Са, Иса и весь мир

– Ну, про него в Арете так и говорят: «Ихим – у него каждый день Пурим!»

Завершая повествование, мальчик посетовал:

– Сейчас-то этот Ихим лежит и стонет. А как очухается, то, небось, опять станет обижать тётеньку Фиму и маленьких? Надо что-то делать.

– А что сделаешь? – вздохнул умудрённый опытом собеседник. – Он же Фиму дома бил. Имеет полное право. Однажды он бил её на улице, так я водил его к сангредину[8 - Сангредин – судья в Древней Рее.]. Там ему пригрозили плетьми и штрафом. А дома глава семейства – полный хозяин. Вот, допустим, Фима приготовит Ихиму подгоревшую еду, так он может её и из дома выгнать. И не укажешь ему.

– Неправедно это, – с горечью проговорил мальчик, придерживая Досю, тянувшуюся к дому. – Это унижение женщин. Вот почему на молебне моя мама должна стоять на отшибе, отдельно от мужчин? В атриуме…[9 - Атриум (латинское atrium), паперть – открытая площадка перед входом в храм, а также дворик молельного дома.] Наравне с язычниками…[10 - Язычники – последователи политеистических религий (многобожия).] К самым святым местам в храме их вообще не допускают. И даже ты, учитель, советуешь читать молитву: «Господь, благодарю Тебя, что ты не создал меня язычником, женщиной или недоумком!». Что ж тогда мы, мужчины, женщин любим?

– Да, мы, мужчины, женщин любим, – улыбнувшись, повторил сентенцию малолетнего ученика коэн. – Видишь ли, сын мой…Вот представь, что Иса полез на финиковую пальму за виноградом, и тут на него с верхушки дерева упала перезревшая хлебная лепёшка, стукнув по лбу…Может такое быть?

– Не-е-ет! – вообразив такую картину, засмеялся Иса.

– А почему? – задался вопросом Наал. – Да потому, что мир иначе устроен. Мужчина изначально существо более высокого порядка. Вспомни, как Адам только раз поддался искушению, из-за Евы вкусив запретный плод. Результат – изгнание их рая за грехопадение. Посему мужчине предписано быть над женщиной, дабы искупить грехи, постичь замысел Господа Нашего и через то вернуть паству в Эдемский сад.

– А женщины – тоже паства? – не по-детски хитро прищурился оппонент изощрённого полемиста.

– Не обязательно. В принципе, им не обязательно ходить на богослужения, или, допустим, совершать паломничество в Салем на Пасху.

– То есть, – неумолимо уточнял Иса, – женщина Древней Реи может не верить во Всевышнего?

– …Я такого не говорил! – после недолгого раздумья вынужденно пошёл на уступку священник. – В качестве верующей она, конечно же, часть паствы.

– Как же тогда мы вернём паству в Эдемский сад, – недоумевал мальчуган, – ежели даже ты, учитель, утверждаешь: «Кто обучает свою дочь Святому писанию, тот обучает её распущенности, ибо она будет дурно толковать Слово Божие!». Разве может она прийти к Богу, не постигнув Его замысел?

– Известно ли тебе, сын мой, – упорствовал Наал, – что «паства» означает тех, кто пасётся на лугу. Стало быть, пасутся овцы, а пасём их мы – духовенство.

– Значит, потянем их к Отцу Нашему на верёвке или станем загонять кнутовищами?! – дёргая козу за бечёвку, воскликнул непокорный воспитанник.

– Ты, сын мой, – начинал выходить из себя коэн, – разговариваешь неподобающим образом!…Да, вместе с церковью и с достойными мужами Древней Реи мы поведём заблудших и неразумных за собой. И последними побредут женские особи. Каждому – своё место в стаде.

– Со слепыми и зрячий оступится в бездну, – с горечью возразил ему Иса. – Всяк из нас должен разуметь Бога Нашего. Иначе ведь не отличишь Его от дьявола, обманщика или самозванца! И мамочка моя, которую я люблю больше всего на свете, наперёд прочих должна разуметь…

– Не говори так, сын мой, – предостерёг его священник. – Больше всего на свете мы любим Господа!

– А разве я иное сказал? – не уступал ему ученик. – Мама моя – частичка Господа! Как и все, кто верует в Него. И чем больше я люблю маму, тем больше люблю Всевышнего! Или чем больше люблю Оса и всех тех, кто одного духа с Богом, тем ближе мы становимся к Нему!

Учитель не нашёлся, что возразить ему.

В тех разногласиях каждая сторона осталась недовольна другой. Однако тогда ни коэн, ни его подопечный и подумать не могли, что в отношениях между ними возникла первая трещинка, которая однажды и вовсе превратится в пропасть.

7

В то памятное утро Иса в храме переписывал текст Священного Писания. Старательно выводя заглавную букву очередного абзаца, он услышал странные возгласы, доносившиеся со двора. Кто-то громкоголосил на иноземном языке. И ученик поспешил туда.

Во дворе он увидел контуберний[11 - Контуберний – взвод римских солдат, численностью 8 – 10 человек.] римских воинов, стоявших в тени деревьев, а также их командира, за что-то отчитывавшего на латыни самого Наала.

Прежде Лучик несколько раз был очевидцем того, как римляне, кто в стройных пеших рядах, а кто на колесницах или даже верхом на лошадях, красиво следовали из Арета в Салем и обратно. Ну, следовали себе и следовали, не трогая никого. Потому мальчик не придавал этому феномену особого значения. Но сегодня один из них заявил о себе, позволив ругать не кого-нибудь, а главного проповедника Арета.

