Лифт в Доме Эшера

Лифт в Доме Эшера
Олег Синицын

Странным образом Глеб, Игорь и Алексей оказываются запертыми в лифте только что отстроенной и незаселенной десятиэтажки. Они пытаются сбежать из западни. И тут начинаются удивительные приключения – на них нападают люди в черном, идейцы Кечуа, звероподобные существа и даже инопланетяне. По пути они пересекаются со своими женами и детьми… и, в конце концов, попадают в Дом-музей художника Морица Эшера, который открывает им загадки четвертого измерения. Во всех событиях замешан таинственный стержень Ала-Бмаш из Тибета. Его сила поражает воображение. Но главное действующее лицо использует его только для того, чтобы объединить свою «расчетверившуюся» личность.

Роман-покаяние, в котором происходит «ремонт» памяти, в котором прошлое, настоящее и будущее переплелись в одно целое.

Олег Синицын

Лифт в Доме Эшера

Роман

© Олег Синицын, 2018

© Издание, оформление. Animedia Company, 2018

Часть первая

Лифт-западня

Глава первая,

в которой, как всегда, не работает лифт

Твои дети – не твои дети. Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе.

Халиль Джебран

Кто сказал, что реальность выше вымысла? Кто утверждает, что то, что в самом деле произошло, важнее того, что могло бы произойти, того, что мы хотели бы, чтобы произошло, того, что мы придумали, будто оно произошло?

Клиль Зисапель

Капельки пота и слез

Все совпадения в романе – случайны.

    Автор

– Опять лифт не работает! – громко сказал Глеб, надеясь на то, что акустика подъезда донесет его слова до самой крыши десятиэтажки и они по пути будут ударяться в каждую закрытую дверь, и где-нибудь, в конце концов, найдут отклик, сочувствие. Сочувствие было необходимо, словно костыли несчастному с загипсованной ногой или крылья Икару, мечтающему о полете к солнцу. У Глеба мечты были скромнее – добраться до своего этажа. Дипломат, набитый бумагами, и полиэтиленовый пакет, наполненный продуктами, весят совсем немного, если пройтись от магазина до подъезда. Но Глеб открыл удивительный закон физики: чем выше поднимаешься по лестнице, тем тяжелее становится груз. Каждый этаж дает дополнительный коэффициент утяжеления. Вес растет с геометрической прогрессией – соответственно растет нагрузка на тело. На седьмом этаже она достигает уровня нагрузки на тело космонавта, который вместе с космическим кораблем пытается оторваться от Земли. «Дрыбыдырбычаа!!!» – прорычал Глеб, чтобы не сорваться на банальный мат, который бы точно не вызвал сочувствия у тех, кто, возможно, прислушивается к звукам из подъезда. Но вряд ли такие найдутся: звуки телевизора милее и спокойнее для мирных обывателей. Хотя пара-тройка старушек с образцово-коммунистическим прошлым на удивление слышат всегда и все, потому что в курсе того, кто с кем живет, кто съехал, а кто въехал, кто купил, а кто пропил…

Глеб в отчаянии осмотрел первую ступеньку лестницы: неужели придется покорять Эверест?

– Опять лифт не работает, – уже без энтузиазма пробормотал он и сделал первый шаг на ступеньку. Подошва уткнулась во что-то твердое. Глеб понял, что в плохо освещенном подъезде он не разглядел на ступеньке какой-то предмет. Он убрал ногу и щелкнул зажигалкой: огонек осветил нечто продолговатое, напоминавшее футляр или шкатулку стального цвета.

– Чей туфля? Чей чемоданчик? – не очень уверенно пошутил Глеб. Он огляделся – никто за ним не наблюдал. Порядочность мешала нагнуться и подобрать, но любопытство заставляло это совершить. «Ну что такого, – подумал Глеб, – я только посмотрю, что это такое. Там, может быть, внутри есть визитка хозяина. Потом позвоню и передам». Он осторожно поднял предмет, внутренне ожидая, что завоет сирена по типу пожарной или в рупор громогласно прокричат: «Ага, попался, голубчик! Руки вверх!» Но ничего не произошло. Глеб вздохнул и положил шкатулку в продуктовый пакет – дома он ее изучит. Еще в голове мелькнула мысль, что в шкатулке, например, может быть крупная сумма денег, скажем, десять тысяч долларов. Ну, это – разыгравшаяся фантазия. Такими мечтами тешат себя неудачники или жадины. Глеб не считал себя ни тем, ни другим. Не торопясь, экономя силы, он стал подниматься, по пути изучая однообразные граффити подрастающего поколения. Пенисы и схематичные изображения вагины преобладали. Комментарии тоже утомляли своим однообразием. Между первым и вторым этажом он насчитал семь слов из трех букв, четыре – из пяти. Встречались, конечно, и неординарные слова, выражения и картинки, но на произведения искусства не тянули. Кто-то воспроизвел «Рисующие руки» Маурица Эшера: кисти рук, выходящие из еще лишь набросанных манжет; каждая из кистей рук рисует манжет у соседней руки. Возникает «странная петля», в которой уровни рисующего и рисуемого взаимно замыкаются друг на друге. И все это было перечеркнуто похабным словом… Дальше Глеб не стал читать и смотреть, но не потому, что был против мата. Он был против вандализма, который устраивали недоразвитые подростки каждый раз, когда в подъезде белили стены. Какое-то дикое несогласие с порядком, красотой и чистотой. Неосознанный протест варвара против цивилизованного Рима, прекрасных зданий и скульптур олимпийских богов… Хотя побеленный подъезд никак не ассоциировался с древнеримской тематикой. Хорошо выполненные граффити устроили бы Глеба. Он бы был солидарен с талантливым художником-хулиганом. К сожалению, таковых в их подъезде и ближайших окрестностях не оказалось. Зато хватало наркоманов. О том, что они оккупировали подъезд, говорили маленькие цилиндрики шприцов. Глеб увидел парочку пластмассовых приспособлений для инъекций, когда вышел на площадку второго этажа.

