Ускользающая чистота. Сборник рассказов

Почти новый рулон коричневого непрозрачного скотча оказался использован больше чем наполовину, но этого хватило, чтобы закрыть отверстие. Если еще не, то теперь точно не простудится. Просто ехать нужно будет аккуратнее – справа ни черта не видно. Человек из гостиницы вышел провожать своего утреннего недогостя аж на крыльцо. Помахал рукой, смачно сморкнулся, вытер пальцы о свитер, взглянул в небо, поежился и скрылся в “отеле” под названием “Ночлег 24”

Ехать оставалось сотен пять. Уже утро, скоро на дорогу повылезают, так что при хорошем раскладе часов семь езды. Боже, пусть будет что ты существуешь, сделай так, чтобы хватило бензина! С меня хватит испытаний на эту ночь! Не обещаю что буду молиться, не говорю что свечу поставлю толще которой не было, да и не нужно это все тебе. Просто сделай так, чтобы хватило бензина до Москвы. Очень тебя прошу!

Наверное Бог все же есть, но он очень точный парень и очень буквально воспринимает мольбы созданных им на шестой день существ. Потому что бензина хватило именно до Москвы. Едва многострадальный джип перевалил МКАД, отстояв зачем-то специально созданную пробку перед постом ГАИ (если знаете, расскажите, зачем это делается?), послышались уже привычные звуки захлебывающегося мотора – финита ля петролеум. Хорошо, что он шел в правом ряду, на последних выдохах умирающего мотора он направил джип правой, слепой стороной на обочину, перевел коробку на нейтралку – хоть немного прокатиться, лишний десяток метров, как будто это спасет… Сошел с трассы и… И его бросило сначала грудью на руль, а потом резко накренило направо так что он почти лег на пассажирское сидение. И все остановилось. А потом откуда-то снизу послышался глухой мат.

Оказалось что вдоль дороги к домику гаишников прокладывали какой-то нужный кабель, для чего в мерзлом и грязном московском грунте вырыли траншею. И как раз в момент столь странной парковки нашего водителя работяги нагнулись в этой траншее, чтобы грамотнее (а может попрямее) уложить кабель. Это и спасло их шеи – джип завис над траншеей, слегка в нее провалившись, но до ребят даже не достало. Ну землей разве что присыпало.

Выход из почти лежащей на боку машины сильно напоминает покидание танка через люк в башне, вот только дверца все время пытается закрыться. А со стороны картина была такая. К полуперевернутой машине быстрым шагом направляются два гаишник, благо пройти всего-то сотню метров. Из траншеи с тяжелыми гаечными ключами и недоумением на лицах вылезает пара чумазых, плохо но громко матерящихся по-русски работяг. А над этим всем как из люка башни танка появляется существо в чалме и замотанное в одеяло (или восточный халат) громко кричащее на неизвестном языке и кажется пытающееся достать что-то тяжелое из салона. А дальше становится все вообще необычно. Работяги брызгают врассыпную – страшно что за черт и чего достанет, вдруг стрелять начнет! Теперь гаишники. Один приседает, с явным желанием на корточках поскорее ретироваться, а второй вскидывает коротенький автомат (сейчас стало модно толстым откормленным гаишникам выдавать маленькие с виде детские автоматики) и орать “рукиверхбыстроясказал”! С поста грузно и непривычно бежит подкрепление (вам когда-нибудь приходилось видеть бегущего гаишника?). Еще пара этих жрецов полосатой палочки прыгает в свою милиционерскую бело-синюю машину и врубает сирену – в погоню же! И фоном всей этой мизансцены становится медленный поток толкающихся в сторону центра автолюбителей, который от интересности и шумности происходящего действа становится еще медленее – всем же интересно!

А все потому что происходящее очень уж сильно напоминает теракт в исполнении вакхабита. Джип с заклеенными окнами, которому оказывается махали палкой, чтоб остановился (но кто ж сквозь скотч увидит!), почти у поста государственного значения резко сворачивает с трассы, откуда пытается выскочить и убежать явный террорист. В общем пока водитель вылез подбежали еще гайцы-зайцы, парня мордой в грунт, ногу на спину, несколько раз по ребрам и ну вязать… Потом (через полчаса) разобрались, но это – потом.

