Адекватность

Поняв это как приглашение войти, Томас шагнул следом. Кругом валялись смятые вещи, остатки какой-то сухой еды, упаковки от продуктов быстрого приготовления и пустые бутылки от крепких напитков. Запах давно непроветриваемого помещения усугублялся запахом пролитого спиртного.

– Я как раз устроил поминки по парням, с которыми когда-то служил вместе, – сообщил гурянин, падая в кресло и кивая на стоящий рядом небольшой диван, – Надеюсь, ты поднимешь стаканчик? Ведь тебе тоже есть кого помянуть. Черепа тыловикам не раздают.

Сержант протянул Томасу мутный стакан, наполовину наполненный темной жидкостью.

– Давай, сынок, помянем тех, кто уже никогда не вернется с передовой, – произнес тост сержант, подняв вверх бутылку, – Помянем, а о твоих обязанностях поговорим завтра.

* * *

– Я совершенно здоров, док, – уверенно сказал Стингрей, обращаясь к делающему обход врачу, – Я полностью восстановился.

– Да. Вы действительно демонстрируете превосходные результаты, – согласно закивал врач.

– Значит ли это, что я готов к выписке? – спросил беловолосый гигант, совершенно безразличным тоном.

– Это значит, что Вы быстро идете на поправку, – ответил с усмешкой врач, – Идете на поправку. И как только мы сумеем констатировать ваше полное выздоровление, мы немедленно вас выпишем.

Врач покинул палату, оставив Майкла валяться на своей кровати. Он был внешне совершенно спокоен. Но внутри, под маской невозмутимого спокойствия он так и оставался один на один со своей болью, бедой и горечью непоправимой потери.

* * *

Бот тяжело плюхнулся в рыхлый рыжий песок. Створы люка медленно расползлись в стороны, впустив в салон кружащееся облачко песчаной пыли.

– Выходи строиться! – закричал тот же самый гурянин, который загонял их в бот на корабле и теперь выгонял из чрева бота.

Им ничего не оставалось, как только подчиниться своему надсмотрщику и выбраться наружу. Пейзаж вокруг места их посадки был необычен. Мрачен, но по-своему красив. Рыжий песок, перекатываясь с громким посвистом и шуршаньем под действием ветра, создавал высокие барханы, словно фантастическая река, омывая скалистые острова. То тут, то там над волнами песка поднимались скалистые курганы из фантастического нагромождения скал и камней. Камни были бурого, почти черного цвета. Сейчас они были окрашены красным светом заходящей звезды, что делало весь пейзаж зловещим и в тоже время прекрасным.

– Черт! Куда это нас занесло? – спросил Реззер, удивленно оглядываясь и пытаясь высмотреть вдали хоть какой-то намек на город или хотя бы просто поселение.

– Да, природа тут не фонтан, – буркнул вышедший следом детина, который теперь осматривался так же, как и Дан, – Но это все же лучше, чем попасть на урановые или еще какие рудники.

– Кому сейчас нужен уран, – хмыкнул гурянин, – А что нас тут еще ждет неизвестно. Может, через пару дней рудники нам отпускным раем покажутся.

– Ничего не скажешь, успокоил, – Реззер сплюнул под ноги, провожая глазами улетающий бот.

– Внимание всем! – рявкнул их надсмотрщик, – Здесь вам предстоит хорошенько потрудиться. И, возможно, даже хорошенько повоевать. Мы высадились одними из первых, поэтому практически ничего на данном участке не видно. Но, я надеюсь, совсем скоро тут все изменится.

Гурянин высказав свой взгляд на их будущее начал карабкаться на большой ближайший курган, весь состоящий из огромных каменных валунов. Пленники, подгоняемые молчаливыми зелеными солдатами, двинулись следом, не имея никакой альтернативы.

– С нынешнего дня вы представляете собой инженерно-боевое отделение армии Триона. И здесь, на этой высотке теперь будет и ваш дом, и ваша могила, если будете недостаточно хорошо трудиться и сражаться.

– Сражаться с кем? – подал голос кто-то из пленных.

– Какая вам разница! – усмехнулся гурянин, – С тем, с кем вам прикажут сражаться, с тем и будете воевать. А что, есть возражения? Нет? Правильно. Здесь у вас нет совершенно никакого выхода, кроме как подчиниться.

– Но как здесь сражаться? – не выдержал канонир гурянин, – Или мы будем кидаться друг в друга камнями и песком?

– Очень остроумно, – оскалился надсмотрщик, – Ты, умник, еще кто такой?

– Я-то? – стушевался канонир, не зная как себя вести.

– Если ты заставишь меня дважды повторить, я отдам тебя нашим друзьям, – кивнул в сторону зеленых солдат надсмотрщик, – Пока это самое страшное, что с вами может приключиться. Правда, скоро это тоже измениться.

– Простите, господин, – угрозы хватило для того, что бы канонир, вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал, – Я, Радугдт. Бывший старший канонир «Астоны».

– Старший канонир, – успокоившись, повторил надсмотрщик, – Неплохо. Тогда ты придешься нам как нельзя кстати. Будет тебе из чего пострелять. А пока не пришло время придется поработать. Хорошо поработать.

