Дикие века

Завтрак оказался вкусным: яичница на сале, свежая копченая колбаса и сладкий хлеб, с кружкой горячего травяного взвара. Он был побежден быстро и без всяких шансов на спасение. Так бы сдавались южане. Димитр в это время собирал вещевой мешок, положив небольшую книжку в него напоследок.

– Это список самых распространенных чар среди колдунов южан, отдельно по каждому их ордену. Составитель, как можешь увидеть, твой наставник Хёльге Холодный. Он до ухода в Малый Круг с ними лет пятьдесят бился и бил. Многое он тебе должен был рассказать, но может, что-то и упустил. А так забудешь его или мои уроки, то освежишь в памяти. А теперь пошли на сбор. Там надо будет прилюдно объявить, что ты мой помощник, да и заодно прочувствуешь на своей шкуре, всю суматоху.

Так и случилось. Отовсюду в крепость стекались вооруженные люди. Дружина и ополчение. Мечи и копья как их звали. Разворачивались стяги. Медвежья лапа на красном поле Великого Князя Ярослава, такая же лапа, но на синем поле – городской полк Престола, боярские знамена и даже одно, принадлежащее наемному отряду «Топоры Окула».

На следующее утро все это войско двинулось на юг. Черноволосая вампирша в самый последний момент, уже у внешних врат подбежала и сунула в руки амулет, в виде маленького треххвостого дракона. Знак воинской удачи, который дарили жены своим мужчинам или матери сыновьям перед походом.

– Вернешься покалеченным – загрызу.

Глава 8

Если Престол возводился вокруг кремля, построенного на холме Велиславом Основателем, то Медноград изначально слыл небольшим мирным поселением, просто огороженным частоколом и земляным валом. Одним из многих основанных восковитами в этих краях. За безопасность отвечала небольшая крепость рядом, где и должна была сидеть дружина. Но когда вдруг выяснилось, что новые торговые пути удачно пересеклись тут, то поселение стало быстро разрастаться в город. Однако старую традицию никто отменить не смог. Войску указали жить рядом, а не в центре города. Выглядело это глуповато, но богатые купеческие рода до последнего цеплялись за свою свободу. Ведь деньги деньгами, но сотня мечей может решить, что старые хозяева ей не нужны, только дай ей повод. Конечно, у князя в городской черте располагался свой терем, огороженный и охраняемый верными людьми. Конечно, многие витязи также жили со всеми удобствами. Но когда пришла война, местом сбора объявили обособленно стоящее городище.

Стяги прибывали на оговоренное место бесконечным потоком. Князья, бояре, наемные отряды, одаренные, десницы, приходили даже странствующие витязи-бродники в поисках славы. Прибывали воины и их обозы. Кому не хватало места в крепости, те разбивали под стенами шатры. То тут, то там появлялись небольшие походные кузни, в которых правили доспехи и оружие. С каждым часом знамен становилось все больше. Командиры отправлялись на совет, бывалые бойцы, пользуясь случаем, старались передать свой опыт зеленым, гоняя их на тренировочных площадках, или разводили их на пиво. Кроме того, из города тянулась целая вереница телег с едой и выпивкой. Местные купцы явно не желали слушать запретов и приказов князя Михаила Изяславича, владыки Медного Княжества, о недопущения пьянства.

Сразу после приезда, я в составе малой дружины при Ярославе Зодчем, а также в сопровождении местных следопытов, проехался по округе. Требовалось изучить места, где, возможно, будет кипеть смертоубийство. На это потратили почти весь световой день. Подробно описывать, что мы увидели, вряд ли имеет большой смысл. Душистое разнотравье весенних степей знакомо многим. Изредка мы проезжали рядом с каким-нибудь невыразительным леском: акации с молодой листвой, фруктовые деревья в цвету. Все то, в окружение чего прошло мое детство. Солнце мягко грело, ветерок нес прохладу. Идиллия. Казалось дикостью, что мы искали вовсе не эту красоту, а ровное поле, где можно расставить несколько тысяч человек и дать им возможность помахать оружием. До самого берега Смородиновой довелось обнаружить два неплохих, но мнение князя и воеводы всегда расходилось. По их поручению, я на заранее заготовленных листах пергамента делал наброски, указывая все особенности, все неровности земли: холмы, лески и овражки.