Ребра не сломали, вызвали эвакуатор, дали позвонить (били ведь, мало ли что за человек, станет еще жаловаться, докажи потом что за покой жителей лужков-града жопы рвали – попрут с доходного места в постовые и не чухнутся!) Даже такси до дома вызвали (пришлось подниматься вместе с водителем, чтобы расплатиться – с собой же голый ноль!)

Машину обещали экстренно к вечеру подлатать, благо есть знакомые «парни с сервиса», значит если повезет, то товарищ не заметит ничего. Ну или придется как-то проставляться. Мобильный… Мобильный можно вечером будет купить, и номер восстановить. Нудно, не не очень сложно. А вот позвонить… Просто сил нет и в таком состоянии… Лучше вот как – полежать в ванной, отогреться, потом выпить водки с арбидолом, чтобы не заболеть, поспать, вечером забрать коллегу из аэропорта, довезти его домой (наверняка боролся со страхом полетов известными способами). А потом купить цветов, коньяка, позвонить за час и поехать… К Ней.

В конце концов сюрприз изначально планировался на вечер. Просто он решил все ускорить, а этого видимо делать не стоило. Подождет, ничего за несколько часов не случится. А сейчас лучше больше ничего не делать. Не двигаться. Оставаться дома. Дать этому дню закончиться, наконец.

В такие дни вообще лучше не вылезать из под одеяла.

19 ноября 2008

Эль операсьён

Люблю я это время сразу после операции. Как, у вас ни разу не было операции? Эдакого вмешательства в ваше собственное тело с помощью холодных стальных инструментов. Пусть хотя бы с местной но анестезией. Не было? Ну что вы… Обязательно как-нибудь попробуйте. Причем желательно не в очень пожилом возрасте – и заживет быстрее и вспоминать об этих необычных ускользающих переживаниях сможете дольше. К тому же к старости, говорят, восприятие притупляется, так что не откладывайте надолго.

Кларе операцию закончили делать в 19:07. Ничего особо выдающегося, пересадка придатка нимба, причем даже под местным наркозом (правда в течении операции пришлось два раза обновлять – самая неприятная часть в операции, укол, бэээ). Она даже особо ничего не почувствовала, ну то есть больно не было. Но вот эта ужасная вибрация в черепных костях, клацающий звук инструментов об лоток, а особенно капли пота на лбу низко склоняющегося над ней хирурга – вот это немного снижало общее очарование от операции… Особенно, повторюсь, капли пота. Почему-то они заставляли думать о том, что что-то пошло не так, или проходит слишком тяжело, на грани. Почему не изобрели повязки для лба, впитывающие эти явно мешающие докторам выделения. Надо, обязательно надо. И врачам удобнее, и недообнаркозенные пациенты не будут так пугаться и домысливать, чего не надо. Хотя хирург был в целом Кларе приятен – от него не пахло потом, а даже наоборот, чем-то тонко ласкающим, возможно даже редким. А еще глаза (под маской не очень-то разглядишь лицо) но вот глаза – приятные. И голос – самое главное! – просто волнующий. И даже глуховатость, вызванная марлевой маской только усиливает это.

Сама установка придатка заняла совсем немного времени, больше пришлось возиться с отверстиями, зачистками, прокачкой каналов, верификацией чего-то и наращиванием опять же – уж извините – чего-то там. И много-много деталей, которые замечает испуганное сознание с обостренным вниманием.Расстояния между крючками занавесок, маленькая дырочка от гвоздя в стене (что там висело раньше?), четыре морщинки в уголке левого и пять – правого глаза хирурга (о, этот голос!!!) когда он прищуривается, покашливание медсестры, звонок мобильного где-то в коридоре (вот некультурщина, могли бы и отключить – знали ведь куда идут).

И самое главное.

