Спорные тайны

Вранье в отношении загнивания капитализма создало целый слой населения, для которых коммунистические лозунги воспринимались как юмористические придумки.

Коммунизм сам уничтожал себя. Он всесилен тогда, когда уничтожает своих противников. Но как только коммунизм приобретет демократические формы, он закончится. Так думал не только я. Так думали миллионы коммунистов, которым приходилось сидеть на партсобраниях, разгадывать кроссворды или предаваться мечтаниям о том, что вместо партсобраний начнется реальная экономическая реформа.

Все знали старый анекдот, но делали вид, что политических анекдотов никто не знает.

Секретарь парторганизации спрашивает младшего инженера НИИ:

– Почему вы не пришли на последнее партийное собрание?

– Если бы я знал, что это последнее партийное собрание, я бы привел всю свою семью, – ответил инженер.

По марксистско-ленинской подготовке у меня всегда были положительные оценки. Проверили мои знания по марксистско-ленинской философии и научному коммунизму, и оставили в покое. Зато поставили в моей комнате сильный радиоприемник, и я должен был в течение не менее часа в сутки слушать разные радиоголоса и составлять сводку основных событий, как в нашей стране, так и за рубежом.

– Вы должны ухватывать основное в информации и сразу же делать аргументированный анализ политической ситуации, – внушал мне преподаватель по информации и аналитике.

Ежедневно по два часа со мной индивидуально занимались английским языком. Вот и вся разгадка, почему воспитанники гувернеров в дворянских семьях свободно шпрехали на любых иностранных языках, а мы после шести лет изучения иностранного языка в школе и пяти лет в институте знали в основном только это – дую пиво эври дэй или с неба вассер поливассер.

Физическая подготовка.

Обязательное утреннее плавание в бассейне. Все хорошо, но постоянно красные глаза от хлорированной воды. Зато никаких простудных заболеваний, постоянно тренированные мышцы и бодрое настроение.

Спортивные игры.

Хоккей один на один с инструктором – раз в неделю.

– Зачем мне это? – спрашивал я, стоя на подгибающихся в щиколотках ногах.

– Для укрепления ног – раз. Для тренировки выносливости – два. Вдруг придется играть в хоккей – три, – коротко отвечал инструктор и продолжал гонять меня по площадке. Зато как приятно после этой тренировки снять форму, помыться в горячем душе, выйти в махровом халате в холл и посидеть на мягком диване перед телевизором.

Большой теннис – три раза в неделю. Тогда ракетки не держали двумя руками, а только придерживали, показывая высокое мастерство игры. В тот период эта игра считалась аристократической, и ей обучали только сотрудников дипломатических ведомств, чтобы показать, что и в нашей стране живут вполне даже современные люди. Об участии в международных турнирах речи не шло, а получение огромных гонораров приравнивалось к подкупу и измене родине. Любой спортсмен или сотрудник международной организации – гражданин СССР всю наличную валюту сдавал в посольство, получая сумму, кратную размеру его заработной платы дома, влача нищенское существование за рубежом и получая характеристику сквалыги от коллег по совместной работе. Сейчас такими же советскими людьми остались только северные корейцы.

Самозащита. Обучение уличной драке и поединку без правил. Ох, и получал я тумаков по всем частям тела и частенько ходил с фингалами и расквашенным носом, вызывая улыбки и преподавателей по другим дисциплинам. Зато потом начал становиться бойцом, как-то равняясь со своим инструктором, который не особенно и жалел меня.

– Я тебя пожалею и погублю, – говорил он, – но ты должен быть лучшим, ты должен быть самым ловким, тогда сможешь выжить. Даже если тебя сбили с ног, используй все, чтобы остаться в живых, выбрать момент и снова вцепиться в противника, нанося ему непоправимый ущерб. Никогда не надейся на благородство соперника. Его нет. Весь спорт, мягко говоря, далек от рыцарства, когда речь идет о пьедестале. Только некоторые нормы приличия удерживают спортсменов от того, чтобы не вцепиться в горло счастливчика, выигравшего сотую долю секунды.

Инструктор по дракам был инструктором и по карточным играм. Ну и жулик. Он научил меня всем хитростям и премудростям игры так, чтобы выиграть, но, чтобы никто не обвинил тебя в шулерстве. Он показал мне приемы шулеров и научил, как быть в такой ситуации. Но главное внимание уделялось развитию памяти и подсчету карт.

– Главное – береги голову, – говорил он, – не подставляй ее под удар. Сотрясение мозга очень нехорошая штука. Последствия непредсказуемые. Знаешь, чем заканчивают большинство знаменитых боксеров? Паркинсоном.

Летная подготовка и парашютно-десантная подготовка. Прыгать с парашютом я отказался категорически. Не буду и все тут. Хотя теоретическую подготовку прошел полностью.

– Хорошо, – сказали мне, – не хочешь, не прыгай. Просто поставим в ведомости, что программу прослушал, а от прыжка отказался. Но нужно выполнить все формальности. Отказ должен прозвучать в самолете перед прыжком. Надевай парашют.

Надел. Взлетели в воздух на «кукурузнике». На самолете АН-2. Высота примерно две тысячи метров. Открыли выходной люк. Входным он является при нахождении на земле. В воздухе он всегда выходной.

Говорят:

– Подойди, посмотри на землю, а потом уже отказывайся.