* * *

Ленокс во все глаза смотрел по сторонам, совершенно пораженный тем буйством технического совершенства, которое штормом кружилось вокруг него. Полчаса назад он попал на учебную планету-базу, принадлежащую СИБ. Здесь избранные кандидаты переучивались со старой техники на последние разработки и достижения ВПК. И сам Ленокс сейчас тоже принадлежал к этой когорте избранных. Он прилетел сюда, чтобы освоить новейшую модель палубного штурмовика. Но, обсуждая с коллегами в курилке или комнате отдыха увиденное или услышанное про достижения оборонного научно-технического комплекса, он и представить себе не мог, что это окажется так серьезно обогнавшим их старую действительность.

Небо постоянно расчерчивали новейшие штурмовики с хищными обводами корпуса. Они были столь стремительны и почти непредсказуемо маневренны, что глаз иногда не мог увидеть их, а лишь фиксировал невнятное мимолетное движение боковым зрением. Когда же человек поворачивался, что бы рассмотреть, ничего уже в поле зрения не было. Штурмовик исчезал вдали, оставив после себя лишь рокот двигателей.

– Как человек может управлять этим, – спросил сам себя Пип, в очередной раз, проводив восхищенным взглядом учебное звено, состоящее из пяти красивых быстрых машин.

– Ты говоришь, как слезший с лошади дикарь, которому вдруг показали самолет, – ответил на его размышления в слух насмешливый голос.

Возмущенно обернувшись, Ленокс встретился взглядом с молодой худощавой гурянкой.

– Я не о том, что это невозможно, – смутился от чего-то пилот, – Я о том, что там, наверное, жуткие перегрузки при таких углах маневра.

– Запредельные, – согласилась ставшая совершенно серьезной гурянка, – В последнее время участились случаи гибели пилотов человеческой расы. Тьяйерцев не берут вовсе. А буквально вчера получена директива не набирать на эти курсы и людей. Только гурян и перепрограммированных киборгов.

– Ты гонишь, – насупился Пип, всматриваясь в ее глаза, но они были совершенно честны и серьезны, без искры иронии, – Ты что серьезно? А как же….

– Ну не могут же они признать, что совершили ошибку. Поэтому тех пилотов набранных из людей, кого уже перевели сюда на базу раньше, решено оставить. Ну не надолго конечно. А ты из роты обеспечения?

– Я пилот, – буркнул Ленокс, чувствуя как, подбитым штурмовиком, падает его настроение, – Я только что прибыл на переучивание. Еще даже не знаком со своим инструктором.

– Ахгар! Извини. Не повезло же тебе, – заключила гурянка, стараясь не встречаться с человеком взглядом, словно узнав, что он смертельно болен, – Не надо было мне рассказывать. Хотя…. Тебе надо срочно писать рапорт. Тут большая рота обеспечения. Они-то уж точно ничем не рискуют, готовя для пилотов хавку.

– Ну, уж нет! – уверенно отмел предложение Пип, – Я лучше сдохну при совершении маневра, чем буду жратву готовить, да сортиры чистить. Пусть так. Ты не знаешь где тут можно принять что-нибудь покрепче?

– Знаю, – засмеялась девушка, выпуская, наконец, свое настроение наружу.

Смех заискрился в ее глазах и колокольчиками зазвенел в голосе.

– Что? – спросил пилот, с изумлением уставившись на веселящуюся гурянку, – У меня что-то не так с формой? Что смешного?

– Добро пожаловать на новое место службы, дружок. Ты случайно не офицер Ленокс? А то я тоже потеряла одного своего курсанта. Он где-то заблудился на базе, рассматривая местные достопримечательности.

– Инструктор Гаргиини? – промямлил Пип, подтягиваясь, – Черт! Так это был просто розыгрыш?

– Неужели ты подумал, что тебя тут действительно на фарш пустят? – усмехнулась девушка, кивая на пронесшиеся высоко над их головами штурмовики, – Новейшая система компенсации инерционных перегрузок. Ну что же, раз уж ты и так славно развлекся, гуляя по окрестностям, пошли. Посмотрим, не лучше ли тебе действительно перейти в роту обеспечения.

* * *

Силы, казалось, совсем покинули его. А в последнее время он еще начал задыхаться. При этом он был совершенно здоров, насколько может быть здоров человек его возраста. Но вот возраст…. Бергштайн обмакнул кончик толстой сигары в бокал с любимым хересом. Неспешно затянувшись, облизал губы, чувствуя восхитительное послевкусие смеси великолепной сигары и терпкого напитка. Ради этого стоило жить и бороться за эту жизнь. Ради этой дунгийской сигары «Черчиль». Ради бокала выдержанного янтарного «Амонтильядо». Ради юной и прекрасной, словно выточенная из нефрита статуэтка девушки клона, которая ждет в соседней комнате, готовая исполнить любые его изощренные и извращенные капризы. Халил Амат вновь вспомнил о плавающем в биорастворе великолепном теле, которое он вырастил для себя. Но он боялся. Боялся той операции, которую неистово хотел себе сделать. И пусть он неоднократно и успешно менял тела «подопытным крысам» в роли, которых выступали украденные люди. Они расставались со своими телами, получая взамен новые, созданные в его лабораториях. Пусть система была уже настроена на все его параметры и многократно протестирована и перепроверена. Бергштайн боялся. Одно дело, когда у тебя нет выбора, как у тех похищенных людей, что не имели возможности отказаться от проводимых над ними опытов. Но вдруг тот Бергштайн, который получится после этой операции, будет уже не тем Бергштайном, который он есть сейчас? Вдруг это будет чуть-чуть не Бергштайн или совсем не Бергштайн. Какая разница. Ведь он-то, настоящий Халил Амат Бергштайн умрет. Как умирали, неоднократно, похищенные, отдав свою «душу» и свое «Я» новым телам.