Отпуск без задержания

Я нашел себе работу, вернее работа нашла меня – мне позвонили из московского агентства недвижимости и пригласили на собеседование на вакансию специалиста по недвижимости, обещая трехнедельную учебу и даже стипендию за счет агентства. В жизни мне пришлось много продавать и покупать недвижимости. Я был уверен в себе и с энтузиазмом взялся за новое дело. Может быть, из меня бы и получился неплохой агент – я уверенно вел телефонные переговоры, находя их забавными и поучительными. Меня не смущали отказы. Я назначал встречи с продавцами и даже добивался того, что они проникались доверием к моему профессиональному опыту, который на самом деле был ничтожен, но судьбе было угодно, чтобы я на неделю вернулся в Ессентуки, чтобы получить документы на купленную в сентябре квартиру и забрать ключи у прежних владельцев.

Я обещал своей московской даме сердца хранить верность, и не вступать ни в какие авантюры. Женщина просила мне привести ей из Ессентуков килограмм свежих грецких орехов, который я должен был собрать для нее собственными руками, так как она не доверяла хитрым продавцам с рынка.

Получив ключи от своей новой квартиры, в которой оставались комод, кровать, поломанный диван, пара навесных книжных полок и стул, я принялся переставлять мебель и на этих радостных трудах сорвал себе спину, после чего мне стало и вовсе не до авантюр. Я пошел в ближайшую аптеку, купил себе Вольтарен в ампулах и вколол себе обезболивающее средство в бедро. Кое-как собрал себе на столе нехитрый ужин и запил его для верности двумястами граммами дагестанского коньяка. Следующим вечером я должен был возвращаться в Москву, где меня ожидали, как я планировал, плотские утехи, но со сорванной спиной о них и помышлять было нечего.

Я был раздавлен, болен и огорчен, но, тем ни менее, напоследок решил предпринять традиционную вылазку к источнику, чтобы попить воды и немного себя взбодрить.

До ближайшего источника было минут двенадцать пешком, но я проделал этот путь очень медленно, стараясь держать позвоночник прямо, насколько мне это позволяла сковывающая тело боль. Я выглядел слегка уставшим от жизни человеком, чуть старше своих лет, пришедшим попить воды перед ужином в санатории.

На входе в источник играла музыка – это пела знакомая мне певица. Прежде я часто останавливался возле нее, чтобы потанцевать рядом под музыку и помочь ей «расшевелить» публику, но на этот раз мне было не до танцев.

Когда после выступления я подошел к ней, чтобы поздороваться и заодно попрощаться до следующего лета, одновременно к ней подошла худощавая молодая женщина в белой водолазке и джинсах. У женщины была короткая прическа, необыкновенно живой взгляд и открытая улыбка человека, привыкшего быстро принимать решения. В ней угадывался исполненный энергии человек, любящий жизнь, не боящийся совершать поступки и нести за них ответственность.

Певица нас представила. Женщину звали Верой. Это была ее знакомая из Курска, с которой она давно, оказывается, хотела меня познакомить, да вот только не выдавался подходящий случай.

– А ты, что здесь делаешь? – спросила меня певица, – Ты же, вроде, в Москву собирался?

– Представь себе, я вернулся, чтобы забрать ключи от квартиры, которую я купил!

– Здесь, в Ессентуках, что ли?

– Ну, да, практически в курортной зоне. В десяти минутах отсюда.

– Да ты крутой, оказывается!

– Ничего особенного, квартира в старом доме под снос, но зато тихо и вид из окна на Бештау. У меня идея! Пошли ко мне новоселье праздновать – я два дня назад только заехал.

– Ну, а че, пошли, раз такое дело. Мы так и так собирались этот вечер где-то провести, водочки попить. Ты, Вера, не против? Алик хороший чувак, я его знаю, мы с ним все лето вместе пропели-проплясали.

Мы живо собрали аппаратуру и вызвали такси до вокзала. Нам предстояло зайти еще в магазин, чтобы купить водки и закуски. От магазина до дома было пять минут пешком.

По дороге я заметил, что Вера слегка прихрамывает.

– Что у тебя с ногой? – спросил я ее.

– На свадьбе дочери так плясала, что ногу подвернула. – ответила с улыбкой Вера.

Вера мне понравилась. Она понравилась мне настолько, что уже в магазине я задумался над тем, а не прикупить ли мне на вечер презервативов, но я боялся дурной приметы, так как на собственном опыте не раз убеждался, что стоит запастись средствами защиты, как все планы на вечер летят к черту. Я решил не иметь никаких планов. Мы просто выпьем, посидим, потанцуем, а завтра я уеду в Москву к женщине, которая меня ждет и каждый вечер выходит со мной на связь по телефону.

Вечер был замечательным. Вернее, это был один из самых замечательных вечеров в моей жизни. Я давно столько не смеялся, не пел и не танцевал, совершенно забыв о боли в спине.

