Дикие века

Тракт вблизи Престола оказался благоустроенным в отличие от лесных дорог. За те две версты, что прошли мы от чащобы до городских ворот, встретили сразу три постоялых двора и одну заставу с дозором княжеской дружины. Я разглядел на башне и стенах стрельцов со снаряженными луками и самострелами, а где-то за стенами еще чувствовались и одаренные Шенах и Аквиры. Но перегораживать дорогу нам не стали, ознакомившись с охранными грамотами, справедливо считая, что у ворот города устроят полноценный досмотр каравану.

* * *

Престол представлял собою огромный город на берегу Ляры. Место сосредоточения силы и могущества Вольных Княжеств. К тому моменту, когда вместе с поездом Копринуса я прибыл сюда, столица делилась на несколько крупных концов, ну или районов, кварталов называть можно на любой манер. Безусловно, на первом месте была крепость, поспешно меняющая уже обветшалые деревянные стены, помнящие еще первого князя, на новые, массивные, каменные. Каменщики при помощи одаренных возводили укрепления: башни, стены, ворота. Там же жили старшая дружина, заклинатели и жрецы.

Следующим по значимости считалось Вече – торговая площадь, где в древности вожди еще диких племен решали самые важные вопросы, связанные с властью и деньгами. Знатные роды, удачливые торговцы, посольства строили себе рядом хоромы, соревнуясь друг с другом в роскоши. К слову, незастекленных окон тут было не встретить, как и топящихся по-черному изб. Так что про варварские земли Копринус явно преувеличивал.

Дальше шли всевозможные мастеровые улицы, переулки и городища. Кроме рабочего люда тут вперемешку уживались мелкие купцы, городские дружинники, переселенцы и даже лешие. Как Вече, так и мастеровые кварталы прикрывало второе кольцо стен, тоже по большей своей части деревянных. Снаружи же, раскинулись обрабатываемые поля, пастбища, крестьянские хозяйства и хаты самых бедных горожан. Поодаль, на другом берегу разбили лагерь наемные стяги, предлагающие свои мечи боярам, купцам и путешественникам.

С Копринусом мы попрощались во дворе киренийского посольства, куда он привел свой караван. По правилам посланник герцогов должен был проверить товары на соответствие списку разрешенных к торговле. После чего свою бирку давали и люди Великого Князя. Волокита грозила затянуться надолго, так что я отдал остаток платы, попрощался и направился в сторону крепости. В Круге мне наказали найти двухэтажный терем, на двери которого должна быть вырезана семиконечная звезда. Письмо предназначалось мастеру Димитру, хозяину этого самого дома.

Стража у крепостных ворот привлекла мое внимание – предо мною стояли явно княжеские дружинники. Высоченные, все как на подбор. Облаченные в начищенные до блеска кольчуги. Без мечей, только копья с широкими наконечниками да боевые топоры. На алых плащах выделялась вышитая медвежья лапа – знак рода Велиславовичей. Скучающим взором воины провожали всех проходящих мимо людей, подпирая спинами створки открытых ворот. Без лишних препятствий я миновал их и сразу увидел искомый дом.

* * *

Придворный волхв оказался намного моложе, чем я предполагал – мужик не более чем тридцати зим. Темные волосы, собранные в хвост, безбородое лицо без единого шрама, оспин, будто вырезанное из мрамора, темные карие глаза. Худощавое тело. Богатая одежда из парчи и шелка красного и синего цветов. Пальцы, унизанные золотыми перстнями. Это если было смотреть на него обычными глазами. Чародей же мог различить потоки силы, уже связанные в узлы рядом с ним.

Про узлы, думаю, надо пояснить. Рассказывая про свою учебу, я упустил этот момент.

