Непознанные души. Возвращение

– Там у одной перелом руки, у второй сильный вывих ступни. Мы с доктором шины наложили, какие смогли.

У остальных сильные ушибы. Завтра посмотрим – перевела она разговор.

– Да, пойдем к костру, а то я тоже замерз – сказал Виктор. Может чай еще остался.

– Чай еще горячий, – встретила их доктор – и улыбнулась. Это была первая улыбка за последние сутки, самая дорогая улыбка в жизни – подумал Виктор.

– Только сахарку мало. Не сладкий наверно, – продолжила она и протянула кружку.

– Спасибо, спасибо – ответил Виктор.

Горячий чай был очень кстати – Виктор промок от снега и изрядно продрог. Допив кружку чаю, Виктор начал обустраивать ночлег.

Пушистые ветки ели очень хорошо подходили для устройства и «постели» и стен.

Вокруг костров выросли небольшие, почти не продуваемые с боков, шалаши.

Для раненых, шалаш сделали из брезента, положив его «на пол» и завернув на «крышу». Сверху засыпали снегом. Получился снежный дом и с учетом костра на входе, очень даже теплый.

Ранены, конечно, были все. Кто меньше, кто больше.

Виктор облокотился спиной на дерево и вытянул ноги к костру.

– Какое блаженство- подумал он, опускаясь в дрему.

– Не помешаю, – услышал он тихий голос Галины.

– Да, нет. Что Вы, пожалуйста, прошу к нашему шалашу – пригласил он.

Она забралась в шалаш и прижалась к нему спиной.

– Так теплее будет, если Вы не против.

И перестаньте мне выкать наконец – сказала она зевая.

– А «дочку» пригреете,? – из темноты появилась Вера, тоже зевая.

– Располагайся, конечно – ответил Виктор засыпая.

Силы окончательно его оставили.

Проснулся Виктор от холода. Костер почти погас – дежурного по кострам назначать было некогда. Положив голову ему на колени, с одного и с другого бока, свернувшись калачиком, спали Галя и Вера.

Ноги затекли и нестерпимо ныли.

Пришлось исполнять просто акробатические трюки, чтобы «освободиться» и не разбудить своих стюардесс. Хотя, они так устали, что разбудить их было не возможно.

Виктор подкинул дрова в свой костер, потом во все остальные. Свет озарил их стоянку.

Проснулась доктор.

– Что не спится? – спросила она.

– Костер погас, и я замерз – ответил Виктор, поежившись.

– Надо поспать. День будет очень тяжелым – зевнула доктор.

– Почему? Люди поспят – всем станет легче – пожал плечами Виктор.

– Вы же военный человек, должны знать. Люди начнут осознавать что произошло и задумываться, а что будет дальше – начнутся истерики запоздалого страха.

– А Вы? Почему тогда так спокойны? – спросил Виктор.

– Я военврач, коллега. Насмотрелась уже всякого. Живы – и прекрасно.

И вообще надо будет что-то решать. Долго мы так не протянем.

– Ну вот все проснутся и начнем «что – то решать» – сказал Виктор.

Сон ушел совсем. Виктор вернулся к своему костру. Свет костра играл на лицах мирно спящих стюардесс. Он невольно засмотрелся.

Наверно было бы высокопарно, говорить, что «в этот миг он осознал всю ответственность за их жизни», но именно так это и было.

Рассвет приходил медленно.

Еды, которую принесли, можно растянуть на три-четыре дня – размышлял Виктор.

Ну может пять.

Счетовод, блин

Надо где-то, добыть еду – продолжил он размышлять.

Он не заметил, как наступил рассвет – может задремал, может задумался.

– Полковник, что-же вы женщин бросили, – услышал Виктор за спиной голос Галины.

– Да, да, мы же замерзли, – поддакнула Вера.

– Так надо было, – невпопад ответил Виктор.

Завтракали молча.

– Дамы и господа, – прервал молчание Виктор.

Если никто не против, я, подполковник Виктор Анатольевич Смирнов, беру на себя руководство нашим лагерем, так сказать.

Все молчали.