Кто-то прыгал по звёздным кочкам, гудел в гобой.
А под утро марсианин, указывая в небо, шепнул мне: «Глядь!..
Это же – мы с тобой».
2017
Прорастая в весну
Когда заснеженная наледь
Творит торосы из теней,
Так хочется халат напялить.
Да и носки – пошерстеней.
Залечь на дно – во мглу дивана,
Взять книгу. Можно не одну.
И тихо прорастать в весну,
Лелея сны апрелемана.
И знать, что хмари выйдут вон,
А следом хвори сгинут в Тартар.
И залучится небосклон,
Смеясь над шутками dell?марта.
И грезить, что наступит мир —
Забьют фонтаны из зениток…
Басё отложен и Шекспир.
Пьют чай Офелия с улиткой.
Огонь, свернувшись в очаге,
Сопит, хвостом укрывшись лисьим.
Зима, любуясь перволистьем,
Уходит в рваненькой пурге.
2017
Путь бороны
Капитан землепашцев завершает дела на земле,
Улетает в кипящий стеклоугольный бетон.
Сверяя маршрут с морщинами на хозяйском челе,
Улыбаясь, машет крылами его птеранослон.
Приземлившись, капитан заходит к соседу – мастеру эдд,
Что теперь пишет оды, размахивая топором в пустоте.
А тот, разрывая в клочья радость прежних побед,
Бурчит, что слово – только одно, остальные не те…
Буря в стакане города к рассвету почти улеглась.
Немного солнца в холодной войне – это ль не повод к переводу часов на язык весны?
Капитан знает: то, что для иных – грязь,
На деле – путь бороны.
И он достаёт бурдюк, разливает в стаканы
Соки земли, в которых – и смех, и плач.
И мастер эдд пьёт с капитаном
За здоровье прекрасных кляч.
2017
Ухватившись за гриву индо-кита
Когда в Индо-Китай уплывают осенние индо-киты,
А солнце астроконечным мечом пишет стихи на морщинах Марса,
Я выдёргиваю луч света из бороды
И ловлю твои сны ржавым пиратским компасом.
Твой дом – у моря, прямо за той горой.
Он затыкает крышей слоёную вечность с её чёрной дырой.
Я выхожу из попутной светлицы —
Шпага, ботфорты, шляпа с пером.
Коты, у которых лица, как птицы,
Прощально мурлычат: Ом-м-м…
И, чтобы начать всё снова – с исписанного листа,
Я уплываю к тебе, ухватившись за гриву индо-кита.
2016