Имперская мозаика

– Мир вашему дому! Спасибо за комплимент. Хотя я и несколько иного мнения о пунктуальности людей, – капитан сел в указанное жестом огромное простеганное кабинетное кресло. Он никогда не умел определять на вид возраст дакхарр, но, судя по серой, морщинистой коже, потерявшей былую прозрачность, Аарайдгху было около пятисот лет.

– Отложим взаимные хвалы на другой раз и перейдем к сути. В последнее время происходит слишком много труднообъяснимых вещей. Мы многого не понимаем к своему стыду. Однако ситуация, похоже, складывается так, что вот-вот должны упасть завесы. Слишком велико напряжение и насыщенность мелкими инцидентами, – координатор коснулся клавиши на столе, и кабинет заполнила голографическая карта Империи, – Смотрите. Красные маркеры это ставшие явными случаи чьей-то враждебной деятельности. В этот цвет попадает и последний случай, когда удалось получить трупы противников. Зеленые маркеры обозначают предположительные места исчезновения кораблей. Причем, что самое настораживающее, есть прецеденты исчезновения даже кораблей военного флота. К счастью пока это были не боевые корабли, а транспорты или иные слабо защищенные цели.

– Так много? – Стингрей с удивлением рассматривал россыпи разноцветных точек.

– Много. И мы допускаем, что нам известны еще не все случаи исчезновений. Это происходило в довольно ограниченный недавний временной отрезок. И, наконец, белые мигающие маркеры. Это самое неприятное и самое опасное в нашей картине. Это точки боевых конфликтов неизвестных и не всегда опознанных кораблей с кораблями имперского флота. Во всех случаях пока нет жертв ни с одной стороны. Сценарий всегда одинаков. Попытка нападения на объект, появление имперского военного корабля, обмен ударами и бегство в межпространства. Таким образом, это деятельность незаконных вооруженных и неплохо оснащенных формирований, ведущих свою антигосударственную деятельность в отдаленных провинциях Империи.

– Пираты? – Гаррет был не особо удивлен.

– Они существовали всегда. И я думаю, многие случаи вам известны. И жить с ними в относительном мире, делая вид, что ничего не замечаешь, значительно легче, чем воевать. Мы давно знаем о существовании почти государства с милым названием Вольный Мир. Мы даже с пользой обмениваемся с ними информацией, закрывая глаза на их экономические отношения со многими имперскими компаниями. Но никогда их вредоносные для нас действия еще не достигали подобного размаха. Они базируются далеко за пределами Империи, и проникают внутрь, используя бреши в нашей пограничной системе. Однако, такой каламбур, официально это неофициальное государство категорически отрицает свою причастность к большинству указанных инцидентов. И у нас нет причин им не верить, ведь им самим меньше всего выгодно изменение терпимой политики имперских силовых структур на реальные боевые действия. СИБ, как нам кажется, недооценивает опасности исходящей из самого Триона, а не извне, считая Вольный Мир основным противником. Мы, похоже, стоим на пороге войны со своей собственной провинцией.

– Поэтому вы нас и отозвали с планирующейся акции СИБа в Трионе? – Майкл почувствовал кольнувшее чувство вины перед капитаном Софтли.

– Отчасти. Но есть другая, более простая причина. Вы нужны нам для другого мероприятия. У нас не так много агентов что бы легко ими разбрасываться.

– Но почему мы не могли дать информацию, которая позволила бы сохранить жизни команде капитана Софтли? – Стингрей понимал, что этот вопрос излишен и глуп для офицера ЛСБИ.

– Мы не знаем, каков будет результат этой акции, и не утверждаем, что им что-либо угрожает. Но от этой полицейской операции будет наверняка мало пользы. Вы же будете участвовать в нашей акции. И в том же районе. У нас нет практически никаких зацепок для объяснения всего этого. Поэтому вы должны постараться изо всех сил. И по делам вашим вам воздастся. Через трое суток вы отбываете на базу спецназа Первого Земного Флота у самой границы Триона. Там вас будет ждать ваш старый знакомый.

– Челтон? – Майкл забыл волнения относительно Софтли.

– Да. Сержант Челтон и его питомцы. Мы получили добро на полномасштабную разведывательную операцию. Предварительный маршрут и коды доступов для взаимодействия с подразделениями имперских сил получите по прибытию на место. Мне больше нечего сказать. Да прибудет с вами разум и удача. Мир вашему дому.

– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – покинув кабинет главного координатора, они шагали по наполняющимся сотрудниками коридорам.

– Ничего, не впервой. Как минимум каждая вторая наша операция начинается примерно так, с пустоты, – Стингрей достал из кармана электронную книжку, – Послушай, Рой. Ты можешь оказать мне личную помощь в несерьезном деле?

– Не вопрос. Тебе надо соседа укокошить или взорвать застрахованный гравитолет?

– Нет. Это я сделал бы сам. Все гораздо сложнее, – Майкл передал книжку Гаррету, – Тут на одном стишке маркер стоит. Попробуй отыскать автора. Ты ведь дока в поисковых делах.

– Он что, должен тебе? – Рой спрятал книжку во внутренний карман пиджака.

– Нет. Мы разминулись на пару веков. Просто мне нужно, ладно?

– Если он родился после изобретения компьютера, я его для тебя найду. Вот только не буду обещать полной и достоверной информации.

– Спасибо, – Стингрей остановился перед дверьми лифта.

– Ладно. Мне тут надо кое-кого навестить перед дорогой. Передавай привет жене, – Гаррет подмигнул напарнику.

– Созвонимся.

* * *

– Ну и как вам это нравиться? – капитан малого пассажирского лайнера, зафрахтованного для перевозки группы капитана Софтли, был возмущен до глубины души, – Мы торчим здесь уже пятый час, и нет ни отказа, ни разрешения. Я завидую вашим нервам, ребята.

Двадцатиместный кораблик «Сотис» висел в ожидании разрешения на стыковку с портом Гиидона – планеты лаборатории, принявшей, после закрытия Атмелькана, статус крупнейшего научно-исследовательского комплекса Империи. Почти все, что касалось официальных генетических исследований, происходило здесь. На маленьком кораблике совсем не было свободного места и возможностей как-нибудь скоротать время. Поэтому все члены команды сержанта Лдодга занимались самым эффективным способом убить время. Они спали. Вся скудная экипировка и вооружение были многократно проверены, и потому сам сержант не имел ничего против такого занятия своих подчиненных.

– Нервы тут не причем, – Арго, мягким кусочком ветоши тщательно стирал с полуразобранного «Голд Игл» несуществующие пыль и излишки смазки, – Если бы Дажд не дрых сейчас с остальными, он обязательно упомянул бы преимущество гурянской холодной мысли над мешающими делу людскими эмоциями.

– Что? – капитан, являясь человеком сугубо гражданским и уже далеко не молодым, к самим гурянам еще не вполне привык, не говоря об их мышлении.

– Гуряне считают, что нет причин переживать, если событие еще не наступило. То, что пока нельзя изменить не вызывает у них озабоченности. Поэтому, перефразируя поговорку можно сказать – меньше эмоций, лучше сон, – Занг проверил наполнение обойм.

– А что, они действительно так невозмутимы? – старик покосился на развалившегося в кресле первого ряда сержанта Лдодга.

– Кто? Гуряне? – Арго, удовлетворенно осмотрев «Голд Игл» и отложив его в сторону, занялся правкой лезвия короткого десантного ножа, – Какое там. Конечно, в семье не без урода. Но бесятся они также как и мы. А солдаты везде одинаковы. Они не будут переживать из-за задержки вылета или посадки, а лучше вздремнут. И им эта задержка даже на руку. Бодрее будут. Не зря говорят – солдат спит, а служба идет.

– Слава богу. Есть. Нам дали добро на стыковку. Идем на посадку.

– Отлично, – лейтенант Арго потряс за плечо дремлющего рядом Софтли, – Шеф, нас пропускают.

– Так, ребятки, – сержант Лдодг, словно бы и не спал только что, мгновенно среагировав на изменения тональности в голосе старого капитана, – Взбодрились и подтянулись. Нас заждались на этом долбанном Гиидоне.

