Юрасик уже рылся в открытом бумажнике.
– Так, кредитка… Выдавлено: Oganesyan Aram. Ее мы не возьмем… Деньги, почти двадцать тысяч рэ. И… А это что?
Юрасик извлек наружу темный цилиндрик длиной в сантиметр. Поднес ближе, понюхал, усмехнулся и сказал:
– Понятно. Гашиш, пластилин.
Линду почувствовала знакомую эйфорию. Она уже не очень четко понимала, что говорит этот парень. Сейчас она знала одно: деньги ниспосланы свыше, и они в их распоряжении. Осталось придумать железный повод, чтобы никуда бумажник не относить. И Юрасик такой повод нашел.
– Знаете, почему хозяин никуда не будет обращаться по поводу бумажника? Что он только заблокирует свою карточку, и все?
– Нет.
– Гашиш, – в глазах Юрасика мелькнул хитрый огонек. – Если этот Оганесян обратится в полицию – его просто повяжут. Выхода нет: деньги надо поделить, даже не поделить, а вместе их потратить. Ведь получается, это наш общий трофей.
– Вы уверены, что он не начнет искать? – Линда задала вопрос лишь для проформы; она и сама прекрасно знала, что если у тебя найдут наркотик, даже легкий, припаяют срок или придется откупаться. Никакой нормальный человек о пропаже бумажника с гашишем заявлять не будет.
– Я не просто уверен, я скажу, что если мы сами его сдуру куда-то отнесем, на себя же накличем неприятности. Раз там такое лежит, правильно? Нас с вами могут обвинить в чем угодно. Скажут, что это наш наркотик и мы будем нести ответственность. В общем, вы понимаете.
– Все правильно, – подумала Линда. И вслух сказала:
– Хорошо, как мы поступим?
– Очень просто, – ответил Юрасик. – Деньги и гаш возьмем себе, а бумажник просто положим на гранитные перила, или как их там, ну, на выходе из метро. По-моему, разумно. Вопрос в том, что делать дальше.
– Что… дальше?
– Я имею в виду – у вас какие планы на вечер? К чему я клоню – вот к чему. У меня сегодня на работе случилась неприятность, причем во всем я сам и виноват. Вполне может быть, что уволят. Живу я в двух шагах отсюда. И если вы не против, приглашаю вас прямо сейчас в гости. Только перед этим надо зайти в супермаркет и набрать на все эти деньги угощений: ну, поесть, выпить чего-нибудь…
Зная себя и свое состояние, когда ей сваливается на голову выигрыш, Линда ничуть не удивилась тому, что этот Юра так быстро взял ее в оборот: в другой ситуации такое было бы просто невозможно. Более того, в ту пору она встречалась с мужчиной, правда, женатым, но на этот минорный факт она смотрела сквозь пальцы. Они все равно проводили вместе достаточно времени, а устраивать личную жизнь, чтобы было «как у всех», а именно выходить за него замуж со всеми вытекающими – Линда не стремилась. Известие же об увольнении не то чтобы заставило ее пожалеть Юрасика и пойти ему на уступки, но ввело в какую-то апатию. «Бог любит троицу, – почему-то завертелось у нее в голове. – Пойду, будь что будет». Многие из вас наверняка попадали в похожую ситуацию: психологи называют ее синдромом ожидания. Вот самый простой пример. В своем гороскопе на неделю вы читаете, что в среду вечером вас ожидает ссора с близким человеком. Поддавшись на этот «уговор», в среду, вернувшись с работы и начав спор – пусть это будет спор с мужем – из-за какого-то домашнего пустяка, вы неожиданно вспоминаете, что как раз сегодня вам сама судьба уготовила поссориться; так вот оно! – понимаете вы и вместо того, чтобы замять пустячный конфликт, вы думаете: «Все совпало. Ну, раз ссориться – так уж по полной программе». В результате сами и приводите дело к скандалу, а наутро не можете понять, как из-за ничтожной искры раздулся такой мощный пожар. А ведь ничего бы и не было, не вспомни вы о злосчастном гороскопе. Линдин синдром ожидания был слегка не из той оперы, но по всем признакам это был именно он. А свой «гороскоп» – по роковым совпадениям из прошлого – она безошибочно знала.
– Вообще-то я сюда приехала по работе, – замялась она. – Напарница заболела, а мне надо у нее забрать записанный файл.
– А вы где работаете, если не секрет?
– В издательстве, на «Парке Культуры». Перевожу новости, статьи…
– Переводчицей? С английского?
– С и на.