Любой смертный накапливает и тратит энергию или силу. Делает он это обычно неважно и накопленных запасов хватает разве что на самые примитивные вещи. Можно сказать, что он подобен решету, в котором удается удержать только отдельные капли. Но если человека как следует натаскать, развить его тело и разум, ограничить его в определенной еде и пьянстве, то решето превращается в треснутый сосуд. После чего ученика знакомят со способами наполнить себя ворожбой от разных стихийных Источников, осторожно зачерпывая из них, иначе кувшин от напора может разбиться. Одаренные же вообще не нуждаются в накоплении, мы сами являемся частью этой силы после Пробуждения. Но у этого есть и вполне серьезная проблема – этой энергии настолько много, что заставить ее делать определенные вещи, нужные конкретно нам, довольно сложно или долго. И так было до тех пор, пока один из Пресветлых Князей не научил своих учеников отделять от общего потока небольшие сгустки, сразу придавая им нужную форму и сообщая нужный закон воплощения. Для волшебного взора это как раз и выглядит как узлы, сплетенные из разноцветных и разных по толщине нитей. Достаточно мысленно к нему потянуться и нужное заклинание сразу проявляется в нашем мире. И чем больше таких узлов колдун может удержать в один момент, тем он считается искуснее. Для меня пределом стояли три, и это считалось отличным результатом, лучшим из моих погодок в Малом Круге. Сколько мог контролировать Хельге, я так точно не узнал – он никогда при мне не творил ворожбу в полную силу, но постоянно рядом с ним было семь. Хотя, может, ему просто нравилась эта цифра.

Придворный волхв держал рядом с собою восемь. Причем некоторые из них уже проявились, закрывая защитными чарами тело. Кроме количества, являлось удивительным и их исполнение. Я не мог сказать, из какого Источника он черпал силу. Нити Лейра и Морры причудливо переплетались между собой. Я лишь в паре книг читал о таком, не встречая вживую. Но в любом случае к этому человеку стоило относиться с уважением. Поклонившись, достал из походного мешка письмо в чехле, открыл тубус и положил свиток, скрепленный печатью, на рабочий стол.

– А, ты, наверное, из нового выпуска Круга в Медном. И судя по запыленной морде, явился сразу ко мне с дороги. Знаю, знаю, – волхв вежливо, одними губами улыбнулся, усаживаясь в кресло. Девятый узел появился мгновенно, заставляя послание по воздуху проплыть расстояние в полтора шага. Колдун привычно сломал печать, развернул бумагу и быстро пробежал написанное глазами, – Ты присаживайся. В ногах правды-то нет.

Я не преминул воспользоваться его советом, выбрав один из двух стульев, по мою сторону стола.

– Гонец принес мне копию этого письма почти две недели назад, так что должен сказать, ты, для безлошадного, быстро справился с задачей. И главное, вообще справился. Но у писем есть и определенное различие. В этом еще описан и ты. Тут сказано, тебя обучал Хёльге Кёльд?

– Да, все верно, он мой наставник.

– И мой давешний враг, – отложив бумагу, чародей внимательно посмотрел на меня, изучая плетения моих узлов, – В прошлом. Очень далеком по меркам обычных людей. Мы часто сражались по разные стороны и в Асгвайре и на заре Вольных Княжеств. Эх, буйные и интересные времена тогда были. А тебе повезло с наставником. У него очень мало учеников, но ни один из них не погиб раньше срока. Об одном даже вроде сложили песню в Ельнике.

Тут улыбку не смог сдержать и я:

– О да, он здорово гонял меня. Иногда его хотелось придушить, а сейчас начинаю понимать, что это было необходимо.

– Все правильно, учеников надо содержать в строгости. Но перейдем к делу. Тут просят помочь тебе в столице. В Престоле, как понимаю, ты никого не знаешь, родни тоже нет. Путь в дружину в силу незнатности рода для тебя пока закрыт, писарем работать ты вряд ли захочешь. На строительстве стен твой дар, мягко говоря, бесполезен. Ремеслу не обучен, но три узла уже связать умеешь. Можешь, конечно, податься в наемники, благо их стяги встали неподалеку, но я бы посоветовал тебе вступить в городское войско. Там люди с такими талантами всегда нужны. Авось не только пьяниц в трущобах разгонять будешь, примелькаешься и пойдешь наверх.

– Звучит не так уж плохо.

– Тогда сейчас быстро напишу письмо Свельфу. Он местный воевода. Казармы расположены рядом с южными воротами крепости, мимо точно не пройдешь. Передашь письмо и заодно покажешь ему свой перстенек. А дальше уже сам не плошай.

Открыв склянку с чернилами, Димитр быстро набросал на бересту несколько фраз, убедился, что буквы не расплывутся, и передал грамоту мне. После чего из шкатулки достал латунное колечко с личными вензелями и положил его на стол передо мной.

Не теряя времени, я попрощался с чародеем и отправился к воеводе. У ворот стояли уже новые караульные, также в ослепительно начищенных бронях. Бодрости у них было явно больше, что на себе испытал один из гостей. Его подвергли досмотру и расспросам. Меня же просто проводили внимательным взглядом.