Если показать, что начал чувствовать боль, то тебе тут же делают укол. Сначала относительно безобидный. А вот после второго раза они начинают сомневаться – вдруг не берет и правда наркоз? И доза увеличивается многократно! Клара это знала, и к тому же нисколько не любила терпеть боль, поэтому при первых же признаках подняла руку и обладатель прекрасного голоса немедленно им воспользовался для того, чтобы задать вопрос: “Вам больно? Сделать укольчик?” В сочетании с двухметровым ростом и густым, по-настоящему мужским голосом это полудетское полупедерастическое слово “укольчик” показалось смешным. Клара махнула рукой, мол, давайте, и рассмеялась. Ну правда было смешно услышать уменьшительное от огромного дяденьки с нереально приятным баском и тревожными каплями пота на лбу. Я сказал “рассмеялась”? Не совсем так. Она развеселилась до смеха, но собственно рассмеяться не получилось – вся верхняя часть Клары, ранее предназначенная в том числе для обозначения смеха, была парализована. Наркоз, однако. И если вы подумали, что я рекомендовал вам операцию именно из-за наркоза – ничего подобного. Просто наркотик не очень любопытно, да и на Клару уже не так сильно подействовал бы. Тут целый оркестр взаимодополняющих эмоций, чувств, переживаний, мыслей, знаков! Этот букет стоит того, чтобы подержать его в руках. Попробуйте обязательно!

И особенно, я надеюсь вы понимаете о чем я, это интересно испытать, когда имплантируют придаток нимба! Уже завтра вы станете чем-то доселе неведомым, еще вчера вы были просто человеком, а сегодня – самая настоящая остановка времени! Заморозка не только тела, но и всего-всего, что только может быть за стенами этой стерильной лиловой операционной. Настоящий Стоп! И вы можете рассматривать падающую пылинку (если бы тут такая была) веками! За один вдох много раз возникнут и исчезнут сотни сверхмогущественных цивилизаций. Оргазм будет длиться вечно а от соединения сперматозоида до рождения слоненка пройдет всего 6 секунд.

Но и это не самое интересное. В какой-то момент начнет расцветать из едва заметного, с булавочную головку огонька, разгораясь все больше и больше чувство осознания любви. Это похоже на то, как если бы в кромешной темноте вы несколько часов бродили с вытянутыми перед собой руками, чтобы не напороться на что-нибудь, и вдруг где-то вдали возник едва различимый маячек. И стал бы увеличиваться, расти, освещать все большее пространство, наконец полностью осветить мир, но на этом не остановиться. Он заливал бы уже почти физически ощутимым светом, и наконец начал слепить. Слепить так, что пришлось бы закрыть глаза, и взмолиться о всего несколько минут назад проклинаемой и утраченной тьме. Такое было это новое чувство – осознание любви. Любви заливающей и пронизывающей все вокруг…

Удивительное чувство!

Вот, почему я хотел порекомендовать всем – сделайте операцию. Любую, но – обязательно! Хотя, может быть у меня и у Клары ощущения были именно таковы, потому что нам пересаживали придаток нимба… Точнее ей пересаживали. Мой придаток нимба. Мне два ни к чему (странная мутация, все равно рано или поздно нужно было бы удалять), а ей без одного не обойтись (родители слишком интересовались новостями, вот девочка и получилась странной, без даже зачатка придатка, так что не нарастишь, только удалять).

И все же попробуйте! Даже если не так остро, как у нас, но что-то интересное будет. Операции просто так не проходят, обязательно что-то да почувствуете…

29 октября 2008

Павлов

Говори же

Его сгибала скорбь. Один. Теперь один. Вот она, та, с кем он хотел прожить всю свою жизнь. лежит перед ним и под ним. В двух метрах. Уже полчаса наверное. Все разошлись, даже копщики, что засыпали могилу, а он все не может с места сдвинуться. Ее больше нет. Навсегда нет. Надо привыкать, смиряться, верить в эту мысль. А как? КАК? Вы что пробовали хоть раз что советуете? МНЕ? БЕЗ НЕЕ? Бред. Полный непреходящий бред. СУКИ! Успокоиться. Молчать. Это нормально. Все умирают. Выдох. Умирают все. Да. И… Так… Выдох… нет, логика заканчивается. Не могу больше. я рыдаю…

Три минуты спустя…

Черт. Чертов черт. Сраный долбаный мир. Черт! Черт! Ладно. Я правда выживу. Ради тебя и ради себя. Я выживу и смогу перетерпеть. Я не мечтал перетерпеть, но черт с ним. Ладно. Как-нибудь.

