По уши в земле

Раз уж мы всё равно находились в пещере, то начать решили со знакомства с машиной времени, и когда Вивьен подвела меня поближе к этому чудо-изобретению профессора Ланге, я принялся рассматривать его. Естественно, сначала моё внимание привлёкла к себе большая кабина с дверками наподобие шкафа, расположенная в самом центре.

– Для чего это? – спросил я.

– Только забравшись сюда, можно переместиться во времени, – пояснила Вивьен.

Я открыл двери и увидел множество маленьких зеркал или даже скорее линз размером с ноготь на мизинце, которые были вмонтированы по всей кабине в стены, пол, потолок практически вплотную друг к другу, но всё-таки с небольшими промежутками. Некоторое время я с интересом разглядывал их, а затем вновь посмотрел на свою спутницу и произнёс:

– Расскажи, для чего это нужно? И вообще, какой принцип работы машины времени?

– Здесь всё работает на основе того самого луча, который был разработан на секретной базе, но со значительными доработками и усовершенствованием этой технологии моим отцом. Вот смотри, сначала нужно покрутить эти колёсики и выставить необходимую дату, куда хочешь отправиться. Затем опустить до конца вон тот рычаг, и преобразователь начнёт набирать силу. Так мой отец назвал главный прибор в машине, который и создаёт временную энергию, используя для этого энергию луча. Процесс преобразования энергии занимает примерно минуту, и за это время нужно успеть зайти в капсулу и закрыть за собой двери. Как писал отец в своём дневнике, внутри капсулы в определённом порядке, который зависит от выбранной даты, начинают светиться линзы. В результате этого явления образуется какой-то вихрь, и всё, что на тот момент находится в капсуле, исчезает. Точнее, переносится во времени.

– Интересно, – удивлённо покачал я головой. – А как вернуться обратно?

– Этого я не знаю, – пожала она плечами. – К сожалению, в отцовских записях сохранились не все страницы, какие-то были испорчены. Поэтому я и не могу заставить машину времени работать. Не совсем понимаю, для чего нужны некоторые приборы и всё ли я правильно собрала.

– Будем разбираться, – сказал я и ободряюще улыбнулся ей. – Мне нужно ознакомиться с этими записями. Где, говоришь, они хранятся? В библиотеке?

– Да, раньше та комната была кабинетом отца, но после гибели родителей я стала называть её библиотекой. Пойдём, я тебя провожу.

Мы вернулись в дом, и Вивьен отвела меня в одну из комнат на первом этаже, где стояли шкафы, доверху заставленные книгами. Там я просидел до самого вечера, изучая чертежи и пролистывая записи, выведенные ровным аккуратным почерком, пока хозяйка дома не позвала меня на ужин.

После того как мы поели, она проводила меня наверх, а когда мы зашли в просторную и достаточно уютную спальню с большой кроватью и отдельной ванной комнатой, сказала:

– Здесь ты будешь жить. Располагайся и чувствуй себя как дома.

Я огляделся по сторонам, а затем подошёл к висевшему на стене зеркалу и некоторое время внимательно разглядывал своё отражение. Да уж, в течение тех четырёх месяцев, что я находился в теле фермера, на моей голове с каждым днём становилось всё больше растительности. Причём она росла не только на макушке, а ещё и на лице, прямо как у того доктора в больнице. С ней нужно было что-то делать, поэтому я обратился с этим вопросом к Вивьен, которая с интересом наблюдала за мной.

– Можно ли как-то избавиться от этого?

Для наглядности я ещё подёргал себя за растительность на подбородке, и немного подумав, добавил:

– Не понимаю, почему у тебя лицо чистое, а у меня зарастает. Почему так происходит?

– Потому что у женщин не бывает бороды, – рассмеялась она. – А что, тебе не нравится?

– Неудобно таскать всё это на себе, – пожал я плечами.

– С одной стороны, твоя пышная шевелюра и густая борода – довольно неплохая маскировка, и если бы тебя сейчас увидели те люди, что идут по твоему следу, то вряд ли узнали бы. Но если подумать, она была нужна, когда ты жил в монастыре, а теперь действительно без надобности. Что ж, хорошо, я помогу тебе постричься и побриться. Только прежде сходи в душ и переоденься.