Казармы представляли собой отдельное городище, из расположенных кольцом одноэтажных изб, вымощенной дубовыми досками площадки посередине и высокой наблюдательной башенкой. Последняя предназначалась для того, чтобы увидеть намечающийся где пожар или очередные побоища. А то порой разные концы от скуки ходили в гости друг другу побить морду, иногда беря с собой ножи, топоры и палицы. Особой охраны у входа не стояло, но первый же человек махнул рукой в сторону одной из хат, отвечая на вопрос, где находится воевода.

– Это все, что вы можете мне поведать?! Как этот тать, смог от вас скрыться? Как?.. Какое колдовство? Тут все колдуны да чародеи под присмотром князя и его волхва! И обвел он вас вокруг пальца обычным дедовским способом! Из окна, небось, выпрыгнул да побежал.

Зычный голос, раздающийся внутри, убедил меня, что тут и надо искать самого главного. Уж больно знатно он орал. Вмешиваться явно не стоило. Поискав глазами лавку, присел и продолжил невольно слушать выволочку. Если отставить целый ряд асгвайровских, восковских и леших ругательств, выходило, что патруль умудрился упустить не самого простого лиходея и теперь доказывал, что их вины тут нет. Во что, умудренное опытом начальство, не верило. Наконец, буря затихла и троица парней помоложе меня, чуть ли не бегом промчались мимо. Досчитав до десяти, отодвинув плотную занавесь, прикрывающую вход, я вошел внутрь.

Горница разительно отличалась от той, где я говорил с Димитром. Мебели почти не было, как и книг, свитков, склянок. Очень низкий потолок, небольшой стол, стул на котором восседал хозяин и лавка для гостей. В одном из углов на медвежьей шкуре оказались бережно разложены доспехи и оружие. Сам воевода род вел из Асгвайра, дожил до весомых лет, но еще не обзавелся старческой слабостью. Седые волосы, заплетенные в две косы, ухоженная борода, серебряная гривна на шее – символ воинской доблести. Для полноты картины не хватало еще алой шелковой рубахи. Вместо нее была шерстяная безрукавка, открывавшая обильно украшенные старыми шрамами мускулистые руки.

– Что надобно? Украли что? – без особого радушия сразу в лоб спросил воевода.

– Скорее нашли, – протягивая записку от Димитра, я как бы ненароком на несколько мгновений засветил и свой перстень.

– Хм.

Как и положено справному воеводе, Свельф глупцом не являлся. Быстро прочитав письмо, он ненадолго задумался, потом встал из-за стола и направился во двор. Подойдя к занавеси, он махнул рукой, приглашая следовать за собой. Оказавшись на солнечном свету, северянин соизволил продолжить беседу:

– Итак, Димитр считает, что нашел подходящего человека для меня. И он прав, Морра меня побери, я сейчас рад любому одаренному. Даже оборотню немытому рад. В Престоле творится настоящая чертовщина. Её и раньше хватало, но с прошлого лета все стало еще хуже. Так что сразу предупреждаю, служба будет нелегкой.

Я молча пожал плечами, показывая, что жду дальнейших подробностей и не собираюсь сразу бежать.

– Хорошо, ты вроде не из пугливых. К тому же холодный, люди вас не любят и боятся за вашу любовь к законам. А значит, тебе будет полегче войти в дела и не замараться. Распорядок пока следующий: тря дня службы при городском войске, один – занимаешься своими делами. Учишься, спишь, пьешь или по бабам ходишь в этот день – мне все равно. Раз в две недели будешь получать от меня или нашего писаря серебро за службу. Жить можешь здесь, свободных кроватей хватает. Подкопишь деньжат – снимешь хату. Часа через два растопят баню, сразу беги туда. Помоешься да новую одежду получишь, бесплатно, в дар от города. А то без слез на твою не взглянешь – чародей, а одет как холоп. Из приличного только сапоги. Доспех и оружие подберешь уже завтра. На рассвете в этом дворе будет смотр, не проспи. Отряжу тебя в наш самый первый десяток. Там такие же обормоты. С особенностями.

