Желание

– На все сто, – ответил я, – та же куртка, та же кофта.

– Хорошо, – кивнула она, – мне этого достаточно.

– А лицо ты видел? – спросил Витя.

Я покачал головой.

– И что теперь? – Ромчик ещё раз поправил свои очки. В этот раз нервно. У него вообще было какое-то своеобразное чутьё на наши грядущие «приключения».

– Надо за ним проследить, – ответил я.

– Ты даже не знаешь сделал он что-то или нет, – запротестовал Ромчик, – не можем же мы…

– Пойдём, – махнул рукой Витя. В его глазах вновь зажегся озорной огонёк, – а то упустим.

Ромчик нервно вздохнул и поплелся следом за нами.

– Как думаете куда он идёт? – тихо спросила Алиса.

Моё воображение уже принялось рисовать самые разные картины, начиная от мрачного, увешанного блестящими пыточными инструментами, логова маньяка-психопата, до обычного подъезда одного из местных домов. Был ещё вариант с тёмным подвалом, где в небольшой каморке без окон, за дверью с увесистым замком, томится пропавший светловолосый мальчик, обронивший на той злосчастной поляне свой огромный ранец. Воображение тут же измазало его юное лицо и одежду серой пылью и добавило отчаяния в голубые глаза.

– Кто его знает? – пожал плечами я, проигнорировав все эти картины в своей голове.

– Только давайте близко не будем подходить, – сказал Витя, пристально следя за незнакомцем, – идём следом, но как будто мы не при делах.

Говорили мы все максимально тихо, хотя особой нужды в этом не было. Мужчина в красном капюшоне был далеко впереди и в любом случае не мог слышать ничего из сказанного нами. Только если у него не было слуха, как у летучей мыши, в чем я сильно сомневался.

– А если ты перепутал и это другой мужик? – подал голос Ромчик.

– Ничего страшного, – сказала Алиса, – мы же просто наблюдаем. Идём следом как будто бы нам по пути.

– Ну, – ухмыльнулся Витя, – Ромчик так говорит типа мы уже бежим и орём на этого мужика, что он кого-то похитил.

– Нет, но… – Ромчик опять поправил свои очки. – Куртка и красная кофта – это очень мало для каких-либо доказательств.

– А мы и не менты, чтоб что-то доказывать, – парировал Витя, – следим и всё.

– Мы и не полицейские, чтобы вести наблюдение за подозреваемым, – ответил Ромчик, – тем более, что мы даже не знаем действительно ли этот мужчина подозреваемый.

– Если письнул в штанишки, то так и скажи, – снова ухмыльнулся Витя.

– Ничего я не письнул, – стушевался Ромчик.

– Так, – вмешалась в их легкую перепалку Алиса, – помолчите оба, пожалуйста. Или он нас заметит из-за ваших споров.

Витя скорчил ей шутливую гримасу в ответ, но тем менее слова Алисы заставили их обоих замолкнуть. Если б не её вмешательство, то эта беззлобная перепалка могла бы продолжаться ещё долго. Витя имел некое влияние над самооценкой Ромчика и иногда совсем не стеснялся им пользоваться. Делал он это без всякого злого умысла и без любого намёка на какую бы то ни было изящность. Чаще всего Витя попросту хотел придать Ромчику храбрости. И надо сказать в большинстве случаев это работало безотказно.

Дальнейшее наблюдение мы проводили в полной тишине. Незнакомец в красном капюшоне шагал метрах в двадцати впереди нас. Судя по скорости его движения, он явно никуда не торопился. Однако было и нечто странное в его поведении. Мужчина шёл, глядя только перед собой, не опуская головы и не глядя по сторонам. Он даже не утруждался осмотреть дорогу на предмет приближающихся машин проходя по редким пешеходным переходам. Было ли это каким-либо доказательством? Скорее нет. Выглядело ли это странно? Да, несомненно. Обычно люди прогуливаясь по улицам, так или иначе, смотрят куда-то помимо одной точки перед собой. Незнакомец в красном же словно зачарованный, уверенно шёл вперёд к какой-то одному ему известной цели. Если таковая у него вообще была… Хотя нельзя было отрицать и тот факт, что моё воображение вкупе с убежденностью в вине этого человека в пропаже мальчика могло самую малость сгущать краски в восприятии.