Ису прежде всего поразило поведение Наала, который стоял покорно сгорбившись перед наглым здоровяком и изредка, тихим голосом, что-то отвечал тому на иноземном языке. А предводитель солдат постепенно перешёл на крик, и вдруг влепил пощёчину учителю.

Мальчик от ужаса на мгновение даже зажмурился: посметь ударить того, кто был посредником между Господом и паствой! Да сейчас Всевышний поразит молнией святотатствующего римлянина и от того останется только кучка пепла!

Свидетель кощунства открыл глаза. Нет! Негодяй не только стоял перед священником цел и невредим, но ещё и плюнул тому под ноги. И тогда Иса, не помня себя, с воплем бросился к подлому вояке и оттолкнул его, встав между ним и учителем. Так как мальчик не знал латыни, то он принялся кричать на хама даже не по-древнерейски, а на сходу им придуманном тарабарском наречии. После чего тоже плюнул ему под ноги.

Сначала начальник контуберния только удивлённо таращил глаза на юного аретца. Потом он оглянулся на своих товарищей, что-то им сказал и засмеялся. А затем нанёс маленькому гонителю сокрушительную затрещину тяжеленной дланью по уху.

От тумака у Исы свет померк в глазах и он рухнул наземь. Когда сознание вернулось к мальчугану, он обнаружил, что Наал останавливает кровь, бегущую у него из носа, а римляне покидают двор. «Бедный сын мой! – шептал пастырь, прижимая белый платок к носу мальчика. – Бедный сын мой! Прости, прости меня…»

Но мальчик настолько был потрясён безбожным поступком пришельца, что про свой нос и не вспомнил.

– Почему он ругался и плевался? – первым делом спросил он духовника.

– Понимаешь ли…, – в затруднении промолвил тот, явно не зная, как лучше объяснить случившееся. – Во время службы меж прихожан затесался этот…Хаим из Табаха.

– Табах…Это где?

– Это селение на берегу Илейского озера. Этот Хаим раньше участвовал в волнениях, которыми верховодил Уда Илейский. Хаима давно ищут. И кто-то донёс, что он был в толпе на сегодняшнем богослужении. Вот римляне и пришли разбираться. А я, как коэн, обязан был сообщить про смутьяна. Но я его не заметил.

– А Уда Илейский…Это кто?

– Уда?…Кхм…Это главарь смутьянов. Несколько лет назад они восстали против Рима, убили немало римлян, греков и сирийцев. Но потом их разбили. И самого Уду тоже убили.

– Воевал с Римом? – даже вскочил на ноги Иса. – А зачем…Уда воевал с Римом?

– Понимаешь ли, сын мой, римский полководец Помпей много лет назад[12 - В 63 году до нашей эры.] со своими войсками завоевал нас. Римляне поставили править Древней Реей царя Вырода. Но народ рейский был недоволен тем, что Вырод ценил всё римское и эллинское. И люди часто протестовали. Потому нашу страну разделили на четыре части – тетрархии. И включили их в состав Сирии. Сейчас нами правят римляне, а заодно с ними греки и сирийцы…

Откровениями наставника Иса морально был просто раздавлен. Ведь он искренне полагал, что реи – самый лучший народ на свете! Богоизбранный! И вдруг – какие-то римляне…А…А как же тогда Всесокрушающий Са?! И ученик, не мудрствуя лукаво, со свойственной ему прямотой так и спросил:

– О, мудрый Наал, а отчего же Всевидящий и Всемогущий Господь не заступился за нас? Почему он знатно не проучил всех римлян, греков и сирийцев?!

– Видишь ли, – толковал ему тот, стремясь изъясниться понятнее, – отчасти в исканиях на пути к Нему виноваты мы сами. Где-то реи согрешили. Многие и доныне не лучшим образом следуют его установлениям. Вот и несём тяготы до полного исправления. Но реи как никто иные близки к Всевышнему и к Царствию Божьему на Земле. Ан всему свой час…Надо ждать своего часа.

– Выходит, что у нас – Всевышний, а у римлян – свой бог? И они борются друг с дружкой, как мы с римлянами?… – рассуждая вслух, пытливо всматривался в глаза проповедника ученик.

– Ну что ты, сын мой! – остановил его священник. – Бог один! Бог реев! А у прочих – кумиры, коих они мнят богами. У греков – Зевс, Гера, Афина и ещё сонм золочёных и каменных идолов, выдуманных этими язычниками, то бишь невеждами и деревенщиной. У римлян – Юпитер, Юнона, Марс и прочие бездушные истуканы, коих они чтут выше себя самих. Больший бред и не придумаешь!

– Верую! – воскликнул Иса. – Всевышний и никто другой! Так, когда же Он выручит нас?

– Как только мы станем достойны общения с Ним, – поучительно резюмировал Наал. – Всему свой срок. А пока надобно потерпеть.

– Терпеть?! Терпеть захватчиков?! – не верил ушам своим мальчик. – Разве Бог так завещал?

– Ну…, – смутился Наал. – Всевышний такого не мог говорить…

– Так и в Священном Писании я такого сроду не читал! – гневно допытывался истины ученик. – Или есть ещё какие-то тайные Божьи книги?

– Нет. В святцах тоже такого не говорится, – признал неправоту в этой части духовник.