Глава вторая,

в которой крокодил перевоплощается в «мерседес»

Игорь прежде не замечал этого супермаркета. Он состоял из трех этажей красного, белого и коричневого кирпича, словно многослойный торт. В пользу этого сравнения шли и разноцветные неоновые вывески, и бесчисленные эскалаторы, и прямоугольные автоматы, нашпиговавшие здание «торта-супермаркета» так плотно, что, казалось, людям здесь невозможно пройти. Но людей здесь и в самом деле не было. Стены здания были разрисованы «Метаморфозами» Маурица Эшера: рыбы превращались в птиц, предметы в рыб. К Игорю подкатила то ли пирамидка, то ли медуза с женским лицом в ядовито-желтом сарафане. Подкатила, потому что не было ног; их определенно не было: из-под сарафана выглядывали какие-то полущупальца-полуруки. Игорь не испытывал ни ужаса, ни отвращения. Почему-то он чувствовал страдание, причем не свое страдание, а этого существа с женским лицом. Существо-женщина умоляла: «Покупайте!»

– Что покупать? – сочувственно спросил Игорь.

– Что-нибудь, – страдание усиливалось.

– Хорошо, хорошо, – поспешил ответить Игорь, – просто я хотел чего-нибудь прохладительного.

– Лимонада, пива?

– Лучше пива.

Страдания существа заметно уменьшились. На женском лице появилась улыбка благодарности. Ему показали, куда пройти. На эскалаторе вниз, к группе прямоугольных автоматов. При ближайшем рассмотрении автоматы оказались парнями двадцати-двадцати пяти лет, пьющими пиво из пол-литровых кружек за высокими столиками, которые выстроились рядом с пивным киоском. Парни с подозрением рассматривали Игоря; он почувствовал скрытую агрессию и поспешил сунуть деньги в окошко киоска, и с испугом отдернул руку. Окошко кляцнуло зубами и проглотило деньги. Парни захохотали, с явной издевкой рассматривая недотепу. Окошко вновь открыло рот и отрыгнуло кружку пива. Игорь с опаской взял пенящийся напиток. Приятно холодило руку, но с пеной было явно что-то не то. Стекая по стеклу, она становилась коричневой трухой, падавшей на землю. Агрессия парней нарастала, они уже скалили зубы и вставали на четвереньки. Тигры, львы, леопарды, гепарды, росомахи… В отчаянии Игорь плеснул пивом прямо в эту смешанную стаю. Звери с рычанием разбежались, а на асфальте появилась большая лужа, которая быстро разрасталась. Вокруг лужи выросли молодые березки и кустарники смородины. Хищники с явным удовольствием разлеглись вдоль берегов лужи. На Игоря они больше не обращали внимания, полностью отдавшись внезапной неге под солнцем.

– Мне еще два беляша, пожалуйста! – постучался в окошко Игорь; он тоже успокоился и почувствовал голод.

– Беляши – рядом, – лениво кляцнуло окошко.

Игорь огляделся и увидел десятки киосков, похожих на пивной, вдоль лужи-озера, созданного им. На киосках вывески указывали свой товар: «Сигареты», «Беляши», «Очки», «Тир», «Квас»…

В окошко «Беляшей» Игорь не стал просовывать руку, а проговорил внутрь:

– Два беляша!

– Игорь Васильевич, это вы? – из окошка выглянула голова его бухгалтера – Анны Венеровой.

– Вы почему не на работе? – возмутился Игорь Васильевич. – Что вы здесь делаете?

– Продаю беляши! – с возмущением ответила Анна. – Не видите, что ли?

– Как?.. – растерялся начальник и работодатель.

– Я вам вот что хочу сказать, – заговорщицким шепотом проговорила Анна, – мы не смогли уберечь вашего сына.

– Что случилось? – затревожился Игорь.

– Они приехали и забрали его, – Анна кивнула в сторону тигров и росомах.

Игорь бросился в сторону хищников. Но те уже давно наблюдали за разговором и все поголовно поплыли на другой берег, превращаясь в крокодилов и акул. На другом берегу самый крупный крокодил перевоплотился в «мерседес», а остальные метаморфозы уселись внутрь машины. Взревел мотор и «мерседес» исчез из поля зрения, оставив за собой дорогу и пыль. Озеро испарилось.

– Что?! – закричал Игорь.

Глава третья,

в которой скрип дверей напоминает музыку

Домой Алексей вернулся поздно, уже после двух часов ночи. Они сбросились, как всегда, с музыкантами на такси и наконец-то разъехались по домам. Алексею стоило большого труда уговорить пьяных товарищей совершить это действо. Ресторан «Весна», в котором он играл в ансамбле на бас-гитаре, работал до 24.00. Но эстрадники почти всегда засиживались за бутылочкой-другой, так что разбредались по своим норам ближе к утру. Но Алексей месяц назад решил раз и навсегда бросить пагубную привычку и всеми силами пытался такое решение привить и друзьям-пьяницам.

– Мне уже за сорок перевалило, а диска с песнями еще нет. Да и как он будет, если мы с вами пропиваем все деньги? Не пора ли за ум взяться? – втолковывал он эстрадникам.