Минут через двадцать мы проследовали за незнакомцем до самого края города, оказавшись на перекрестке. Дорога прямо вела на КПП горнодобывающего комбината. Поворот направо во двор к трём двухэтажным жилым домам, выкрашенных в бежевый цвет и образующих довольно просторный двор. Дорога налево уходила вверх по небольшому склону и позже сворачивала в сторону гаражного массива, чуть поодаль от неё растянулась ещё одна улица с жилыми домами, но они никакого интереса не представляли. В отличии от заброшенного здания бывшей столовой. Красное одноэтажное строение, с местами осыпавшейся краской и слепыми глазницами разбитых малолетними вандалами окон, расположилось прямиком рядом с дорогой, встав на этом перепутье. Если бы целью незнакомца были жилые дома слева, то ему стоило свернуть к ним намного раньше… Однако… Впервые за всё время нашего наблюдения этот мужчина остановился. Мы на короткий момент растерялись, не зная, что делать. Не могли же мы тоже встать на месте? Это бы выглядело подозрительно, а продолжать движение означало риск встречи лицом к лицу с этим незнакомцем. Благо улица, заканчивающаяся этим перекрестком, не шла по пустырю и на ней хватало домов. Спустя несколько секунд пришло решение скрыться. Мы, не доходя до объекта нашего преследования несколько метров, как ни в чём не бывало, свернули направо во дворы, оставляя его на время одного на том перекрестке. Если бы он решил внезапно повернуться, а в какой-то момент у меня сложилось впечатление, что это вот-вот должно произойти, то всё что ему бы довелось увидеть это группу подростков, идущих куда-то по своим делам. По крайней мере, нам казалось, что выглядим мы именно так.

Едва очутившись вне поля зрения мужчины в красном капюшоне, мы тут же прильнули к стене дома и вернулись обратно. Никто из нас не имел ни малейшего представления о правильной слежке, так что лучшим нашим решением было аккуратно выглянуть из-за угла здания, ставшего нашим временным укрытием. Незнакомец, по-прежнему, стоял на своём месте, застыв словно изваяние. На секунду в моём воображении возникла картина, как мы выглядываем, а он уже повернут к нам лицом и взгляд его неживых глаз тут же обращается к нам… Однако это осталось лишь моей тревожной фантазией.

– Чё он стоит-то? – тихо произнёс Витя.

– Может это просто какой-то наркоман, – предположил Ромчик, – а мы попусту тратим время.

Определенная доля здравого смысла в этом была. Предположение Ромчик вполне объясняло странное поведение незнакомца. Только вот я был уверен, что случайно встреченный нами мужчина был тем, кого я видел в тот день возле дороги. Кожаная куртка и красный капюшон – такое редко встретишь в нашем городишке.

– Спорим, что он пойдёт в заброшку? – Витя мотнул головой на здание столовой.

– Папа рассказывал, что там часто наркоманы собираются, – вновь вставил свою ремарку Ромчик.

– Даже если он и нарик, то что это меняет? – спросил я.

– Ну… – начал Ромчик.

– Я точно видел именно его в тот день, – перебил его я, – если он наркоман, то тогда всё ещё хуже. Чего ему такого надо было от ребёнка, да ещё и в лесу?

Ромчик промолчал. Никто из нас на тот момент не сталкивался напрямую с людьми, зависимыми от наркотических веществ, но ничего хорошего о них мы не слышали. На уроках ОБЖ в школе нам читали долгие лекции о вреде наркотиков и даже показывали короткометражку на эту тему, где паренек, приблизительно нашего возраста, увлекался токсикоманией и в конце, надышавшись паров клея до полной отключки, задохнулся, потому что вовремя не успел снять со своей головы полиэтиленовый пакет, который использовал для того чтобы получать сомнительное удовольствие от вдыхания химикатов (в те времена это называлось «пыхать»). Мне хорошо запомнилась песня из того короткого фильма – «Белые розы» в исполнении Юры Шатунова. Уж не знаю по какому принципу эта композиция угодила в подобное кино, но благодаря ему она навсегда стала ассоциироваться у меня с наркоманией. Про остальные наркотические вещества у учителя ОБЖ фильмов не было, но, исходя из его лекций, становилось предельно понятно, что их употребление не приводит ни к чему хорошему. Встав на этот скользкий путь человека ждёт лишь саморазрушение и горе, которое так или иначе отразится на его родных и близких.

