Запретная дверь

Картинки садового участка и недостроенного дома поплыли куда-то, закружились...

5

– О! – сказала Савинская, взглянув на монитор. – Я же говорила.

– Что? – спросила Альбина.

– Альфа-ритм постепенно исчезает, появляются тета-волны, расслабленность переходит в сонливость... так, дельта-ритм, около трех герц... начинает преобладать. Пульс замедлился, давление упало, частота дыхания снизилась... Ну вот пожалуйста, он спит.

– Уже спит? – удивилась Альбина.

– В умеренно глубоком сне, медленная фаза.

– Долго ждать быструю фазу?

– У всех по-разному, – пожала плечами Савинская. – Посмотрим... Ты погляди! Да наш Андрюша храпит!

Альбина задумчиво посмотрела на экран, на котором Андрей старательно и звучно выдувал воздух через рот.

– Храп – это нехорошо, – сказала Ольга.

– Обструктивное апноэ?

– Да. Во сне может случиться задержка дыхания. Сейчас проверим. – Она вывела на экран графики. – Воздушный поток постоянный, кислород не падает, всплесков на ЭЭГ не видно. Пока проблем нет, но храп нужно лечить.

Прошло около часа. За это время Савинская обежала отделение, проверяя, все ли в порядке. Когда она вернулась, на графике движения глаз появился всплеск.

– Наступает? – спросила Альбина.

Савинская кивнула, опускаясь в кресло.

– Так, пульс начал расти, давление повышается, мышцы отрубились... энцефалограмма показывает, что он бодрствует, но это далеко не так. Видишь, как задвигались глаза? Сейчас перед его мысленным взором проносится череда картинок... Все, Андрей в быстрой фазе, характерной для сновидений. Что вы хотели выяснить?

– Пока не знаю.

6

На этот раз не было избы на берегу реки. Андрей оказался внутри недостроенного садового домика родителей. Причем недостроен он был больше, чем в реальности. Сквозь бреши в стенах обозревалась территория участка и поле за ним. Андрей стоял на бревнах, на которые должен стелиться пол, метром ниже торчала сухая трава. В реальности пол давно постелен, отец и Андрей закончили его еще год назад. Точнее, два года – он не посчитал время, проведенное в отключке.

За единственной возведенной стеной стучал молоток отца. Удары передавались всему деревянному каркасу.

«Папа?»

«А, приехал, сынок!» Голос отца хрипел. Капитан второго ранга в отставке Андрей Федорович Ильин посадил связки во время службы – ледяной балтийский воздух и дешевые папиросы. После употребления холодного пива хрипота становилась особенно заметной.

«Дяде Славе пиво останется?»

«Ишь экстрасенс выискался! – Отец усмехнулся. – Подойди-ка лучше, подержи доску. Горбыль попался, зараза».

Андрей перепрыгнул с одного бревна на другое и оказался за стеной, на будущей кухне. Два окна в солнечный день зальют ее светом. Мама настелет зеленый половик, повесит зеленые полотенца. Она любит все зеленое...

Путь с кухни в прихожую преградила дверь. Языческая резьба на ее поверхности внушительно выделялась на фоне простецкого дачного стиля. Расслабленность сразу исчезла, Андрей напряженно вздохнул.

«Па-ап?» – позвал он.

«Я здесь!» – откликнулся Андрей Федорович из-за двери.

«Где – здесь?»

«Андрейка, – рассердился отец, – хватит гнать лодыря! Открой дверь и войди!»

Ильин-младший, задетый словами отца, потянул за ручку. В ту же секунду голос исчез. В проеме стояла холодная тьма, знакомые ступени уводили вниз. Из глубины доносился далекий шум электропоезда. Кажется, Андрей когда-то ездил на нем.

7

– Давление падает, – заметила Савинская, глядя на экран. – Он в фазе сновидений, вроде должно расти, а оно падает. Странно.

Она уставилась на изображение, поступающее с видеокамеры. Объектив полностью охватывал кровать пациента. Андрей лежал на спине, закрыв глаза и натянув одеяло до подбородка так, что сверху торчали только фаланги пальцев. Савинская задумчиво поправила волосы.

– Почему лицо такое белое? – спросила она.

Альбина вопросительно глянула на изображение. Савинская стукнула по клавишам, увеличивая картинку. Чтобы определить причину, ей понадобилась пара мгновений.

– Да он замерз как ледышка!

– Насколько я помню из инструкции, в комплекте полисомнографа есть датчик измерения температуры.

– Обычно мы его не ставим. Но сейчас поставлю.

Савинская вышла из комнаты. Через несколько секунд Альбина увидела ее на экране. Медсестра подошла к кровати, выделила из пучка проводов один, затем склонилась над спящим доктором, крепя датчик на тело.

Вернулась она нахмуренная.

– В самом деле ледяной, – сказала она, щелчком тумблера включив усилитель. Багаева взволнованно выпрямилась в кресле.

На экране среди физиологических параметров появился новый. После недолгого роста температура тела остановилась на тридцати четырех градусах. Они зачарованно ждали, что показания повысятся еще, когда компьютер вдруг негромко пискнул. Цифры показывали, что участилось дыхание, а пульс подскочил на двадцать ударов в минуту. Андрей вздрогнул и страдальчески охнул.

Савинская, закусив губу, внимательно следила за графиками. Прошло не меньше десятка напряженнейших секунд, каждая из которых отпечаталась в памяти Альбины.

– Кажется, миновало, – произнесла Савинская. Очень осторожно произнесла.

Давление восстановилось. Но температура тела выше тридцати четырех градусов подниматься не желала.

8

Холод стоял зверский. Тонкий халат совсем не грел. Андрей пожелал, чтобы он превратился в толстый овчинный свитер, но ничего не вышло. Исполнитель желаний был сегодня в отгуле.

Лестница, находившаяся за дверью, спустила Андрея в зал подземной станции, разделенный светом и тьмой. Последней стало чуть больше, хотя, возможно, это иллюзия. Взглянув на зал, он сразу вспомнил его – и античные колонны, и арочные проемы, и мраморный пол. С прошлого раза зал нисколько не изменился... С прошлого раза? А когда он был здесь?