Она подошла к шкафу, вынула оттуда чистое нижнее бельё, штаны, футболку, положила всё это на кровать и добавила:

– Вернусь минут через пятнадцать.

После этого она вышла из комнаты, а я, сбросив с себя оранжевое монашеское одеяние, к которому уже успел привыкнуть за минувшие месяцы, отправился в душ. В монастыре условия для водных процедур оставляли желать лучшего, и теперь я искренне радовался возможности наконец-то стать чистым. Закончив с помывкой, я хорошенько вытерся полотенцем, вышел из ванной комнаты и оделся. Правда, футболку я решил пока не надевать, а сделать это после стрижки, чтобы на неё не налипли волосы. И почти сразу раздался стук в дверь, и в спальню вошла Вивьен, которая держала в руках какие-то инструменты. Я заметил, что в её глазах промелькнуло восхищение. Некоторое время она смотрела на меня, вернее, на мой обнажённый торс, а потом покачала головой и сказала:

– Надо же, как сильно ты изменился. Когда я впервые увидела тебя, ты был таким толстым, а всего лишь за какие-то три месяца твоё тело стало сильным и стройным. Ты молодец, хорошо поработал над собой.

Я поблагодарил её и смущённо улыбнулся. Сказать по правде, я был очень рад тому, что поселился здесь, поскольку чувствовал к этой женщине некоторую симпатию. Мне было тепло и уютно в её присутствии и хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше.

– Садись на стул перед зеркалом, – прервала она мои размышления.

От неожиданности я вздрогнул, испугавшись, что в моих глазах она могла прочитать то, о чём я думаю. Но быстро успокоившись, я придвинул стул к зеркалу и устроился на нём в ожидании стрижки. Вивьен подошла ближе, накинула мне на плечи полотенце, отложила на тумбочку лишние инструменты, оставив в руках только один – с двумя кольцами с одной стороны и длинным узким концом с другой, и начала с громким металлическим звоном щёлкать им прямо у меня над ухом. Я наблюдал в зеркало за её умелыми действиями и видел, как отстриженные локоны летели на пол. Не прошло и десяти минут, как моя стрижка значительно изменилась, сильно уменьшившись при этом в размерах. Теперь она вновь напоминала мне стрижку фермера в тот день, когда я очнулся в его теле в больничной палате и впервые увидел своё отражение.

Далее очередь дошла и до растительности на щеках, подбородке и под носом. Вивьен сначала нанесла на неё какую-то густую белую пену, а затем принялась медленно скоблить ножом по лицу, стараясь делать это как можно аккуратнее. Она велела не совершать резких движений, чтобы случайно не поранить меня ножом, поскольку он был довольно острым, поэтому я сидел смирно и не шевелился, полностью доверившись ей.

Вскоре кожа на моём лице опять стала гладкой, без лишней растительности, как и четыре месяца назад, но всё-таки за это время само лицо значительно изменилось. Не было на нём больше тех толстых щёк, которые вызвали во мне досаду в тот раз, и второй подбородок, плавно перетекающий в шею, тоже исчез. В общем, я был очень рад, что прожил в монастыре целых три месяца, несмотря на то, что поначалу мне приходилось совсем непросто. Они явно пошли мне на пользу, и я смог в значительной степени улучшить свою физическую форму. Но прекращать тренировки я не собирался, по крайней мере, часть упражнений, решив попробовать совместить их с изучением и восстановлением машины времени. Как говорил настоятель монастыря и мой учитель Лао Дунмэй, если грамотно распределить время, то его хватит на всё.

В монастыре постель была жёсткой, и мне потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к ней. Кровать же в спальне, в которой поселила меня Вивьен, представляла собой полную противоположность монастырской постели, и стоило мне только лечь на мягкую перину и положить голову на подушку, как неведомые силы тут же утащили меня в сонное царство и не отпускали из своих крепких объятий до самого рассвета. А с первыми лучами солнца их чары рассеялись, и я открыл глаза, поскольку у меня вошло в привычку просыпаться в это время. Мне теперь даже будильник не нужен был, так как я вставал сам.

