На болотах

Но вот незадача: там, где утопили Игоря, болота, насколько помню, были не торфяными… Тогда всё происходило как в тумане: меня везли в Лашман накаченным наркотой и таблетками, но картина в целом на подкорке отложилась. Мы ехали туда по заросшей лесной дороге на месте бывшей узкоколейки. Потом Игоря заманили в лес, где было по колено воды. Там в зарослях ему свернули шею, напихали камней за пазуху и бросили в болото. Отчётливо помню пузыри на воде… Это место сразу закидали ветками. Там он наверняка и лежит до сих пор, если не сгнил.

Другое дело – то лето было очень дождливым: что ни день – лило как из ведра. Теперь меня терзали смутные сомнения: точно ли там были болота, или всё происходило в залитой ливнями низине? Посмотрел по картам: в тех местах – сплошь лесные озерца да пруды…

Как бы то ни было, по всем криминальным сводкам тело Игоря так и не нашли, и он до сих пор числится пропавшим без вести. А значит – должен лежать на том же месте, где мы его и оставили.

И даже если сам Гоша и сгнил – алмаз-то от этого никак не пострадал. Так что нечего тут рассусоливать: ноги в руки – и в путь, пока кто-нибудь не нашёл этот его бриллиант раньше меня. Красный! Большой! В десятки миллионов долларов!

Знакомой дорогой

Возвращался в Россию через Казахстан: с моими документами так было сподручнее. На границе немного понервничал, но в итоге всё обошлось, и дальше без приключений добрался до Нижнего Новгорода.

К тому времени я успел отрастить усы и бороду, патлы до плеч – шишига шишигой. В родном городе таким меня никто никогда не видел, а потому вряд ли бы узнал. Да я нигде и не светился.

Купил велосипед покрепче, болотные сапоги, наконечник для багра, собрал рюкзак, взяв только самое необходимое: продукты, спички, фонарь, пару охотничьих ножей…

В Вознесенское в этот раз не заезжал. Автобусами через Ардатов добрался до Чупалейки, а там сел на велосипед и докатил до Димары. Дальше пришлось спешиться: путь в Лашман лежал по бывшей узкоколейке – крутить педали по сплошь заросшей подлеском и кустарником «лесной дороге» стало невозможно.

И на джипе-то в последний раз мы ползли от Димары до Лашмана битый час. Теперь же, спустя три года, от той дороги осталось одно название. Узкоколейка ещё угадывалась: колдобины шпал по-прежнему торчали из земли, но заросли стали непроходимыми. Чаща! Даже старые колеи от колёс машин скрылись от глаз под высокой травой и кустами. Какой уж тут велосипед…