, как сторож полусонный.
Вечерний пляж, где я искал покой,
еще не приготовился к сезону.
И были клейки листья тополей,
и от скамеек пахло свежей краской.
Почти надрывный, но чуть-чуть теплей,
крик чаек не навеивал опаски.
И вышли двое. Парень и она…
Идиллия – чудесная, чужая.
И выплыла из-за моря луна,
привычно этот мир преображая…
Шли двое так, как пробуют лады
на дудочке, а море наплывало —,
и ласково смывало их следы,
и что-то им тихонько подпевало…
Вот – таинство! В смущенье отвернись…
И чтобы их друг с другом разлучила
назавтра наша взбалмошная жизнь —
какая злость нужна, какая сила!..
1977
Собака
У автовокзала, на ржавом от пыли асфальте,
где намертво влипли в асфальт то окурок, то фантик —
бастует собака. Собака лежит – и бастует.
Она против жизни собачьей такой протестует.
Кудлатая псина – она привлекает невольно
вниманье болезных старух и детей сердобольных.
Но даже на сахар не смотрит, такая досада…
А если и смотрит, то холодом веет от взгляда…
У автовокзала, где молча бастует собака,
автобусов ждут – то веселье возникнет, то драка.
Последний отзыв
Очень интересная!