На западе уже различался огромный столб пыли. Без всяких сомнений, это уже подходили передовые отряды киренийцев. Речка их задержит немного необходимостью переправлять обозы и стенобитные машины, но все равно время играло в пользу чужаков.

Великий Князь с интересом разглядывал пылевую тучу над горизонтом:

– Это ж сколько их там идет? Видать, правы были наши соглядатаи, когда говорили о тысячах и тысячах.

Свельф же привычно почесал бороду, сохраняя молчание. Я и гридни сочли за лучшее тоже не нарушать тишины. Все было ясно и так.

Наконец, увидев все должное, Великим Князем был отдан приказ возвращаться в лагерь. Коней на обратном пути гнать пришлось нещадно. Снова проскочили Засечное, миновали две совсем маленькие пустые деревеньки. Жители, уже наученные горьким опытом, давно покинули их, ища защиты за городскими стенами. Городище встречало нас дымом множества костров и деловитой суетой. Ратники теперь отдыхали, а челядь вовсю работала, коля дрова, бегая с ведрами воды и корзинами снеди. Во внутреннем дворе добавилось стягов – бояре, не успевшие к сбору у Престола, привели своих воинов и оруженосцев. Кроме привычных флагов тут и присутствовал один символ леших: украшенный зеленными и голубыми лентами змей, обвивший посох. Лесной народ всегда выделялся на фоне людей и гордился этим.

– О, Брыня явился. Не подвел, как твоего батю не подводил, – воевода радостно воскликнул, видимо, не раз сражался бок о бок с этим лешим в битвах, раз так был уверен в нем.

Слуги забрали уставших животных, не знаю, будет ли теперь в них толк завтра. Как вообще будем использовать всадников. Как вообще будут стоять полки. Наскоро перекусив, Великий Князь велел протрубить начало совета. Такие вопросы мучили явно не только меня и следовало их решать, пока не стало слишком поздно.

Только сейчас пришло понимание, какой подарок сделал Димитр, объявив меня своей правой рукой несколько дней назад. Теперь я имел возможность присутствовать в воистину грандиозном историческом событии, сравнимым с описанными в книгах о Последней Войне. С мрачной торжественностью в зал заходили князья и воеводы. Первым, естественно, явился хозяин крепости и владыка Меднограда – Михаил Седой. Облаченный в тяжелую кольчугу двойного плетения, дополнительно еще усиленную стальными пластинами. Опоясанный рунным мечом – родным братом того, что покоился в ножнах у самого Ярослава Всеволодовича. По легенде сам Велислав Основатель выковал их для своих соратников перед своим уходом. И вот уже более века, это грозное оружие являлось символом власти, доказывающим право некоторых родов владеть землями и устанавливать на них Правду. Таким же клинком вооружился Ингвар Верзанский, вошедший следом, и глава Малого Круга восковитов Достомысл, ведущий за собой вольных одаренных. Заходили люди и нелюди, кто тоже в бронях, кто облаченный по-простому. Оружие было только у князей-побратимов, остальные оставляли железо у входа у специальной стойки, которую разместили предусмотрительные слуги.

Звучали приветствия, пожимались руки. Все давно знали друг другу по пирам и войнам, даже командиры наемных отрядов, пусть они и стояли ниже остальных по старшинству. Убедившись, что собрались все, владыка Престола заговорил. Его голос не был громким, слова вроде тоже были обычные, но слушали внимательно все:

– Братья, друзья, храбрые воители и верные союзники, впервые с похода на Приют Сокола мы вынуждены собирать такую громадную рать. И впервые настолько сильно нужна нам победа. Речь теперь идет не только о славе или золоте. Речь теперь идет о нашем выживании. Если герцоги прорвутся тут, то о свободе, мире в наших землях на севере и востоке мы сможем забыть. А нашим женам и детям придется искать себе новое пристанище, и то если выживут. А остальные будут стенать под пятой кесаря.

Великий Князь прервался, вглядываясь в лица присутствующих, затем уперся руками о стол и продолжил:

– Все знают Свельфа, воеводу Престола. Его опыт огромен, больше, чем у любого из нас. Так что на мои решения во многом повлияли его советы. Сразу определимся, что мы имеем. Моя дружина в двести мечей, сорок из которых конные. Войско Престола в сотню мечей и по две сотни копий и стрельцов, три десятка всадников. Верзанский князь Ингвар с полторы сотни мечей и столько же стрельцов. Михаил, сколько ты смог собрать от Меднограда?