Певица развернула свою аппаратуру, и мы устроили настоящий концерт в моей маленькой квартире на втором этаже старого дома. Мы по очереди пели в микрофон, Вера прекрасно двигалась под музыку, в перерывах мы курили в открытое окно, вглядываясь в темные контуры горы Бештау вдали. Там у окна я впервые поцеловал Веру. Она ответила мне долгим поцелуем. Я запустил руку в вырез блузки и оценил форму ее груди. Несмотря на худобу, пропорции у Веры были почти идеальными. Когда водка закончилась, певица была уже хороша. Она попросила помочь ей собрать аппаратуру и вызвать ей такси.

Вера осталась у меня на ночь. После этой ночи, я сдал билеты на Москву, позвонил своей подруге и предупредил ее, что отложил свой приезд на неделю, потому что встретил другую женщину. Я решил не врать, а сказать ей все, как есть. Веру я перевез из квартиры, которую она снимала, в свое новое жилье. На следующий день мы пошли на рынок и купили постельное белье, нормальные подушки на кровать и сушилку для белья. С этого началась наша с ней совместная жизнь. Мы сдали наши билеты и остались еще на неделю. Трижды в день мы ходили к источнику, все остальное время, проводя в постели. Соседей, вероятно, бесили наши страстные крики, которые они были вынуждены слушать чуть ли не круглые сутки. Соседка из квартиры напротив не выдержала и ушла от мужа. У меня было ощущение вернувшейся мне молодости, и даже в лучшие свои годы я не был так счастлив. Возможно, мы слишком много пили коньяка. Мы не влюбились, мы вцепились друг в друга, как два начинающих фигуриста на скользком льду.

Подвернутая на свадьбе нога обернулась врожденной патологией. В начале февраля Вера пережила плановую операцию по замене сустава и в марте мы уже вернулись в Ессентуки, чтобы постепенно расхаживать на костылях ее прооперированную ногу.

Мы были в Ессентуках и перед операцией, под самый Новый год, чтобы встретить вдвоем этот праздник в атмосфере курорта и подготовиться психологически к предстоящей операции. Мне повезло получить комиссионные с двух сделок в агентстве недвижимости, которые я закрыл перед самым Новым годом, и эти деньги позволили нам провести праздники беспечно, не думая слишком серьезно о том, что будет завтра, через месяц, через год. Мы купили на рынке елку, еды, напитков. Нам даже хватило денег на то, чтобы приобрести небольшой холодильник. Мы постепенно обживались в нашей уютной квартире.

Когда мы ехали с рынка с покупками, в маршрутку вошел человек, в котором я узнал того одноглазого разбойника, который назначал мне «стрелку» в парке, чтобы «перетереть» о планах по возврату Серегиных прав на недвижимость. Передавая мелочь за проезд, он случайно обронил несколько монет, и водитель маршрутки на весь автобус обругал его за неловкость. Человек, которого я принимал за члена преступного сообщества, проглотил это унижение, не сказав в свое оправдание ни слова. Сказочные образы минувшего лета, его герои и героини с приходом зимы померкли, софиты моего воспаленного сознания больше их не подсвечивали, и я увидел их в истинном свете.

Ходили мы мало, из-за боли в ноге Вере приходилось часто останавливаться и мы присаживались на скамейках в парке, пережидая приступ. Необходимость в операции становилась все более очевидной. Кроме того, я тоже чувствовал себя неважно. Ко мне вернулись мучительные желудочные приступы, не дававшие мне уснуть по ночам. Сделанные по возвращению анализы показали, что я пережил на ногах язву, оставившую после себя след в виде грубого рубца.

Мы съездили на кладбище к моей маме. Вера боялась этой поездки, но выглянуло солнце, и для нее это было знаком того, что мама нас встретила с радостью.

– Приехал с чужой теткой! – смеялась Вера.

С Верой у меня началась совсем другая жизнь, она не была безоблачной, и даже ее операция стоила ей немало сил, но все эти трудности поразительно легко переживались, потому что мы постоянно были вместе и поддерживали друг друга каждый час, каждую минуту.

Послеоперационный период, которого Вера боялась больше всего, прошел на удивление легко. Мы почти на месяц уехали в Ессентуки, где Вера ходила на костылях столько, сколько ей позволяли силы. Я видел, как много энергии она вкладывала в свое восстановление и как быстро ей возвращалась былая подвижность и уверенность в движениях. Психологически она была на таком подъеме, что я едва поспевал за ней, и уже на третьей неделе она на костылях залезла на самую высокую точку в Кисловодском парке. В память о нашей первой встрече, мы пригласили знакомую певичку и вновь устроили концерт в нашей квартире. Мы так пели и танцевали, что от шума сотрясался весь старый дом и все его привидения. Вера отставила костыли и танцевала вместе с нами, и это были уже уверенные в собственной красоте движения женщины, любящей жизнь и учившей меня своим примером любить ее тоже.