* * *

Действия закружились, словно картинки на детской юле, запущенной сильной рукой. Линкоры класса «Шак» были сняты с вооружения Имперского Флота, уступив место более совершенному классу «Орка». Но от этого линкор класса «Шак», вышедший из межпространственного прыжка совсем близко от корабля «Бриз» не стал менее опасным и смертоносным. Командованию на его мостике не потребовалось слишком много времени, что бы оценить ситуацию и, сориентировавшись, принять решение. Видимо экипаж был готов именно к такому развитию событий, или им руководил опытный офицер с большим стажем и отменной реакцией. Одновременно с первым его энергетическим залпом, растворившем в волне огня рой нагоняющих свою цель торпед, из межпространства вывалились стройный патрульный корабль класса «Вулф» и уродливый, словно раздувшаяся пиявка, абордажный корабль класса «Бладсакер». Второй залп линкора совпал с появлением еще одного «Бладсакер» и превратил один из чужих кораблей в уродливую, полыхающую взрывами развалину. Ближайший к неприятелю абордажный корабль, проведя скоростной маневр, ударился боком в борт врага. Разнообразные фиксаторы активировались, превращая два корабля в одно целое.

– Ага! – Амос, с восторгом и гордостью наблюдал за калейдоскопом боя, – Что, суки, быть целями не так здорово.

Противник больше не пытался атаковать. Следующий залп линкора завершил агонии полуразрушенного корабля, превратив его в разлетающееся облако горящих газов и мелкого мусора. Третий корабль неприятеля, не решившись принять бой, развернулся и теперь стремительно мчался проч. Несколько секунд и он исчез за стеной невидимости. И в этот миг произошло два неожиданных для Мердока событий. Сначала исчезла пара сцепленных друг с другом кораблей. Исчезла, оставив после себя недолговечное серебристое сияние, словно за кораблем, ушедшим в межпространственный прыжок. А в следующую секунду «Бриз» содрогнулся атакованный вторым абордажником.

– Что происходит? Они что, с ума сошли, – пилот попытался развернуть корабль, но крепко захвативший его «хищник» не позволял выполнить маневр, – Срочно связь по открытому…

Амос не успел договорить слова команды. Все рухнуло в бездну межпространственного прыжка. «Этого не может быть. Бред какой-то» – Мердок понимал только одно – каким-то образом его перетаскивают, словно буксируемый транспорт, через межпространство. Он ненавидел эти ощущения прыжка без анабиозной камеры. Только военные, да и то по служебной необходимости были вынуждены раз за разом испытывать все это. Конечно, если припечет, выдержишь и не такое, но все равно очень неприятно. Наконец прыжок завершился, но не успела успокоиться цветная круговерть перед глазами, а коридоры корабля наполнились страшным шумом и звуками чужих голосов. Пилот на ощупь вывалился из кокона управления. Судя по всему, по крайней мере, в ближайшее время, он ему не понадобиться. Массируя глаза кончиками пальцев и стараясь унять тошноту и головокружение, Амос слышал, как стремительно приближаются источники этого шума. Пилот, тараща заслезившиеся глаза, открыл аварийный шкафчик, в котором, среди прочих нужных вещей, хранилось легкое стрелковое оружие с боекомплектом. Однако воспользоваться найденным оружием он не успел.

– Не торопитесь, – насмешливый сильный голос заставил Амоса отпустить рукоятку найденного скротчера, – Мне бы не хотелось сегодня убивать своего соплеменника. Тем более что я не имею ничего лично против вас.

Зрение окончательно восстановилось и Мердок, медленно обернувшись, увидел, наконец, тех, кто так стремительно захватил его корабль. Их было трое. Один человек и два громадных мутанта. Человека, впрочем, тоже можно было принять за киборга. Тем более что у него осталось своих только по одной руке и ноге. Вторые ему заменяли вживленные механические протезы, также впрочем, как и глаза, вместо которых стояла высококачественная оптика. В правой полусогнутой руке он держал, направив ствол в потолок, тяжелый штурмовой «Тагет Эф-Эс 20». Оснащенная множеством сервоприводов эта помесь ружья, пулемета и лазерной винтовки имела еще и автоматический подствольный гранатомет, являясь хоть и довольно тяжелым, но весьма серьезным оружием. Прелесть же ведения огня в тесноте корабельных помещений заключалась именно в возможности использования «Тагет Эф-Эс 20» как автоматического ружья стреляющего «мягкими» пулями большого калибра. Пуля сделанная из свинцово-графитной смеси и покрытая керамической оболочкой с линиями разрыва в ближнем бою имела довольно высокий останавливающий эффект, являясь в тоже время безопасной для внешнего корпуса корабля. А возможность использования зарядов со свинцовой или пластиковой картечью превращало «Тагет Эф-Эс 20» в жестокое и разрушительное для всего живого и внутренних переборок орудие. Спутники человека, одинаковые словно близнецы, походили скорее на огромных сказочных троллей с гипертрофированной мускулатурой и покрытыми рогами кевларовыми шлемами, прячущими под собой маленькие головы на коротких шеях.