Я подошел, получил коленкой под зад и полетел вниз. Парашют открылся автоматически. Страха не было никакого. Испугаться не успел. Когда полетел вниз, стал думать, что мне нужно делать, чтобы замедлить свободное падение. А тут и парашют раскрылся. Ближе к земле, возможно, я бы и сам дернул кольцо, но руководители мои решили подстраховаться.

Натянутые стропы и купол парашюта дают человеку точку опоры в воздухе. Боятся прыжка люди, которые не испытали чувства полета в воздухе. Приземлился я удачно. Подогнул ноги, ударился ногами, повалился на бок и перевернулся несколько раз, чтобы скрутить стропы и погасить парашют. Подъехавший на машине инструктор поздравил меня с первым прыжком и вручил значок парашютиста.

– Давай еще раз, – попросил я, – иначе я больше никогда не прыгну.

– А больше и не надо, – ответил инструктор, – зато мы знаем, что когда прижмет, то ты прыгнешь и спасешь свою жизнь. Извини, что поддал коленкой под зад, не всегда героями становятся по собственному желанию. Чаще всего по приказу.

Подготовка в разведку

Отдельно расскажу о том, как меня учили выживать в экстремальных условиях, потому что занятия были практическими и проводились в городских условиях.

Первое. Выявление слежки за собой и уход от слежки. Теоретически все выходило складно, а вот на практических занятиях все обстояло не так.

Меня вывозили на машине в город и оставляли в определенном месте, откуда я двигался по подготовленному заранее маршруту. Причем я не имел права выделяться из толпы спешащих по своим делам людей. Я должен иметь объяснение нахождения в данном месте и в данное время. Мне категорически запрещалось провоцировать следящих за мной на какие-то действия, выявляющие их среди других людей.

В первый раз я вообще не мог сказать, следил кто-то за мной или нет. Мне казалось, что следили, но кто конкретно, я не имел представления.

– Ищите знакомых людей, – наставлял меня инструктор, мужчина лет пятидесяти с крупным красным носом, свидетельствовавшим о том, что у человека может быть повышенное артериальное давление или частое употребление напитков охотников и рыбаков после удачной охоты или рыбалки у костра с горячей ухой или жареным мясом.

– Каких знакомых? – возмутился я. – В этом городе я не знаю ни одного человека, а вероятность того, что здесь появится кто-то из моих знакомых, настолько низка, что ее нельзя даже рассматривать.

– Как вы считаете, – спросил меня инструктор, – если вы каждый день встречаетесь с одним и тем же человеком, который идет вам навстречу, он может считаться вашим знакомым?

– Ну, знакомым его назвать трудно, но и называть его неизвестным человеком тоже нельзя, – сказал я.

– Все правильно, – согласился инструктор, – но если вы в течение дня встретите одного и того же человека в разных местах города, что вы можете подумать по этому поводу?

– Я могу предположить, что это некоторое стечение обстоятельств, – сказал я, – но в большей степени можно заподозрить, что этот человек идет по моим следам.

– Вот именно, – оживился инструктор, – вы должны помнить всех, кто попадал в ваше поле зрения. Вот вам шесть фотографий. Время на запоминание личности одна минута. – Он взглянул на часы и засек время. – А вот сейчас посмотрите эти три альбома и скажите, есть ли в них эти люди?

Я смотрел на фотографии и никого не находил. Но такого не должно быть. Зачем мне давать эти фотоальбомы, если там нет этих людей? Хотя, это может быть тонкий психологический ход, чтобы заставить искать то, чего там нет. И вдруг я увидел знакомую физиономию, но в совершенно другой одежде, нежели на фотоснимках, показанных мне инструктором. Все правильно. Нужно смотреть не на одежду, а на лицо. Одежда это всего только маскировка. И я сразу нашел почти всех, кого мне показывал инструктор.

– Молодец, ухватил в точку, – похвалил меня инструктор. – Я тебе уже говорил об этом, но ты меня как-то не слышал. Сейчас дошел своим умом, значит, врежется в память накрепко.

На следующем практическом занятии я обнаружил трех человек, которые шли за мной, периодически меняя элементы одежды. Я не оглядывался назад, используя отражение всех блестящих предметов и тренируя свои глаза смотреть по-лошадинному. Не удивляйтесь. Лошадь, не поворачивая головы, видит своего всадника и тех, кто позади него. И человек при тренировке может увеличить угол зрения своих глаз. Не так сильно, как лошадь, но достаточно.

На одном из занятий я шел по Ваганьковскому кладбищу и увидел идущую навстречу мне девушку. Встреча с девушкой, даже на кладбище, всегда настраивает на лирический лад.

– Мужчина, угостите даму сигаретой, – томно сказала девушка.

– Может, лучше конфетку? – предложил я.

– Ты что пристаешь к девушке? – раздался грубый голос сбоку.

Я оглянулся. Меня обступали пять человек, подходящие со всех сторон. Ясно, что девушка была приманкой. Она никуда не убегала и не испытывала никакого волнения и испуга. И люди эти собрались не просто так. Понятно, что это не вампиры, а грабители. И встреча с ними на кладбище, как месте последней стадии памяти о человеке, может стать действительно последней.

Места для применения первого приема самбо (самооборона без оружия, а первый прием – это бег на длинные и короткие дистанции) было мало, и все пути были перекрыты. Нужно драться и пробивать себе путь для отхода.