Адекватность

Волосы, словно светящийся ореол колыхались на ветру. Соя уже не бежала, а стояла перед Стингреем, внимательно и грустно глядя в глаза.

– Почитай мне стихи.

– Я не умею, любимая.

– Почитай. Тебе подскажет ветер. Он очень печален сегодня.

– Ты плачешь? – спросил Майкл, заметив хрусталинку слезы, скользнувшую по ее щеке.

– Я счастлива. Я давно мечтала. Ты действительно хочешь этого? Он будет похож на тебя. Ты меня не оставишь?

– Что ты говоришь такое?

– Не оставляй меня, – слова зазвенели страхом, – Не оставляй….

Порыв ветра, налетевшего из-за спины девушки, швырнул пряди ее волос ему в лицо. Он инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, ее уже не было. Только черный песок, да низкое тревожное небо с несущимися тяжелыми облаками.

– Соя! – позвал Майкл, стараясь не поддаться полыхнувшей в груди панике, – Соя!

Ветер запел тоскливо, играясь на гребнях невысоких черных барханов. Калейдоскоп облаков кружился все быстрее.

– Соя! Соя! – теперь он уже кричал, не стесняясь своего страха и мечась по хрустящему песку, – Соя!

– Да что же это? – пожалела медсестра, сочувственно положив ладонь на голову пациента, и он, словно ожидая этого сигнала из реального мира, проснулся.

– Только не включайте опять этот чертов аппарат! – не попросил, а потребовал он.

– Я сделаю так, как решит интеллект, – ответила женщина.

Она посмотрела в глаза пациенту, и ей показалось, словно в них плескалось темное море тоски или страха.

– Скажите мне, где Соя, – теперь уже просил Майкл, помня прошлую неудачу.

– Я не знаю. Впрочем, я вижу, что у вас первый посетитель, – пояснила она, кивком указывая на монитор терминала, – Возможно, он и сумеет вам что-то рассказать. Как ни странно, но к вам сейчас придет старший администратор нашего госпиталя.

И не успел Стингрей полностью отойти ото сна, как на пороге палаты появился невысокий коренастый гурянин в форме и с бейджем старшего администратора. В руках он держал небольшой пухлый пакет.

– Как вы себя чувствуете? – вместо приветствия спросил он, даже не улыбнувшись, – Хотя, я и сам по параметрам вижу, что не очень.

– Зачем тогда спрашиваете, если и без того все видите? – спросил Стингрей, совершенно не нуждаясь ни в ответе, ни в продолжении беседы о самочувствии.

– Простите, господин Стингрей. Я вовсе не желаю вам надоедать.

– Это вы меня простите, – поднял в примирительном жесте руки Майкл, – Я немного вспылил. Здесь никто не может ответить на мои самые простые вопросы.

– Я пришел именно для этого, – тихо молвил администратор, не поднимая глаз, – У меня информация о вашей супруге.

– Что? Где она? – спросил с тревогой Стингрей.

– Мои соболезнования, сэр.

– Что вы такое говорите?

– Это ее вещи, которые были при ней, – говоря, гурянин протянул человеку пакет, который держал в руках, – Здесь немногое. Но, тем не менее, мы обязаны передать их вам, как единственному родственнику.

Майкл не мог произнести больше ни слова, словно впав в ступор. Гурянин, помедлив несколько секунд, осторожно положил пакет на койку рядом с замершим больным. Выждав еще минуту, он так же молча вышел прочь, оставляя человека один на один с обрушившимся на него известием.

* * *

Голова раскалывалась так, словно ее использовали вместо груши. Дан открыл глаза и его сразу же вырвало. Конвульсивное движение вызвало боль во всем теле, придавленном тяжестью гравитационных кандалов. Реззер, стараясь не делать лишних движений, поднялся на четвереньки, но, почувствовав, как окружающий мир вновь поплыл перед глазами, сел, опершись на оказавшуюся рядом стенку. В камере было темно, но крошечные размеры в пять человеческих шагов позволяли и в свете красной лапочки-диода над входом увидеть противоположную стенку. Камера была чиста, если не считать того, что натворил сам Дан, облевав половину комнатки. В ней не было никакой мебели, никаких предметов или оборудования – только гладкие стены, стальная сетка пола и такой же сетчатый потолок. В шаге от себя Дан заметил едва заметную трещину двери и дотянувшись забарабанил по ней кулаком.