Чем дольше незнакомец оставался неподвижным, стоя на перекрестке и глядя куда-то в одну точку, тем больше внутри всех нас нарастало волнение. В нынешнее время я прекрасно понимаю, что спонтанное решение о слежке за этим человеком возникло лишь потому что все мы были подростками. Взрослые не обращают внимания на подобные вещи и уж тем более не станут просто так вести наблюдение за абсолютно незнакомым им мужчиной. У них и без того хватает забот, коими под самую крышечку забита их голова. Из-за этого их взору становится недоступно то, что видят дети или подростки, которые порой словно живут в своём собственном мире разительно отличающимся от мира взрослых. Подобное понимание пришло ко мне лишь с возрастом… Однако в далеком 2004ом нам всем было по шестнадцать лет, и никто из нас не был обременен круговоротом взрослых проблем, поэтому наша четвёрка аккуратно наблюдала за подозрительным человеком в красном капюшоне, стараясь не попадаться тому на глаза.

Не знаю сколько прошло времени прежде чем незнакомец сдвинулся с места. Десять минут? Двадцать?.. Каждая минута его бездействия повышала градус его подозрительности. Кто в здравом уме будет так долго стоять на одном месте, не шевелясь, и глазеть в одну точку? Только какой-нибудь псих, наркоман или всё это вместе взятое, ибо одно совсем не исключает другого… В конце концов, незнакомец в красном капюшоне впервые шевельнул головой, слегка задрав её вверх, словно прислушивался к каким-то инструкциям и спустя несколько секунд двинулся налево, к заброшенному зданию бывшей столовой. Чего-то другого никто из нас от него и не ожидал. Подобное место идеально подходило для этого подозрительного персонажа… Мы не торопились покидать своё укрытие. Мужчина в красном всё равно был виден, как на ладони, позволяя нам и дальше оставаться незаметными. Если незнакомец внезапно решит изменить свой маршрут, то мы тут же это увидим, ибо скрыться от наших глаз он сможет только если мгновенно провалится под землю, что маловероятно.

– Он тоже какой-то стрёмный, – подытожил Витя, провожая незнакомца взглядом до входа в заброшенную столовую.

Беззубый зёв здания, чернеющий на фоне песчаного пустыря у дороги и красных облупленных стен, полностью лишенный любого намека на двери, тут же проглотил мужчину в красном капюшоне, заставляя того исчезнуть в недрах столовой.

– Наверняка наркоман, – произнёс Ромчик.

– Да ты запарил уже, – усмехнулся Витя, – вот заладил-то.

– Нормальный человек так себя вести не будет, – парировал Ромчик, в очередной раз поправляя свои очки.

– Нормальные люди за другими тоже не следят, – улыбнулась Алиса.

– И не поспоришь, – улыбнулся ей в ответ я.

– Пойдём за ним? – спросил Витя. – Или поближе подберемся?

– Нет, – покачал головой я, – подождём пока он сам выйдет. Незаметно уйти у него не получится.

– А если он там надолго?

– Тогда нам придётся уходить, – пожал плечами я, – не можем же мы сидеть тут до ночи.

Все согласно кивнули. Может мы и считали себя уже взрослыми, но домой нужно было вернуться в назначенное время иначе родители могли расстроиться. В меньшей степени это касалось Витю или Алису, которым выдавалось больше лично свободы. В большей же, Ромчика. Отец-полицейский старался держать сына в ежовых рукавицах. Любое отступление от правил неизменно несло за собой наказание. Бить, разумеется, Ромчика никто бы не стал – его отец может и был строгим, но отнюдь не был извергом, а вот лишить на какое-то время прогулок с друзьями мог запросто. Перечить ему было бессмысленно, да и у нашего друга вряд ли хватало смелости на такое. Подобный комендантский час совсем не касался лишь меня. Мама снова работала в ночь и дома должна была появиться только после восьми часов утра. Возвращалась она обычно очень уставшей и могла в таком состоянии вообще не заметить моего отсутствия дома.