ОТРОКИ ДО ПОТОПА

– Так это раньше было, теперь песок на бетон извели, а вместо него булыжников наворотили.

– Идиоты, блин!

– Ага, лежать, главное, неудобно – все ребра отдавишь. Поэтому все на матрасах надувных. А еще я в Лисью бухту гонял, там песок немного остался, но нудисты кругом, особо не поищешь.

– Чего, прямо голые?

– Ну да – типа, дикий пляж. Свобода, равенство, братство.

– И что, вот так просто глядеть на всех можно? – поразился Гера.

– А чего на них глядеть? – Серега спокойно пожал плечами. – Ты думаешь, там модели раздеваются? Фига! В основном такие, что сразу умереть хочется. Я нарочно глаза закрывал, чтоб не стошнило. А главное – песка из-за них не видно. Не кантовать же этих тюленей с места на место.

– Ну, если бы кто поприличней был, можно и покантовать…

– Да говорю же – не было никого. Сплошные тюлени! И загадили все кругом… Вот на Карадаге другое дело! И песок уцелел, и вообще красотища! Мы с отчимом пробежались по маршруту, пофоткались. Внизу-то реальный вавилон – кафе, рестораны, вонища. Все жрут да пьют сутками напролет, а наверху – чисто, светло, тишина. Видел, кстати, бухту, где Шаляпин с Брюсовым гуляли. А еще – бухту Барахты. Про нее даже Высоцкий пел.

– Ага, есть у него такая песня.

– Там вообще много знаменитостей отдыхало. Цветаева с Мандельштамом, Грин, Бальмонт, Толстой…

– Понятное дело! Я бы тоже в таком месте отдохнул, – поделился Антон.

– Там сейчас нельзя, – заповедник. Если егеря поймают, – сразу штраф. – Серега постарался припомнить, о чем разговаривал отчим с одним из егерей. – Я там тоже с главным егерем побазарил, – интересные вещи от него узнал.

– Ну?

– Прикиньте, он рассказывал, что как только Карадаг стал заповедником, туда уборщиков нагнали. И чистили – аж несколько лет! Целыми баржами мусор после туристов вывозили. Даже скелеты, говорит, попадались.

– Скелеты?

– Ага, человеческие, собачьи. Там же скалы метров под триста-четыреста. Разбиться – раз плюнуть. И разбивались.

– Чего ж их оттуда никто не забирал?

– Смеешься? Ты попробуй залезь! Там такие пропасти. Про многих, наверное, и знать не знали. Пропал где-то чел, – и аллес…

– А я премию выиграл, – занозисто и невпопад встрял Тарасик. На него глянули с ехидцей. Тарасик был не совсем из их круга, но таким, как он, друзья вообще не полагаются, и приткнуться Тарасу Карееву было некуда. С одной стороны – псих, с другой – чистый ботаник. Опять же стихи втихую строчил, книги Блаватской читал, психолога Юнга какого-то мусолил… Короче, строил из себя умного. Ну, а таких строителей мало кто любит. Тем не менее, парнишкой Тарасик был незлобивым, и троица друзей его терпела.

– Выиграл, значит, обмыть полагается! – брякнул Гера. – Раньше медали с премиями всегда обмывали. Так что пиво с тебя, лауреат. Два флакона!

– Погоди, – перебил Серега. – Что за премия?

– Математическая олимпиада, третий заключительный тур. Вузы московские проводили, вот и я съездил. В поезде.

– Ездят по ушам, а в поездах катаются! – снова пробормотал Гера.

– Пусть дальше рассказывает, – Серега посмотрел на Тараса. – Ну?

– Дали второе место. Среди седьмых-восьмых классов.

– Во, дает! – Гера хмыкнул. – Нормальные люди летом на пляжах обгорают, в водоемах тонут, а он на олимпиаде парился.

– Большая премия-то? – поинтересовался практичный Антон.

– Ну… Денег нам вообще-то не дали.

– Лохотрон, что ли?

– Да нет, подарили компьютер с принтером.

– Ну, это еще ничего!

– Принтер-то какой? Лазерный или струйняк позорный? – все-таки поинтересовался Гера.

– Вообще-то струйный, – признался Тарасик.

– Обули, значит, – удовлетворенно констатировал Гера. – Струйняк копейки стоит. А через год задолбаешься в нем краску менять.

– Пока вроде работает.

– Вот именно – пока… Но ладно, хоть комп дали. Я со своим стопорнулся, – весь в вирусах, как в блохах.

– Это у тебя от паленых игрушек и жадности, – Антон почему-то постучал себя по голове, видимо, намекая, что жадность проистекает отсюда.

– Кто жадный-то!

– И ленивый еще. Давно бы поставил спаморезку, антивирус обновил, и стал бы чистеньким да причесанным, как наша Анжелка.

– Ага, делать мне нечего – спаморезки ставить!

– Тогда не обижайся – будешь блохастым, как пес-барбоска.

– Да на фиг такой комп, если столько хлопот?

– А зачем людям машина, если бензин каждый день покупать? – парировал Антон.

– Откуда мне знать! Я велосипеды люблю.

– А я машины.

– Оно и видно. Задница в штаны не пролазит.

Серега прищурился. Антон с Герой были абсолютно разными, и это его откровенно расстраивало. Гера – тощий, как глист, лохматый, встопорщенный, Антон – гладкий, толстый, склонный к компромиссам. Гера тяготел к улице, к пиву и людишкам вроде крабовских бродяг, Антон предпочитал успешный бомонд, ручкался с Сэмом, заигрывал с Танькой, которая, все знали, была внебрачной дочкой Тюменского нефтяного магната. Они и росли по-разному: Гера явно отставал, сохраняя худосочность тинэйджера, Антон же ел всю полагающуюся ему овсяную кашку и потому рос не по дням, а по часам. Короче, пропасть их разделяла страшнейшая – не просто ведь спорили – дрались временами! Тому же Сереге не раз и не два приходилось их разнимать. Вполне возможно, без него они вообще не сумели бы сойтись. Это он их соединил и склеил. Не очень прочно, но как уж получалось.

Мама не раз говорила, что они ревнуют Сергея, но это уже напоминало какой-то бред. Ревнуют как-никак женщин или наоборот женщины к мужчинам, а он-то здесь причем? И сам Серега делить их не собирался. Антон казался правильным, но скучным, с Герой – ядовитым хохмачом и вечным «курягой» было легко и весело. Собираясь побренчать на гитарах, с Антоном они обычно разучивали соляны из репертуара Гребенщикова или перепевоны «Квинов». С Герой лабали иной шансон, выдавая на блатных аккордах Виктора Цоя, Чижа, Высоцкого. И то, и другое было по-своему здорово, однако в единую бит-рок-группу, Серега знал, им никогда не собраться. На первой же репетиции поломают о спины гитары и микрофонными проводами друг друга передушат. А мама снова напомнит о том, как была права, рассуждая о Гере с Антоном, как о двух половинках, образующих вместе критическую массу. Типа, атомной бомбы. Сошлись, забродило – и рвануло. Мама вообще поражала Серегу своим неженским умом и точными прогнозами. И все равно… Это были его друзья – настоящие, без всяких там примесей. Случись что, Серега не сомневался: Гера кинется за ним, не раздумывая. Хоть в огонь, хоть в воду. И утонет за компанию, и сгорит. А вот Антоша… Тот, конечно, сперва почешет в затылке и малость потопчется, но потом тоже сходит куда-нибудь и вернется с веревочкой и ведерком…

– Эт-та что такое! Опять курим! – физрук дядя Коля неожиданно возник у них за спинами. – А ну, марш на занятия! Звонка не слышали?