– Эй, открывайте, сучье отродье! Открывайте, или я разнесу все к чертовой…, – он не сумел даже закончить фразу, потому, что желудок вновь предательски прыгнул к горлу, выталкивая из себя только горечь желчи. Однако вопль был услышан, и реакция оказалась почти мгновенной. Невидимые в полутьме крошечные сопла, утопленные в обшивке стен, коротко выдохнули заряд газа, и Реззер, словно подкошенный завалившись на бок, провалился в небытие.

* * *

– Слышал новость? Наш улей отзывают на пятую ремонтную, – спросил Сол, потрепав, лежащего у ног хозяина, айка и присаживаясь за столик завтракающего Пипа.

– Давно пора. Сегодня только пара десятков экипажей может вылететь, да и у тех птички на ладан дышат, – ответил Пип, с аппетитом расправляясь с искусственной яичницей с ветчиной, – Толку от нас, как от козла молока. Тем более два флота на подходе. У них-то силы свежие, пусть дадут и нам раны зализать. Только почему на Пятую? Это же вроде как база Службы Имперской Безопасности.

– Мне еще не доложили. Наверно новую технику дадут.

– Да ну?! Это было бы круто. Если нам, да еще сибовскую технику, мы этим ящерицам хвосты в пять секунд поотрываем.

– У них вроде нет хвостов, – усомнился киборг, подражая в разговоре эмоциям и интонациям человека.

– Сделаем, – заверил Пип, которому от мысли о возможности получить новую технику захотелось запрыгать, – Слушай, Сол, а вдруг там только по одному пилоту на птичку? Что без меня будешь делать? Хотя, я тебя к себе возьму, за Бартом присматривать.

– Мне иногда кажется, Маленький Пип, что у этого скорпиона-переростка мозгов больше чем у тебя. Хотя, это ты мне просто завидуешь. Тебе-то приходится для поддержания своего слабого тельца каждый день по несколько раз жрать всякое дерьмо, – усмехнулся Сол, кивком указывая на тарелку напарника.

Пип открыл рот, что бы ответить, но в этот момент помещения корабля-матки наполнились истошным визгом сигнала тревоги.

– А, чтоб им пусто было! Сволочи! Пожрать спокойно не дадут, – зашипел Пип, зло швыряя вилку и вскакивая, спотыкаясь об айка, – Чего разлегся? Не слышишь разве? А ну бегом!

Айк вскочил, изумленно клацнув челюстью. Ему снился вкусный сон. Хозяин, вместе с Солом, уже выскочил в коридор и айк, помня свои обязанности талисмана, со всех ног бросился за ним.

* * *

– Ну, вот и все. Как будто только что с конвейера, – улыбнулся хирург, вспомнив истерику больного после операции, – Надеюсь, наш киборг освоился с новыми глазами?

– Да доктор, спасибо, – ответил Лакаскад, уже привыкший, что, после того случая, его все в госпитале в шутку зовут киборгом.

– Вот и отлично. Собирайтесь. В приемной вас ждет новое направление и инструкции. А я вам желаю всего наилучшего и надеюсь, как врач с вами больше не увидеться.

Почти сразу, после ухода хирурга, дежурная сестра принесла новую форму. Других вещей у Барка не было, поэтому, одевшись, он сразу прошел в приемную.

– Как? Они не хотят вернуть меня в мою часть? – возмутился Томас, изучив предписание, после которого в нем смешались удивление, злость и обида, – Черт возьми! Чего они от меня еще хотят?! Я не собираюсь становиться подопытным кроликом.

Он хотел воевать с гранисянами. Хотел отомстить за Чагги и других парней, которые навсегда остались в пограничных провинциях. А вместо этого должен отправляться почти в центр Империи.