– Мы уже здесь. А вы даже не понимаете, где находится ваш корабль. Вам не откуда ждать помощи. У вас маленький выбор, – человек улыбнулся, и улыбка эта была искренне дружественной, – И, как я уже сказал, мы не имеем ничего против вас.

* * *

Утро принесло изменение погоды. Влажность стремительно повысилась. Сильный, близкий к ураганному ветер, закручивал хоботы смерчей, перемешивая коктейль из черных, тяжелых туч. Его порывы, дико завывая у входа в пещеру, забрасывали укрывшихся там крупными маслянистыми каплями измороси. Резкое падение температуры воздуха заставило гурян одеть тонкие термокостюмы с системами климатического контроля. Хаттар, распаковав строительных роботов, дал им несколько заданий. Компактные механизмы засуетились по пещере, спиливая выступы, устраивая удобные для хранения оборудования ниши и сужая огромный вход в пещеру.

– Распакуй систему связи со сканером частот, а я прогуляюсь, – Толл, проверив свой карабин, поднялся, – Посмотрю, может, в такую непогоду они сидят по домам.

– Поешь сначала, – Майти распаковывал комплект сухого пайка.

– Нет. Я пойду пешком, а натощак лучше бегается.

Когда Хаттар выбрался из-под прикрытия пещерного свода, беснующийся ветер едва не свалил его с ног. Поудобнее перехватив карабин, гурянин наклонился вперед и, превозмогая напор стихии, трусцой побежал в сторону замеченного ранее подъема на скалы. Вскоре начался дождь, переросший в ливень. Тяжелые капли буквально сливались в единый поток, обрушивающийся на землю. Каменное плато превратилось в мелкое озеро, с уровнем воды ниже человеческого колена. Но зато стих ветер и бежать стало даже легче. Поэтому Толл достиг цели быстрее, чем рассчитывал. Узкая расщелина с полого поднимающимся к вершине дном превратилась сейчас в бурный клокочущий поток. Гурянин попытался подняться, упираясь руками в противоположные стенки, но через десяток метров вода все же сбила его с ног и словно в желобе аквапарка вынесла назад на залитое плато. Хаттар нашел у скальной стены место повыше и, прислонившись спиной к камню, стал ждать. Архтанга была к нему сегодня милостива, потому как примерно через час ливень вновь сменился обычным дождем, и поток в расщелине сразу сник, потеряв свою мощь. Толл, неспешно перебирая руками начал аккуратно подниматься вверх. Как ни ослаб поток, гурянин прилично вымотался к тому времени, когда забрался на плоскую, отполированную ветрами и дождями площадку. Скала, образовав здесь некое подобие неширокой, но длинной террасы, поднималась дальше, но забраться выше не представлялось возможным. Не выпрямляясь, он, словно диковинная ящерица, прополз к краю площадки и залег там, рассматривая открывшийся взору пейзаж, знакомый по виртуальной карте созданной орнитоптерами. Нескончаемая гряда скал стоящих, словно крепостная стена вдоль побережья оказалась, несмотря на приличную высоту, совсем узкой в поперечине. А за этой грядой, спрятавшись в глубокой котловине, сквозь серую пелену дождя просматривался не то небольшой город, не то большая укрепленная база. Каменные строения, отчасти вырезанные в скалах, отчасти сложенные из составляющего их камня, почти сливались с окружающими природными высотами. Не было видно никакого движения, лишь ветер трепал редкие, чахлые растения, чудом росшие среди камней то тут то там. Однако Хаттару не оставалось ничего другого, как наблюдать, в надежде получить хоть какую-нибудь информацию о противнике. Поэтому он, поудобнее устроившись, приготовился к долгому ожиданию.

* * *

Майкл лежал на огромной кровати умиротворенный и «растекшийся» после бурного утреннего секса. Соя, положив голову на его плечо, выглядела сейчас сытой кошкой, даже что-то тихонько напевала, словно мурлыкая. Выбравшись из ее нежных объятий, Стингрей на подгибающихся ногах поплелся в душ. Тугие, холодные струи смыли приятную слабость, возвращая утраченные силы. Выключая воду, Майкл почувствовал приступ волчьего голода.