– А я менеджер, в рекламном агентстве. Правда, уже не уверен, что меня там оставят. Пойдем, вон магазин, пока будем покупать – расскажу, как все нескладно у меня получилось. Это смешно, я теперь вижу. А к подруге вы и попозже можете зайти. Вам же только документы у нее забрать, я правильно понимаю?
– Не документы, а файл на флешке. Ладно, пойдем, раз настаиваешь, мне только надо ее предупредить, – Линда неожиданно взяла и перешла на «ты». Открыв сумку, она стала на ощупь искать мобильник.
Бумажник они оставили на парапете при выходе. Шел снег. Что удивительно – в супермаркете продавали «Беломор».
– А я-то думал, в сигарету забивать придется! – обрадовался Юрасик, параллельно рассказывая, как он бегал за менеджером вокруг печатной машины. – Ты только не думай, я этим делом не балуюсь, но раз выдался случай – почему бы и нет? С «Беломором» все в ажуре будет. Можно и по душам поговорить, и посмеяться…
– Мне уже смешно, – сказала Линда. – Я имею в виду типографию. Вообще-то за такое действительно могут уволить. А в траве я не спец, так, курила пару раз. Но не откажусь.
…С бутылкой виски, итальянским spumante и кучей самой разной еды они вошли в Юрасикову квартиру.
– Остальные поделим, – сказал Юрасик, включая свет. – Сдачи еще более чем. Ну, раздевайся.
– Ты один живешь? – спросила Линда, оглядываясь.
– Да, с недавнего времени. Предки купили дом по Рязанке, недалеко от Москвы. Ушли на пенсию и хотят жить на свежем воздухе.
– Что, и женщины нет? Хотя извини, я не из любопытства, вырвалось просто.
– Да брось, ничего такого. Постоянной нет. Представляешь, познакомиться негде! Работа, работа… Знаешь, что такое менеджер по производству? Ненормированный день, это раз…
– Представляю. У меня тоже не так, чтобы в девять пришла, в шесть из-за стола встала – и домой. Что у тебя тут, на кухне? Так, нож и тарелки есть… Предлагаю – времени у нас мало – вот что: я сделаю бутерброды, короче, насчет еды придумаю что-нибудь, а ты займись своим пластилином, или как его там.
– Понял! У меня… вот… даже ножичек острый есть, чтобы хорошо нарезать.
– Музыку можешь включить? Что ты вообще слушаешь? – прокричала она, когда Юрасик скрылся в комнате.
– Хард-рок в основном. Но для тебя найду что-нибудь помелодичнее.
По квартире разлился медленный инструментал с акустической гитарой, которая вела главную тему. Пока Линда занималась приготовлением, Юрасик смастырил несколько «зарядов» длиной с папиросу. «Если у армянина гаш хороший – хватит за глаза», – подумал он.
– Где будем праздновать? – опять крикнула Линда.
– Здесь, в комнате! – ответил Юрасик. – Событие все-таки! Не на кухне же! Сейчас помогу все перенести.
Уладив формальности, они расположились за журнальным столом. Музыку Юрасик сделал на минимум.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он у Линды после первых затяжек.
– Не разобралась пока. Сейчас.
Линда взяла свой бокал с вином и подошла к окну. «До Нового года всего пять дней», – почему-то подумала она. Падали редкие крупные снежинки, и двор за стеклом шуршал, как спичечный коробок. Ее мысли путались. В низу живота стало тепло.
– Расскажи для начала, кто хоть ты такой. В первый раз прихожу в гости к незнакомцу, – попросила она.
Юрасика пробило на разговор, и он с удовольствием ответил на ее просьбу. Периодически прикладываясь к стакану с виски, он рассказал о работе, о своих изысканиях на тему землян и инопланетян, про феромоны рассказал; рассказал, как пристраивал труды в издательствах и спорил с редакторами. Линда не понимала, что с ней происходит, но она смеялась как заведенная. Хотя действительно: все эти Юрасиковы прожекты для нормального человека были полной глупостью и ничего кроме смеха не вызывали.
– Я вот хоть и женщина, – говорила она в паузах, вытирая слезы и шмыгая носом, – но даже я скажу, что во многих местах у тебя нет элементарной логики.
– И ты туда же! – возмущался Юрасик, который опять, волею случая, окунулся в свои идеи и пытался на полном серьезе отстоять позиции. Скажу тебе одно: после всех этих передряг я понял, что не так надо было действовать.
– А как?
– Надо было не шляться по издательствам, а идти прямо в Академию наук.
Линду опять скорчило от смеха.