Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Дорожное эхо
Автор
Жанр
Серия
Год написания книги
2016
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
и на посту, в подстанции своей —
примером древних дней воспламенился!
И свет включил, и сам, как тот мудрец —
средь нас гуляет, вглядываясь в лица…
– Ну где же те монтеры, наконец?
Когда же это свинство прекратится?
1993
Трамвайная баллада
Я не молод уже. Я женат по любви.
Нет сомнений в душе. Нет волнений в крови.
Но в трамвае ночном, что спешит на кольцо —
вдруг почудится сном незнакомки лицо.
Да не сон ли и есть – до того хороша,
даже глаз не отвесть – отвожу не спеша.
Отвожу, прохожу, приключений не жду.
У окошка сижу на соседнем ряду.
Но и там, и сквозь вид Петербурга во мгле
ее профиль летит, отраженный в стекле…
Ах, что думать о том! То ли дело – семья.
Вот уже, за мостом, остановка моя.
Вот и вышел, сутул. Все-то правильно, мол,
Вот уже и свернул. Вот уже и пришел.
Но все чудится мне – кто-то, схожий со мной,
позади – в тишине остановки ночной.
И стоит он молчком – озирая квартал,
силясь вспомнить, о ком он полжизни мечтал…
Вот как вспомнит – о ком! Как рванется вослед!
За трамвайным звонком – на тускнеющий свет.
До угла добежит. И отстанет с тоской.
Так он там и стоит. Одинокий такой…
1993
Сорока
И подслушала новость сорока в лесу.
Про кого? Да не важно! Да хоть про лису!
Ей слетать бы, проверить – а вдруг это склока,
вдруг – неправда! А правда – так, может, не вся,
доверяться всему, что услышишь, нельзя…
Но уж больно болтливая птица сорока!
Замелькала крылами в лесной тесноте,
понесла эту новость на длинном хвосте…
Дятлу все рассказала, а тот и слукавил,
обещался молчать, а исчезла едва —
он сосне и отстукал словцо или два
и для складности сам три словечка добавил…
Этот стук понесли вдоль оврага ручьи,
а там уши торчком – и неведомо чьи!
Через час о лисе говорили далёко…
И когда повстречался с сорокою лось —
ей такое о рыжей услышать пришлось!
Но уж больно болтливая птица – сорока…
Замелькала крылами в лесной тесноте,
понесла эту новость на длинном хвосте…
1992
Стол
Есть у меня стол обеденный, он же —
письменный и читальный.
Довоенного производства, то есть сделан с душой.
Он достался мне вместе с женой как приданое —
стол капитальный…
И, главное, очень большой!
Это очень ценное свойство стола —
жаль, что нету таких в продаже,
ибо ссоримся мы, как в любой семье, честь по чести,
и – хотя жена моя и не дурочка, и работает в Эрмитаже —
глаза ее запросто бывают на мокром месте.
И если я что-то брякну, не успев обдумать последствия,
моментально ее ресницы – мокры от слез!
И тут ее тянет на рукоприкладство —
и это как сумасшествие,
ибо как злиться она умеет только всерьез!
Ибо даром, что ростом мала и моложе меня годками,
ибо даром твердят, что еврейки учтивы и кротки —
моя женушка отличается крепкими кулачками и коготками —
я боюсь ее, как щекотки!
примером древних дней воспламенился!
И свет включил, и сам, как тот мудрец —
средь нас гуляет, вглядываясь в лица…
– Ну где же те монтеры, наконец?
Когда же это свинство прекратится?
1993
Трамвайная баллада
Я не молод уже. Я женат по любви.
Нет сомнений в душе. Нет волнений в крови.
Но в трамвае ночном, что спешит на кольцо —
вдруг почудится сном незнакомки лицо.
Да не сон ли и есть – до того хороша,
даже глаз не отвесть – отвожу не спеша.
Отвожу, прохожу, приключений не жду.
У окошка сижу на соседнем ряду.
Но и там, и сквозь вид Петербурга во мгле
ее профиль летит, отраженный в стекле…
Ах, что думать о том! То ли дело – семья.
Вот уже, за мостом, остановка моя.
Вот и вышел, сутул. Все-то правильно, мол,
Вот уже и свернул. Вот уже и пришел.
Но все чудится мне – кто-то, схожий со мной,
позади – в тишине остановки ночной.
И стоит он молчком – озирая квартал,
силясь вспомнить, о ком он полжизни мечтал…
Вот как вспомнит – о ком! Как рванется вослед!
За трамвайным звонком – на тускнеющий свет.
До угла добежит. И отстанет с тоской.
Так он там и стоит. Одинокий такой…
1993
Сорока
И подслушала новость сорока в лесу.
Про кого? Да не важно! Да хоть про лису!
Ей слетать бы, проверить – а вдруг это склока,
вдруг – неправда! А правда – так, может, не вся,
доверяться всему, что услышишь, нельзя…
Но уж больно болтливая птица сорока!
Замелькала крылами в лесной тесноте,
понесла эту новость на длинном хвосте…
Дятлу все рассказала, а тот и слукавил,
обещался молчать, а исчезла едва —
он сосне и отстукал словцо или два
и для складности сам три словечка добавил…
Этот стук понесли вдоль оврага ручьи,
а там уши торчком – и неведомо чьи!
Через час о лисе говорили далёко…
И когда повстречался с сорокою лось —
ей такое о рыжей услышать пришлось!
Но уж больно болтливая птица – сорока…
Замелькала крылами в лесной тесноте,
понесла эту новость на длинном хвосте…
1992
Стол
Есть у меня стол обеденный, он же —
письменный и читальный.
Довоенного производства, то есть сделан с душой.
Он достался мне вместе с женой как приданое —
стол капитальный…
И, главное, очень большой!
Это очень ценное свойство стола —
жаль, что нету таких в продаже,
ибо ссоримся мы, как в любой семье, честь по чести,
и – хотя жена моя и не дурочка, и работает в Эрмитаже —
глаза ее запросто бывают на мокром месте.
И если я что-то брякну, не успев обдумать последствия,
моментально ее ресницы – мокры от слез!
И тут ее тянет на рукоприкладство —
и это как сумасшествие,
ибо как злиться она умеет только всерьез!
Ибо даром, что ростом мала и моложе меня годками,
ибо даром твердят, что еврейки учтивы и кротки —
моя женушка отличается крепкими кулачками и коготками —
я боюсь ее, как щекотки!
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее