Слуга государев

Гладкий паркетный пол просторной анфилады отозвался эхом под каблуками его туфель, а гости дворца учтиво расступались, пропуская бравого красавца. Он, как и все гости, спешил на карточную вечеринку к Принцу Филиппу Шартрскому Герцогу Орлеанскому[1 - Принц Филипп Шартрский Герцог Орлеанский сын Филиппа брата короля Луи Четырнадцатого]. Сдержанно отвечая на поклоны, он подошел к салону Венеры, который в этот вечер занял герцог, устроив там карточную баталию.

Последние годы король все больше пребывал под влиянием набожной мадам де Ментенон. Пышные праздники, коими славился французский двор, стали редкостью, и игра в карты оставалась, чуть ли не единственной забавой придворных. Сам король, в свое время, увлекшись карточной игрой, умудрился в течение вечера проиграть шестьсот тысяч ливров, после чего его пыл поостыл. Однако, сегодня его Величество ожидали на карточной игре. Поговаривали, что недавняя «размолвка с Мадам», которая своей чопорностью и религиозностью почти отвадила короля от мирских развлечений, давала шанс Герцогу Орлеанскому на некое сближение, а визит короля на карточную игру еще более отдалял короля от спальни мадам де Ментенон. По Версалю поползли слухи, что поводом для ссоры послужило чрезмерное внимание короля к молоденькой фрейлине герцогини. И, поэтому, виновница сей истории, молоденькая мадмуазель де Монтеррас, по приказанию герцога, предусмотрительно была усажена за центральный стол, где обычно играл король.

Де Брезе, войдя в салон, отдал плащ и шляпу лакею, и окинул взглядом собравшееся общество. Карточная вечеринка была уже в разгаре, но столы, расставленные по кругу и накрытые зеленым сукном, были почти пусты. Небрежно брошенные на них карты говорили о прерванной игре. Все столпились у центрального стола, где соперничали играя в poque[2 - poque (пок)] граф Ла Буши обозначенная нами мадмуазель де Монтеррас. Ставками игроков служили золото и драгоценности – на столе горкой лежали и монеты, и украшения.

Граф Ла Буш— лет тридцати господин в черном парике, с красивыми, не лишенными коварства, глазами, уверенно повышал ставки, он был увлечен скорее очаровательной соперницей, нежели самой игрой. Мадмуазель Шарлотта де Монтеррас – внезапно вознесенная молвой в фаворитки стареющего короля Людовика XIV, совсем еще юная особа, лукаво поглядывала поверх карт. И хоть на ее хорошеньком личике застыла светская улыбка, но наиболее наблюдательные из гостей могли заметить замешательство, охватившее прелестную соперницу графа. Совсем недавно появившись при дворе, Шарлотта, взятая, скорее из-за прелестной внешности, нежели из-за знатного происхождения, она все еще смущалась всеобщему вниманию. А нешуточные ставки и количество золота на столе и вовсе повергали ее в шок.

За этой игрой и следили придворные, негромко переговариваясь между собой. Лишь один из них, недавно вернувшийся из России, беседовал с кардиналом на темы далекие от игр:

– Право, Ваше преосвященство, уверяю, это отнюдь не сплетни! Война войной, но в лагере русских всерьез говорили, что в окрестностях объявилась нечистая сила… Тонкие брови служителя церкви удивленно изогнулись на худощавом лице.

– Да что Вы!

Придворный не замедлил пояснить его преосвященству:

– В образе всадника апокалипсиса этот демон разъезжает по полям и лесам, забирая людские души. Стоит русским послать гонца, его на следующий день находят мертвым! Лошадь его по болотам, как посуху идет, а как руку поднимет – деревья валятся!

Епископ принял снисходительный тон и со вздохом протянул:

– Немудрено сын мой… Россия – страна дикая! Люди там темные, на легенды падкие! Уж вам то, просвещенному представителю Европы не следует уподобляться язычникам! Однако, пойдемте к столу, сдается мне, юная фаворитка сегодня в выигрыше не просто по воле случая.

– Вы полагаете, ей подыгрывают?

В этот момент в салон вошел Герцог Орлеанский вместе со своим неизменным любимцем, Де Гишем. Теребя свой сандаловый веер и отвечая на приветственные поклоны, он, направился к центральному столу, продолжая свой рассказ:

– …Никто не знает, уж зачем, графиня Ла Шер завела обезьянку…

Де Гиш, оживился:

– Видимо, ей наскучило окружение! Захотелось свежего лица! О, смотрите! Мадмуазель де Монтеррас проиграет все, что подарил ей король!

Герцог Орлеанский запечатлел на устах кривую ухмылку:

– Тсс! Это всего лишь сплетня. Кто знает, вдруг это ожерелье из сундуков ее покойного старика-отца. Хотя его Величеству иногда надо отвлекаться от молитв в обществе Мадам! Так о чем я?

– Об обезьянке!

– Да, и вот представьте себе, эта обезьяна вспрыгнула на голову ее супруга…и стянула парик!

Де Гиш, не переставая следить за игрой, поинтересовался:

– И все сразу увидели его рога? Герцог притворно вздохнул:

– Увы, лишь только лысину…

Его взгляд остановился на Де Брезе:

– А, вот и наш герой – любовник! Гроза вдов и жен! Де Гиш вполголоса произнес:

– Последнее время он тоже вертится около Монтеррас! Герцог Орлеанский пожал плечами:

– После распространившихся слухов все торопятся выразить ей свое почтение!

– И что король? – переспросил окончательно сбитый с толку интригой приятеля де Гиш.

– Насколько я понял, после ссоры с Мадам, он не прочь развлечься! Но, он стар и ленив! Правда, если расставить сети, куда заплывет мадмуазель, он вряд ли откажется… проверить улов! – Герцог насмешливо покосился на де Монтеррас. Де Гиш также глянул на прелестную фрейлину:

– Да, только наша милая рыбка может и не захотеть быть пойманной!

– Увы, времена, когда фрейлины ловили любой намек короля прошли. Тем более эта провинциалка! Она в фрейлины-то попала, разве что, благодаря просьбе своего дяди!

– Этот Монтеррас, при дворе появлялся дважды, кажется, на казнь Равальяка[3 - Убийца короля Генриха IV] и в день победы над Фрондой! – уточнил Де Гиш.

Герцог рассмеялся. Его смех, по-видимому, долетел до мадмуазель де Монтеррас. Ее взгляд случайно упал на вошедшего де Брезе. Он тут же учтиво поклонился.

Игра за столом приближалась к кульминации, ставки с каждым разом делались все значительнее. Игроки пасовали один за другим, предпочитая не вмешиваться в схватку лидеров – обворожительной мадмуазель и насмешливо поглядывавшего на свою соперницу графа.

Увидев, что девушка собирается снять с шеи колье и поставить его на кон, Де Брэзе, направился к игровому столу. Проходя за спиной графа, он не преминул ознакомиться с его картами и встал за спиной девушки.

Де Монтеррас, тем временем, все-таки сняла с себя колье и придвинула его к золотым монетам и прочим драгоценностям, лежавшим на столе в качестве ставки.

Все в зале изумленно уставились на нее. Герцог воспользовался моментом и произнес негромко, но вполне разборчиво:

– Подарок короля!

Слова разнеслись среди придворных с быстротой молнии. Да же те, кто не верил в интрижку короля с фрейлиной, стали сомневаться.

Ла Бушскорчил ехидную гримасу. Его ответом на ставку послужил перстень с огромным алмазом.

Стоявший поодаль Герцог Орлеанский, выражая солидарность мадмуазель де Монтеррас, пожурил ее:

– Право, мадмуазель, нельзя так рисковать… Господин Ла Бушсегодня в ударе!

Де Брезе подхватил мысль герцога:

– Да, у графа все шансы на победу, на нем столько всяких побрякушек! – Шарль понизил голос: Но эта была последняя!

Мадмуазель де Монтеррас, захлопав ресницами, невинно запротестовала:

– И как же мне отыграться?

– Доверьтесь мне! – улыбнулся де Брезе.

– Интересно король обидится, если увидит свой подарок на графе? – опять обронил вполголоса Герцог. Он недвусмысленно кивнул на бесценное колье. На этот раз его услышали уже за столом. Сидящая за рядом с Ла Бушем придворная дама оценила шутку:

– Это было бы забавно, Вы будете его носить, граф? Де Брезе тоже нашел шутку удачной:

– Вряд ли граф наденет женские украшения… Хотя, кто знает? Вкусы меняются!