Вот только… как возвращаться домой. Одному. К вещам. Вещи – это даже страшнее чем пространство, где жили оба. Нет, сегодня – нет. И вообще – нет. Попрошу кого-нибудь, они вещи разберут, а пока на даче переночую. родителей попрошу – они как-то спокойней это переносят. Ладно.

Солнце мое, радость моя, я не знаю, как буду жить без тебя. Не знаю, но не убью себя, ты же просила. Ты просила меня слишком о многом, знал бы я тогда, никогда не дал бы тебе этого обещания… Прости меня, что я жив все еще, но я не виноват. Мы хотели умереть одновременно, но черт меня побери с моей здоровой генетикой! Прости меня! Прости меня, любимая! Пусть бы я сдох, ну почему ты!!! Почему!!! Прости меня!!! Жди меня! Я уже скоро! что мне делать тут без тебя!!! Верь – все будет как я сказал! Скоро увидимся!!!

Он положил на гроб семнадцать свежесрезанных чайных роз. Поштучно. Каждую он брал в руки, держал некоторое время, потом бросал на крышку гроба. Когда все розы оказались в яме, ее стали засыпать. Много времени это не заняло. Подровняли и разошлись. На могиле остался только отец. Он.

Они взвыли, когда им отрубили ноги. Потом, на фоне угасающей боли, их швыряли то влево, то вправо, били их о железные стены, трясли и швыряли головой об пол. Им не хватало воды и воздуха. Одним ножом всех сестер. Бедные родители, они так мечтали о другой, совсем другой доле для них. Но не вышло.

Шлепок об стену. Удар. Как же мучительно, Боже мой! Кто-то крепко сжал меня за талию. Я не вижу уже ничего, дайте воды! Меня бросили вниз… Полет, кувыркание, жесткое приземление. Удар. Я тут не одна, здесь уже несколько моих сестер. Тут влажно, может дадут воды и все наладится. Я слышала с нами, розами, так бывает. Нас, как это говорят – “пересаживают”. Ой, еще одна сестра прилетела! И еще… Я считаю. еще. еще… Все семнадцать. Мы все здесь, может теперь начнется наша “пересадка”? Что? Брр, фу! Опять? Чем это в меня бросают? В нас? В нас? Ей! Перестаньте! Тут слишком глубоко, мы тут не примемся! Надо нас поднять, вы, вандалы! Вы с ума сошли? Эй, перестаньте! Слышите! Слыши…

В среднем, чтобы зарыть могилу, нужно около 20 минут. Это если заравнивать и обкладывать мраморной или какой-то там еще плиткой. Потом нужно все равно дать отстояться, пока прогниет гроб и утрамбуется земля. Только тогда можно ставить уже постоянный памятник. А если раньше – все равно покренится. И цветы не нужно раньше сажать. Подождать надо, годик или типа того.

Технология!

2008

Доставка мебели

Юго-Запад Москвы, обычная жизнь района

– В какую вы квартиру?

Консьержка глядела прямо, без улыбки, на всякий случай готовясь дать отпор этому очередному “чужому”. Mолодой парень стушевался и первые слова произнес сбивчиво, комкая фразу в булькающий комок звуков.

– Чего? Не поняла? Куда идете?

Интересно, зачем консьержи задают эти вопросы – все равно же пропустят! Ну скажу я, допустим, – “в двенадцатую!” И все, разговор окончен. Потому что если она посмеет спросить, зачем или что-то типа того, я ее просто пошлю… Стоп – это я пошлю, а парень который сейчас пытается пройти в дверь готов по стойке “смирно” выстроиться… Служил наверное. Потому что подобрав живот и немного выпятив грудь, он на одном дыхании выпаливает:

Встопятьдесятпятуюдоставка!

Проходите!

Спасибо…

Консьержка свою миссию выполнила. Остановила чужого. Дала понять что находится в доброй памяти и готова участвовать в создании фоторобота потенциального преступника, если что…

Парень подхватил одну из коробок и подпер ею дверь, чтобы та не закрывалась. Сколько же коробок! Что там может быть?

Что там?– консьержка спрашивает.

Да, кровать там. В сборе.

А…