Несколько часов до завтрака я посвятил гимнастике и тренировкам, поскольку знал, что днём буду занят изучением материалов, чтобы как можно скорее узнать, как устроена машина времени, и постараться восстановить её. Затем мы с Вивьен перекусили, она проводила меня в библиотеку и выложила передо мной на стол целую кипу бумаг, блокнотов, чертежей.

– Вот всё, что есть по машине времени. Если будет что-то непонятно, я тебе разъясню.

И завертелось. Каждый день я просыпался на рассвете, тренировался, завтракал и с головой погружался в работу. Мне нужно было досконально изучить все материалы, чтобы понять, чего же не хватает для того, чтобы вернуть изобретение профессора Ланге в рабочее состояние. Очень жаль, что некоторые страницы в его записях были испорчены под влиянием времени, да и чертежи кое-где затёрты, но параллельно я частенько наведывался в пещеру и знакомился с чудо-техникой визуально, что помогало мне в восстановлении целостности картины. Благодаря такому усердию, а также полученным во время обучения на инженера-техника знаниям, мне понадобилось чуть больше недели, чтобы найти возможные причины, почему машина времени не работает. Конечно, стопроцентной уверенности в успехе у меня не было, но всё-таки.

Я поделился своими выводами с Вивьен, и она согласилась, что кое-какие части были собраны неверно, а где-то так вообще отсутствовали некоторые детали. Хорошо, что мы смогли обнаружить их в чулане, и когда с теорией было покончено, закипела практическая работа по восстановлению машины времени. Для того чтобы довести всё до ума, потребовалось ещё чуть больше двух недель, и вот, наконец, она была собрана. Я был вполне доволен результатами нашего труда, и, судя по радостному лицу моей помощницы, Вивьен испытывала такие же чувства. Правда, было неясно, для чего нужны некоторые части машины, но, по идее, она должна была работать и без них. И чтобы узнать это наверняка, мы решили провести испытания.

– Что отправим в прошлое? – спросила Вивьен.

– Думаю, что нам сгодится любая вещь, – пожал я плечами. – Например, книга.

Она кивнула и вышла из пещеры, а вскоре вернулась с книгой в руках и сказала:

– Можно эту.

Я взял книгу, положил её на пол капсулы, а затем закрыл двери. После этого я стал поворачивать колёсики и выставил ту же дату, что и сегодня, только год был 1986.

– Думаю, одного года будет вполне достаточно, – сказал я. – Ну что, готова?

– Да, – кивнула Вивьен, хотя по её лицу было видно, что она нервничает.

Я тоже немного нервничал, но оно и понятно. Слишком многое зависело от того, заработает машина времени или нет, и если попытка окажется неудачной, придётся всё переделывать. А как переделывать, если мы вроде бы собрали так, как было указано в записях и чертежах? Увы, это было известно одному только профессору Генриху Ланге. И ещё Будде, как сказал бы учитель Лао Дунмэй. Вздохнув, я медленно потянул за рычаг, мысленно подготавливая себя к любому результату. В первые несколько секунд ничего не происходило, но постепенно прибор, который профессор назвал преобразователем, начал вибрировать, затем вибрация охватила всю машину времени, и примерно через минуту после запуска процесса перемещения внутри капсулы раздался громкий хлопок. Вибрация сразу же исчезла, и в пещере стало тихо.

– Как думаешь, получилось? – прошептала Вивьен.

– Есть только один способ проверить, – ответил я.

Приблизившись к дверям, я осторожно открыл их и заглянул внутрь. Несколько секунд я смотрел вниз, на пол капсулы, но тут у меня над ухом прозвучал радостный голос:

– Получилось! Мы сделали это!

И действительно, книги на полу капсулы не было, она исчезла. Только меня смущал один момент.

– Интересно, куда она подевалась? – спросил я. – Если книга отправилась на год назад в прошлое, то должна находиться где-то здесь.

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Да и как теперь узнаешь? Главное, что машина времени работает! Ты молодец, без тебя у меня ничего бы не вышло!

– Да, мы оба молодцы, – улыбнулся я. – Что ж, теперь нам предстоит сделать следующий шаг.