Лихое время

– А чо, Костя, айда по чеплашке! – прогудел, расплываясь, Цупко.

2

Стол в сенцах полон. В миске с водой плавает желтое коровье масло, приземистая кринка предлагает плотную, хоть ножом режь, сметану, паром исходят гречишные оладьи, так и просятся – обмакни в золотистый прозрачный мед и – в рот!

Объемистый глечик с запотевшими боками полон густого молока, на тарелке – сваренные вкрутую яйца. Гора пшеничных калачей вкупе с зеленого стекла сахарницей, доверху насыпанной колотым синеватым рафинадом, завершает картину спешиловского изобилия.

Вокруг – большие фаянсовые чашки с толстыми блюдцами, а посередине стола – пузатый жаркий самовар. Словно корона, увенчал его китайский чайник-заварник, разрисованный золотисто-красными драконами – пускает из затейливо выгнутого носика тоненькой струйкой парок, заполняющий все застолье ароматом крепчайшей заварки.

Костя тут же почувствовал, как за щеками, у корня языка, рот наполняет слюна.

Малые и Мишка уже отчаевничали. За столом сидели Бизин и Катерина, смутившаяся при виде высокого, крепкого и ловкого молодого мужика с кудрявой шапкой густых русых волос, приятным лицом.

– Дай-ка, Нюра, нам чиво-нибудь покрепше! – тут же распорядился Цупко.

– Э, сдурел, ли чо ли! С утра пораньше! – укорила было Анна.

– Цыть, баба! Не жалей гостям!

– Гостям!.. Самому бы глотку смазать! – не удержалась Анна.

Но скрылась в доме, грохнула крышкой подпола, через минуту вынесла в сени стеклянную четверть с плескающейся под горлышко самогонкой.

Филипп до краев наполнил граненые рюмки. Отставленную бутыль Анна тут же опять в дом прибрала.

– От баба! – хмыкнул Цупко, поднял рюмку и проскороговорил:

– Нуте-с, со свиданьицем!

Мужики чокнулись, выпили. Костя с Филиппом – залпом, Алексей Андреевич – мелкими птичьими глоточками. Захрустели головками лука.

Блестящими глазами Костя уперся в Катерину.

На влажных губах у него вроде улыбка, но с какой-то похабцей смотрится. Девушка не выдержала, не допив чашку, поспешила из-за стола подняться:

– Спасибочки всем, побегу, курям надо корму задать…

Ленков проводил ее взглядом, повернувшись на лавке всем телом. Не спускавшая с него настороженных глаз Анна ясно узрела у него под натянувшейся рубахой оружие, – куда и давешнее жеманство подевалось! – в момент озлилась:

– Не таращь зенки! Повылазиют!

– А и не убыло! – засмеялся Костя.

– Неча, знам вашего брата! Одно на уме! Есть да не про вашу честь!

– Ты чо, Нюрка, сдурела? Чо залаяла? – встрял окрысившийся на сожительницу за унесенный самогон Филя.

– А ничо! – В сердцах с грохотом отодвинув табуретку, Анна ушла в горницу.

– Ну, мать ее ети, дура! – бухнул озадаченный бабьим взрывом Цупко.

– Погодь, Филя… – Бизин все видел и понял. Перевернув пустую чашку на блюдце, смахнул с подола рубахи крошки, сыто зажмурился, потянувшись всем телом. Потом вперил глаза в Ленкова, сказал негромко:

– Запомни, парень, в своем огороде капусту не едят.

Костя на Бизина волком посмотрел, только крупные крылья носа зараздувались. Старый купец усмехнулся, кивнул Косте:

– Ну что, мил друг, пройдем до свежего воздуху, аль забыл насчет разговора?

– Щас, вишь, чаи не догонял! – зло буркнул в ответ Ленков. Окончательно и Анна, и этот старик все настроение испортили.

– Филя, мы тут с Константином отлучимся, вон под теми соснами погуляем. Так что ты нас не теряй, у меня к тебе тоже пара словечек имеется опосля.

Цупко кивнул, глазами зыркнул на Коську, мол, хорош валандаться, не испытывай у Андреича терпение. Ленков звякнул чашкой:

– Ну, пошли, погуляем, дядя старый…

Бизин вряд ли это услышал, он уже на крыльцо подался. Филипп постучал костяшками пальцев по лбу:

– Те ж про гонор сказано, конча-ай, Коська! Покажись для дела Андреичу, дурень…

– Опять, Филя?!

– Да иди ж ты, иди, «енерал», твою мать!..

Вслед за Бизиным Костя вышел за ворота.

За кустами густого багула, отгородившими обоих от дороги и забора постоялого двора, Бизин присел на поваленный трухлявый березовый ствол. Сорвал с близкой ветки пожелтевший вялый листок, понюхал, глядя куда-то за Коську, в лесную чащобу.

– Значится, ты – Костя Ленков, кукинский. Так?

– Ты глянь! Ужо все справки навел! Силен!.. – Удивленный осведомленностью Бизина, Костя опустился на корточки, закусил в крепких желтоватых зубах круглую травинку с мохнатой шишечкой на конце.

– В Куке, родни-то много? Кто у тебя там?

– Чево это ты за допрос снимать взялся? Ну, мать осталась, да баба с ребятенком.

– Ишь ты… И окрутиться успел, и потомство завести.

– А я тебе чо, пацан несмышленый? Тридцать второй уж годок разменял!

– Моложе глянешься, Костя. – Бизин удивился, но вида не показал – не с руки, он же «все знает». Покровительственно спросил:

– Так это не беда, а, Константин?

– У тебя, дядя, какой разговор будет?

– Нетерпеливый ты, погляжу…