Закончив свою длинную речь, воевода еще раз глянул на меня, помянул Треххвостого Дракона и вернулся в свою берлогу. Мне же не оставалось ничего иного, кроме как последовать его приказам. Свободная кровать нашлась в одном из восточных срубов. А какое удовольствие предоставила баня, вообще сложно описать. Что-то близкое к Пробуждению. Когда избавляешься от неосязаемой ранее ноши в виде накопленной за две недели грязи и путевой пыли. А потом надеваешь чистую одежду и чувствуешь небывалую тягу к жизни. Баню точно придумал кто-то из Пресветлых Князей. Цирюльник привел в порядок мою уже порядочно побитую сединой шевелюру и сбрил недельную щетину. Одаренные Кёльда быстро белели волосом, из-за чего выглядели старше своего возраста. Но на мой взгляд, это было лучше, чем та же неизбежная лысина у детей огня.

Времени до отбоя оставалось еще предостаточно, так что из заплечного мешка извлеклись обе книжки, припасенные еще перед отъездом из Круга. Хотя такое громкое название для них звучало лестью. Просто кипа рукописных листов, подшитых толстой красной нитью. Первая носила название «Списки лечебных трав», вторая «Описание земель Престола с начертаниями окружных земель». Последнюю стоило перечитать и запомнить.

* * *

Рев рога прогнал сон быстро и надежно. Сидя на кровати, мне понадобилось немного времени, чтобы осознать, где я, почему вокруг возится столько людей и что надо делать дальше. Умывшись и одевшись, отправился на смотр. Особо описывать его не было смысла. Семь десятков мужиков в разной броне, в одинаковых синих плащах заняли весь двор и лениво дожидались приказов на день, обмениваясь вестями и шутками. Получая новый наряд, воины расходились, пока не осталась отдельно стоящая пятерка бойцов, я и воевода.

Свельф, облаченный в ярко начищенную бронь, убедился, что мы рассмотрели друг друга, и после этого уже заговорил:

– Знакомьтесь, это Велибор из холодных одаренных. С этого дня он в городском войске. А это Ёж, старший над десятком, Илья, Орех, Олаф, Милорад – бойцы опытные, знающие, как бороться не только с людьми.

Собственно, и без подсказки понималось, что передо мной не обычные стражники. В Круге таких называли десницами, в Кирении гончими. Люди, научившиеся накапливать внутреннюю силу и использовать ее совместно со своим воинским искусством. Наиболее опытные из них могли даже вязать узлы. Вооружены они были отлично от остальных. Очень длинные мечи, которыми били как одной, так и двумя руками, кольчуги с латными наручами, на поясе у двоих висели колчаны с болтами для самострела. Все это я отметил, обмениваясь рукопожатиями.

– Вводите молодого в курс дела, подберите ему оружие и после обеда выходите на улицы. Пусть привыкает. Олаф, иди досыпай, сегодня у тебя вольная, чего приперся.

Глава 3

Дело пахло скверно. От сгоревшей и брошенной мастерской веяло неприятностями. А низкие тучи, обещающие скорый дождь, надежно скрывали луну и звезды, лишив необходимого света. Олаф и Милорад привычно взвели самострелы, а Еж обнажил посеребренный тесак, кивком головы давая понять, что готов к действиям…

А ведь все начиналось так неплохо. Я уже второй раз успел получить жалование, и мой кошель, набитый серебром и медью, с приятной тяжестью висел на поясе рядом с ножом и кинжалом. Теперь можно было расплатиться с бронником, починившим для меня легкую кольчужную рубаху. Кроме того, удалось присмотреть себе отдельную комнату в одном из гостиных дворов, куда я и собирался в ближайшие дни переехать. А главным поводом для гордости стало то, что я смог удержать сразу четыре узла. Прорыв случился накануне во время занятий и порядочно порадовал меня.

И вот когда я довольный восседал на лавке во дворе казарм, наблюдая за дружеским поединком Олафа и Милорада, через ворота вошел неизвестный дородный человек в небедной одежде в сопровождении двух мальчишек. Он явно захаживал сюда не первый раз, поэтому кивнув караулу, направился сразу к дому воеводы. Потеряв интерес к гостю, я снова вернулся к наблюдению за борющимися десницами, чьи учебные дубовые клинки мелькали с ослепительной скоростью.

Немного погодя, на крыльцо своего сруба выбрался Свельф. Щурясь и прикрывая глаза ладонью, вынужденный смотреть против солнца, он вначале взглянул на поединок, довольно крякнул, и словно случайно приметил меня:

– Велибор, ты сейчас все равно не при деле, зайди ко мне, нужен твой совет как чародея, а молодцы пускай забавляются дальше.

Делать нечего, пройдя двор, я отодвинул занавесь и вошел внутрь. Воевода уже восседал за своим столом, задумчиво поглаживая бороду.