Запретная дверь

Что ему снилось?

Воспоминания быстро таяли. Какие-то подземелья, электричка, поле с нелепыми цветами... Образы потеряли яркость и силу, которыми от них веяло во сне. Больше всего запомнилась девочка. И еще стервозная псевдомать, к которой девочка испытывала привязанность, почти любовь.

– Какой странный сон, – пробормотал Андрей, спустив ноги на пол и нашаривая тапки.

Странный, словно пришедший из сказки. Но ведь традиционные сказки – о потерянных детях и Бабе-яге, о победе над Змеем Горынычем и спасении принцессы – не что иное, как сюжеты и образы сновидений. Обладающие могущественным смыслом и универсальными символами, они вышли из глубин человеческого подсознания, превратившись в легенды и мифы.

Налив воды в кофеварку и высыпав в фильтр полторы ложки кофе – все, что соскреб со дна упаковки, – Андрей снова задумался о своем сне. Фрейдистские подсознательные желания не подходили для его объяснения. Не было в этом сне и образов скрытых болезней, неврозов, психических расстройств. Хотя если учитывать, что Андрей мечтал иметь семью и детей, а теперь лишился такой возможности, то имелся некоторый смысл в том, что он представляется себе девочкой. Но почему именно девочкой? Почему не мальчиком, к примеру?

Андрей отложил зубную щетку, прополоскал рот, начал бриться. Вокруг рубца он водил лезвием с максимальной осторожностью, но все равно порезался. Из рассечения выступила кровь. Этот шрам встал ему не вдоль лица, а поперек горла! Андрей торопливо добрился, затем промыл ранку одеколоном и залепил полоской лейкопластыря. Посмотрел на себя в зеркало.

Лейкопластырь образовал с рубцом своеобразный крест. Ильин вдруг вспомнил! Не вытерев лицо, он побежал в прихожую.

Прежде чем добрался до пиджака и блокнота во внутреннем кармане, Андрей заметил тетрадку, в которой он записывал показания счетчиков воды и электричества. Раскрыв ее с обратной стороны, Ильин принялся торопливо рисовать фигуру. Пришлось потрудиться, изымая из памяти детали и элементы сновидения: умиротворенное лицо, длинную одежду, расставленные руки. Кончик карандаша сломался, и дорисовывать пришлось огрызком.

Андрей оторвался от наброска. Что это? Образ был знаком, до боли знаком, кажется, протяни руку – и поймешь. И все-таки воспоминание не давалось, изображение никак не увязывалось с названием.

Вырвав лист с рисунком из тетрадки, он аккуратно сложил его и убрал в блокнот – туда же, где находилась характеристика на снотворное. На работу Андрей отправился на час раньше обычного. От метро до больницы шел пешком, вдыхая утреннюю прохладу и продолжая думать о странном сне. Он был уверен, что статуя является ключом к разгадке сновидения.

Проблемы, мучившие его вчерашним днем, даже не вспомнились.

Глава пятая

ПРЕПАРИРОВАНИЕ СНОВИДЕНИЯ

1

Альбина Багаева, пришедшая в отделение за полчаса до начала рабочего дня, обнаружила приоткрытую дверь в смотровой кабинет. Заглянув внутрь, она нашла там Андрея. Он сидел на кушетке, ноги в ботинках закинуты на столик для инструментов, в руках раскрытая книга «Душа и миф» Юнга.

– Доброе утро, Андрей Андреевич!

Андрей оторвался от книги, снял ноги со столика:

– Привет, Альбина.

– Давно вы здесь?

– Не очень. А ты что так рано?

Ильин невольно залюбовался ею. Девушка выглядела под стать утру – солнечной, свежей. Вороные волосы перетянуты алой косынкой, в ушах скромные золотые сережки, почти никакой косметики на лице – ее глаза и губы и без того были выразительными.

– Я всегда так прихожу. Почему вы читаете Юнга?

– Не могу разобраться в своем сне. Вот послушай. Мне приснилось, будто я путешествую на поезде по подземным тоннелям. Он привозит меня на какую-то равнину, после чего я оказываюсь в теле ребенка. Девочки. Некая женщина кормит меня бобами, бьет ложкой по рукам, наказывает за то, что я использовал ее лак, чтобы покрасить ногти, – в общем, ведет себя как порядочная стерва.

Андрею показалось, что Альбина почувствовала себя неловко, когда он описывал мешанину собственного подсознания. Она стянула косынку с головы, прямые упругие волосы рассыпались по плечам.

– Она похожа на вашу мать?

– Я понял, о чем ты. Сновидение может замещать лица близких, представляя их чужими людьми, чтобы не травмировать психику. Возможно, возможно, это моя мать. Но во сне она смотрит на меня так, будто я ничто, пустое место. А я, наоборот, жизни без нее не представляю.

Сунув Юнга под мышку, он встал с кушетки:

– Ладно, ты не забивай себе голову. Это мои тараканы, как-нибудь сам с ними разберусь.

Альбина не двинулась с места, задумчиво накручивая локон на палец.

– Андрей Андреевич, – серьезно сказала она, – а не хотите обследоваться на Столе?

– Зачем? Нет. Вообще, выкинь из головы то, что я рассказал.

– Извините, не выкину, – упрямо произнесла девушка. – Я думаю, вы легкомысленно относитесь к своим снам.

– Неправда! – возмутился он.

– Вы даже не записали свой сон! Я уверена, что у вас и тетради для записи снов нет, потому что вы убеждены, что все равно вам ничего не приснится. А если даже приснится, то в этом не будет ничего особенного – все равно сны ваших пациентов куда занимательнее.

Она попала не в бровь, а в глаз. Только сейчас Андрей понял, насколько она права. Девушка словно просветила его рентгеном.

– А я полагаю, что это серьезный сон, – продолжала Альбина. – Вы относитесь к нему с пренебрежением потому, что привыкли так поступать. Но хотя бы один раз попытайтесь сделать иначе. Все-таки у вас была травма. Давайте проведем сомнологическое обследование.

– Пустая трата времени. Ничего не выйдет.

Альбина ответила многозначительной улыбкой.

– Многие не верят в силу сна... Не помните, кто это говорил?

Андрей покачал головой. Так говорил он сам.

– Возможно, я бы и лег на Стол, но график его работы расписан на две недели вперед. Пульмонологи дали рекламу по городскому каналу, и теперь к ним ломятся желающие избавиться от храпа. Расписан каждый час.

– Правильно, каждый час, – ответила Альбина, пристально глядя на него, – кроме ночи... Можно прямо сегодня.

– Что – сегодня?

– Снять параметры вашего сна.

Когда она это сказала, Ильин понял, что не отвертится. Багаева не только видела его насквозь, но и могла ответить на любой вопрос. Эта девушка только на первый взгляд кажется застенчивой. В ней был внутренний стержень. Она станет замечательным врачом.

Андрей усмехнулся, пытаясь скрыть волнение:

– Кто нас пустит туда ночью? Отделение функциональной диагностики ночью запирается на ключ.

– Я договорюсь, у меня там знакомые.

– Ну а показания-то кто будет снимать?

– Я.