Строки памяти

Кто душою чист и светел?
Кто не лгал в своей судьбе?
Кто прожил жизнь в покаянье?
Кто лишь правдой дорожил?
Кто умел давать прощенье?
Кто достойно Бога жил?
И с улыбкой он добавил,
«Ты с добром, с людьми живи
И не брезгуй божьих правил
Следуй им и всех люби!»
И пошел себе дорогой
В повседневный крестный путь
Так помог он в жизни многим,
Счастье и любовь вернуть!

Ветеран из штрафбата

Покосившийся взгляд, на усах седина
Да изрытые ямами щеки.
Мой сосед наливает в кружку вина,
И грустит в окне – одинокий.
Сразу перед глазами война,
Как бежали по минному полю.
Все ярче блестит на висках седина.
Горести в сердце не скроешь.
Еще вспоминается лагерь глухой
В краю болот и морозов.
Ему повезло, что остался живой…
По лицу текут редкие слезы.
Помнит, как бросили их на рубеж.
Прямо лбами столкнулись с фашистом.
Как Витька-вор на гранату полез,
Как пули летели со свистом.
До тонкости помнит тот радостный день,
Встречал победу он в Бресте.
Где же ты, Колька, да Пашка-плетень?
Никогда не будете вместе.
Покосившийся взгляд, на усах седина,
Да изрытые ямами щеки.
Мой сосед допивает бутылку вина,
И сидит он хмельной – одинокий.

«Следы вечности, следы моря…»

* * *

Следы вечности, следы моря
В глубине человечьих глаз.
Отпечатки безумного горя
В выражениях редких фраз.
Души истерзаны в муках
Холода и вечной борьбы.
В стране правит разлука
С многозначностью клеветы.
Душный пар исходит
С искаженных усталых лиц.
Судьба свои жертвы находит
В руках некрещеных убийц.
Дым истории все исправит,
На страницах запечатлит.
Никого в темноте не оставит,
Правду жизни возобновит.

Участь

В бессмыслии нет покоя.
В бессмыслии нет надежды.
Творящее раньше – былое,
Пропало в руках невежды.
Культура страну покидает,
Разрыв между словом и честью
И больше ничто не сияет
В этой немыслимой мести.
Рушатся церкви и храмы,
Повсюду разрушающий хаос…
Как нам спасти эти раны,
Раз ниточка веры порвалась…
Но общество все ж прозревает,
В бессмыслии нет покоя.
Уроки из жизни узрела —
Беречь и хранить былое.

Знакомый сад

Знакомый сад и запах старой липы,
И потускневшее от старости окно,
И слышны где-то в старой чаще скрипы
Ведь это было так уже давно.

Уже седой и вот стою у дома
В котором детство я свое провел
До острой боли мне здесь все знакомо
И помню, как отсюда я ушел.

И мать родную в сереньком платочке
Ее уставшие и добрые глаза,
И как звала меня своим сыночком,
И как работала годами допоздна.

И ту иконку, что в углу стояла,