– Я и город выставим своих две с половиной сотни мечей и пять сотен разного пешего люда, в основном копий, хотя стрельцов тоже хватает. Могу еще мужиков поднять сотни на три, но сам понимаешь, в бою от них пользы почти нет. Их только в обоз ставить. Ну и наемники еще.

Один из писарей протянул Ярославу другой список, с перечнем наемных отрядов.

– Да, у нас еще шесть стягов, воюющих за золото. Бойцы они разные, но еще почти четыре сотни людей это позволит нам выставить. Кроме них, от Круга тридцать два одаренных, пять десятков десниц. От леших пришли за воинской славой пятнадцать оборотней и почти семь десятков стрельцов.

– Эх, Ивана Сокола еще бы сюда, его витязи пришлись бы кстати, – не сдержался один из бояр с рябоватым лицом.

– Он нужен на северных границах со своей дружиной, нельзя Асгвайру спину показывать, воевать еще и с ними мы не потянем точно.

Все присутствующие согласно кивнули. Многие были сами из варягов или хотя бы имели дедушек из них. Если показать слабину, то северный сосед непременно попытает удачи, и не остановит их ни вечный мир, ни то, что Великий Князь Восковский приходился родичем Верховному Королю.

Владыка Медного княжества лишь пожал плечами:

– Потеряем юг, потеряем и все остальное, сами знаете, кто и что наполняют сейчас казну.

– Брат, отстоим и нашу землю, а позволит удача, еще и добычи возьмем, надо только правильно распорядиться нашими силами. А такого войска, какое мы собрали сегодня, до сих пор Вольные Княжества еще не видывали.

Сверившись с бумагами, Ярослав продолжил:

– Семь сотен мечей, сотню из которых можно использовать конными! Полторы тысячи пешего войска попроще и наемников. И это, еще не считая помощи от Круга и леших. Одаренные в строю воюют плохо, но думаю, их хватит, чтобы заткнуть глотку хваленому ордену магов южан.

Один из бояр кашлянул, привлекая к себе внимание. Его имени я не знал, это был кто-то из местных:

– Княже, наша сила велика, но герцог ведет за собой более пяти тысяч человек, и вслед к нему спешит подмога еще в четыре тысячи, нас очень мало. Мы стены не сможем долго держать. Особенно учитывая чудовищную мощь стенобитных оружий Кирении.

– Поэтому мы не будем сидеть на стенах, ожидая, когда наши недруги объединятся и развернут камнеметы. Мы нападем первыми. Вражье войско обязательно застрянет на бродах возле Засечного, пока переправят они обоз и пороки, пока снова развернутся… в этот момент и должны появиться мы. Там как раз есть удобное место для сечи, мы сегодня были уже там. С одной стороны течет Смородиновая, с севера проросла дубовая роща, с юга много оврагов. Развернуть всех в одну линию герцог просто не сможет. А насчет их количества. Главную опасность составляют тяжелая пехота и конница. Но первых сравнительно немного, а вторым мы не дадим зайти сбоку или с тыла. А остальные тысячи – это абы как вооруженные легкие ратники или вообще бродяги.

Свельф развернул на столе карту, набросанную сегодня утром мною. Я, конечно, не слыл великим картографом, да и сильно спешил, но все равно в сердце невольно взыграла гордость. Самые могущественные люди моей родины, теперь полагались на нее. Действительно, на пергаменте кривовато вырисовывались и речка, и роща, и овражки.

– Хорошее место, – взял слово Ингвар Верзанский, – Удобное для нас, но как стоять там будем, как славу распределять?

– Начнет бой конница. Добрыня, у тебя под рукой будут все всадники. Подскачите, забросаете дротиками, постреляете, а потом сразу назад. В сечу не вступать. Сразу к обозу, будете в запасе. Если где-то туго будет туда и бросишь молодцов. Полагаюсь на твой опыт, чутье и здравый смысл.

– Я услышал тебя, княже, – кивком головы витязь показал, что понял свою роль.

– В головном полку буду я, войско Престола и Верзани. По центру герцог должен выставить самых лютых своих бойцов, гвардию, гончих и ночную стражу. Поэтому там биться придется тоже самым снаряженным. Еще с собой возьмем десниц и оборотней. По правую руку будет биться Михаил. По левую – наемники, Достомысл за старшего там. У леска на севере должны стоять лешие. Стреляют они далеко и метко, а если до них добегут, то среди деревьев им биться и сподручнее. Велибор, станешь там же. Поможешь чародейством.

