Пожар Затмит Солнце

Король-Охотник усмехнулся.

– Дорогой, мне кажется ты упускаешь все возможные последствия перехода Непостижимого на сторону Расширения Границ!

– У меня нет обязательств перед Непостижимым, а у них – передо мной. Пусть валят куда хотят. Я бы и сам уже перешел, если бы не клятва Гекате…

– А тебя не смущает что им, как и нам, как и всем недавно принявшим Высшие Смыслы сообщили…

– Твою мать! Точно!!!

– Сообщили что?

– Не важно, Олеан, не важно! Ох… Ты можешь сорвать переговоры?

– Не уверен. Да что это за информация-то такая?

– Ох… Рано тебе знать, вот перейдет Тарр в Высшие Смыслы…

– Слушайте, я и так могу узнать через Холдоффа.

– Ааааааааа! Точно! А Йотун-Хатт через нашего медвежьего друга… ох…

– Смотри, дорогой, мне кажется, тут нет смысла пытаться ограничить распространение информации. Куда полезнее узнать, а что именно сообщит Непостижимое Расширению Границ.

– И то верно! Олеан, ты сможешь добыть эту информацию?

– Ну, зависит от того, что мне за это будет…

– Ах, ты, прохвост!

– Хвост мой не трогайте! Я вам переход Тарр в Высшие Смыслы зато на сдачу дам!

– Что такого ты попросить-то подумал?

– Ну, скажем так, это связано с тем, что Тёмный Лес – основной производитель наркотиков…

– ЭТО НЕ НАРКОТИКИ! – закричали разом Король-Охотник и Королева-Ведьма.

– Мы кучу ресурсов убили на то, чтобы добиться законодательного запрета называть это наркотиками во всей Федерации! Во-первых, наши зелья не вызывают зависимости! Во-вторых, не несут вреда организму! В-третьих, вызывают не галлюцинации, а реальный переход в иные миры! Со стабильной возможностью вернуться в конкретный созданный с помощью зелья мир!

– Да-да, я в курсе, что с помощью дизайнерских нарк… зелий, Тёмный Лес стал крупнейшим производителем тонких миров, у вас их по сотне в день выходит, Йотун-Хатт с Выжигателем на себе постоянно от этого волосы рвут… ну, или что там у Выжигателя вместо волос. Кстати, о Рогенхайме. Верно ли, что вы теперь основной поставщик… зелий в Неоновую Обитель?

– Да, конечно. Как верно говорил мне Йотун-Хатт, когда мы еще были соратниками, «выгода всегда затмевает лояльность». Забавно, что теперь это сработало против него же. Выжигатель не смог запретить нынешней Пурпурной Королеве пойти против выгоды.

– С учетом, какие отношения у жены Йотун-Хатта со всем семейством Лунгор, я не удивлен. Что же, в таком случае вот моя просьба. Мне нужна таблетка-мир, приняв которую, текущая Пурпурная Королева могла бы пообщаться со мной, а вернее моей химической копией без риска быть подслушанной кем-либо. В том числе топ-менеджерами Рогенхайма и самим Выжигателем.

– Хм… сложно, но реализуемо. Не боишься, что мы будем в курсе?

– Скажем так… в этой интриге вам нет смысла играть против меня.

– Звучит интригующе… Ладно, если ты добудешь нам информацию о переговорах и Тарр перейдет на сторону Высших Смыслов – я согласен.

– Информацию добуду в любом случае. Но Тарр перейдет к вам, лишь если Непостижимое перейдет к Расширению Границ. Баланс важен.

– Ох, плут, и тут торгуется! Ладно, хорошо, по рукам!

Уходя от Короля и Королевы, Олеан Лумиш был доволен, как… кот, собственно говоря. Отойдя на некоторое расстояние, он достал из кармана трубку Звездной Шаманки.

До Войны Иллюзий лишь Звездная Шаманка хранила секрет перехода из Тёмного Леса в ПодГрезу. Но теперь, в связи со спросом, пришлось масштабировать ее метод. И табачную смесь, а также трубку, для самостоятельного вдува её себе в нос, можно было купить на любом углу.

Олеан, разумеется через подставных лиц, сделал это заблаговременно, так как будучи опытным шпионом знал, что никогда нельзя уходить той же дорогой, что и пришел.

Олеан вдул себе смесь в нос, так что аж глаза заслезились. Когда же он, чихнув, пришел в себя, мир вокруг играл невообразимыми фракталами. Феи и фавны плясали под дикую музыку флейт и скрипок.

ПодГреза была буфером, что связывал Вечный Город, Лунную Лестницу, Тёмный Лес и Королевство Тарр. Вон там в углу, рыцари Черной и Белой Гвардии, спорили за шипучими пенными напитками, кто из них более великий воин. А там ведьмы отплясывали с каким-то невообразимым существом, сотканным из серебра и радуги. А туристы из Вечного Города пялились на это, не веря, что такое вообще может происходить. Один даже покупал у какого-то чернокнижника, магический артефакт из Королевства Тарр, чтобы потом доказать друзьям, что переход в ПодГрезу – это не галлюциногенный трип, а реальное путешествие в иные измерения.

– Олеан? Разве у нас сегодня встреча? – удивленно окликнула со спины Лумиша, Принцесса Тарр, – Радужная Коллегия не предупредила меня!

– О, Принцесса, нет, я здесь просто на отдыхе! – улыбнулся Олеан, – Но, раз уж мы встретились, не подарите ли своему Великому Архонту танец?

– Что же, редко выпадает возможность провести с вами время в неформальной обстановке! – кивнула Тарр и пустилась в пляс.

Папарацци со всех пяти миров (включая саму ПодГрезу) стали вовсю фотографировать этот танец. Как и хотел Олеан, обеспечивающий себе алиби.

Корреспондент в Святом Лете

– Рад принимать тебя здесь, Тесла! Ты первый гость Святого Лета за… да, пожалуй, с тех пор, как мы с Великой Плетельщицей его создали! Горжусь тобой, мой ученик!

– Ну, сам знаешь, Брахман, я тут скорее… по служебной командировке. Увы, Сеть не может войти в Святое Лето из-за…

– Того, что стал Богом-Машиной. Что же, надеюсь, ты опишешь ему всё с характерной для тебя доскональностью. Давай же, пройдем!

– Для места, в котором до меня никогда не было гостей, тут довольно многолюдно, – отметил маг.

– Ну… Ему сложно ассоциировать себя с одной персоной.

– Не понимаю?

– Все, кого ты тут видишь – это Единый.

– Ну, я считал, что все, кто в принципе есть в Мироздании – это воплощения Единого, включая нас с тобой. Кстати, а как мы с тобой здесь существуем?

– Ну… смотри, это два сложных и отдельных вопроса. Начну с первого. Мир есть греза. И именно Единый грезит эту грезу. Это так. Но… в какой-то момент Единый забыл об этом. Почему? Кто знает! Он потерял контроль над этой грезой, его маски-субличности начали жить независимо от его воли.

– Он потерял контроль из-за той истории с Лунным Зеркалом?

– Возможно, хотя я бы расценивал ту историю метафорически. Он узрел свои масштабы и ужаснулся этих масштабов. Ему было сложно принять и признать, что он – все эти маски и декорации. А может, ему было сложно признать и принять, что всех он выдумал, и за пределами грёз лишь пустота? Я пока не раскопал это и не уверен, что раскопаю, хотя изучаю Святое Лето именно с этой целью.

– Изучаешь?