– Ярослав, разреши взять мне оборотней по правую руку. Вдруг они страху наведут на вражескую рать, мы ее разгоним и тогда к центру на помощь придем.

Свельф согласно кивнул:

– Южане непривычны к нашим перевертышам волкам и медведям, обычных мужиков они точно попугают. А по центру только тягаться с гончими без толку будут.

– Идея хорошая, согласен. Ну что, браты, удачи нам завтра!

– Без удачи, победу доблестью и умением возьмем, – сверкнул белыми зубами владыка Медногорода.

Я как-то ожидал, что витязи, закончив советоваться, опрокинут по чарке вина или меда. Но все разошлись, даже не смочив усы и горло. О печальной битве за Вирту я тогда не ведал. Во времена немирья с Асгвайром, когда восковцы один за другим устраивали походы на Приют Сокола, малую дружину из боярских сыновей послали пограбить соседние деревушки и не дать обозам северян проходить к осажденной крепости. И вот пограбив эту самую Вирту, дружина окончательно расслабилась и основательно напилась. А утром их настигли варяги, и сонных, пьяных половину просто перерезали, а остальных взяли в полон. С тех пор князья и воеводы строго воспрещали перед битвами пить крепкое, и сами этому завету следовали. Работали запреты далеко не всегда, но без них совсем все туго бы стало.

* * *

Военное дело у леших было поставлено несколько иначе. Если люди предпочитали мерить рать десятками, а за малую дружину считали сорок человек – число достаточное, чтобы управлять любым кораблем, речным или морским. То обитатели лесов издавна счет вели дюжинами, причем в каждой дюжине четко распределялись роли с задачами. Например, в том стяге, с которым мне следовало идти в бой, было принято иметь трех щитоносцев на девять лучников. Стрельцы вооружались сложными луками, усиленными рогом, жилами животных и кожей, каждый носил с собой по два тула со страшненькими длинными стрелами. В одном покоились срезни – стрелы с широким наконечником, идеальные на охоте или против не защищенного доспехом противника. В другом бронебойные, с наконечником, напоминающим по форме шило. Не удивлюсь, что даже пластинчатый доспех прошивался насквозь такими, особенно в упор. В оружии же ближнего боя царил полный беспорядок. Кинжалы, дубинки, даже обнаружилась пара тяжелых асгвайровских секир, кто что купил или раздобыл в бою. Щитоносцы переносили огромные осадные заслоны в человеческий рост, оборудованные подпорками. Для подвижного боя им полагались еще рогатины и топоры. Бронь у всех была примерно одинаковая: либо кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами, либо легкие кольчуги, голову же защищали железные шляпы с широкими полями. Кроме простых воинов, в стяге числился командир, музыкант с непонятным инструментом в виде кожаного мешка с торчащими из него медными трубками и знаменосец, держащий ранее виданный мною шест со змеем.

До заветного леска нам пришлось бежать, опережая остальную рать. Вот мимо проскочили всадники Добрыни, выигрывая всему пешему войску время. Отмечая это краем глаза, я пытался не сбиться с дыхания. Где-то позади, разворачивались в боевые порядки воины Меднограда. Лес стал ближе еще на пятьдесят шагов. Трава послушно подминалась под сапоги. Еще семьдесят шагов. Захотелось выкинуть свой посох. Оружие становилось все неудобней, а от этого тяжелей. Еще сотни две шагов. И наконец, мы оказались под кронами дубов. Молодая листва не отличалась густотой, пропуская достаточно света, чтобы разглядеть взмыленные морды леших. Если бы не вертикальные зрачки, заостренные уши, да чуть более длинные клыки их можно было принять за человеческие лица. Переведя дыхание, все мы начали готовиться к бою. Щитоносцы установили заслоны, стрельцы натянули тетивы. Я проверил узлы, заготовленные с вечера. Атакующие, защитные и вспомогательные чары – все шесть гудели от вложенной в них силы. Без всякого изящества в плетении, только максимально эффективные против легкой рати. Как и советовал Димитр.

Киренийскому полководцу тоже пришелся по нраву этот лесок. От основного войска в нашу сторону побежало около сотни человек. Скорее всего, тоже лучники, ничего похожего на щиты или тяжелые доспехи не различалось, а длинные палки напоминали неснаряженные луки.