Демиург, меня создавший

Лема боролась с бессонницей. Невозможность уснуть была мучительна. И не из-за накопившейся за день усталости. Редко, до боли редко, но сон иногда дарил девушке бесценный подарок – другой мир.

Завернувшись в травяное одеяло, Лема усиленно пыталась забыться. Не думать о том, что брат, ушедший из города в болота, давным-давно должен был вернуться. И что отец от беспокойства стареет на глазах. И вообще, безумно хотелось забыть то, каким тяжелым выдался нынешний год для всего города. Никто не произносил вслух, но мысль о том, что на этот раз наступление болот сдержать не удастся, витала в воздухе, холодила и без того замерзшие сердца людей. Не меньшей бедой было то, что никак не приходило тепло. Каменные дома покрывались инеем, проникающим даже в жилые комнаты. От холода тягачи ездили медленнее, чем обычно, пламенные факелы на них то и дело норовили потухнуть. А ведь до сезона настоящих морозов было еще так далеко. Отец даже шерстяное одеяло не разрешал доставать – мол, не стоит использовать такую ценную вещь раньше времени. Но это не страшно, это преодолимо. Пока есть огонь в очагах и горит пламя в каменных котлах возле домов, холод не смертелен. В отличие от болот, которые подбирались все ближе к городу, которые пели в ночной тьме, которые так сложно остановить в их разрушительной неспешной силе…

Мечтал ли кто-нибудь еще так же, как Лема, о другом мире?

Все началось со странного сна, что привиделся 12-ти летней Леме. Девочка пробиралась по лесу – одна, во тьме. Впереди, меж деревьев, виднелось сияние, манившее к себе. Вскоре Лема оказалась на вершине холма, а перед ней расстилалось нечто невообразимое – море разноцветных огней, темное небо, клочья оранжевого тумана. От неожиданности девочка отпрянула назад – и проснулась в своей постели. Весь остаток ночи Лема пыталась понять, что она видела. Старалась вспомнить детали, может даже опознать то место в лесу, откуда ей открылся чудный вид… Но сон растаял, оставив на память только сладкое чувство в глубине души, некую смесь бездумной надежды и светлой грусти.

Второй сон приснился Леме 5 лет спустя. Опять тот же лес, холм, огни… Но в этот раз девушка бежала с колотящимся от счастья сердцем, вперед, посмотреть внимательнее, узнать, что это за волшебное место.

…Лема остановилась у самого края холма и поняла, что лес позади исчез. Да и не холм это был вовсе. Она стояла на каменной прямоугольной площадке. Впереди был город – полный желтых, оранжевых и белых огней, опутанный ярко освещенными лентами дорог, по которым двигались парные огоньки поменьше. Везде прямоугольники домов – и низких, и необычно высоких, каменных, как в городе, где жила Лема, но только ровных и аккуратных. А сколько в них окон, лучащихся светом! Странный огонь в этом мире – горящий равномерно, без всполохов, необычайно яркий, разноцветный. В темном небе меж редких облаков висело Светило – маленькое, непохожее на то, что Лема привыкла наблюдать в редкие ясные ночи на небесах ее родины. Дул ветер – сладкий и теплый, и нес с собой гул города – необычно уютный, полный непривычных звуков.

Девушка подошла к самому краю площадки и посмотрела вниз. Да, сомнений не было, она стояла на крыше высокого дома. Внизу, на столбе, горел круглый оранжевый огонек, ярко освещающий двор, плотно заставленный чем-то похожим на тягачи. Мимо прошел человек с животным на поводке. Где-то рядом под низкими деревьями раздался девичий смех…

По краю крыши шла ограда из цельного серого камня. Лема забралась на него. Ей не было страшно. Сейчас между ней и городом не было никаких препятствий. Стать бы легкой, как древесный лист, слететь на землю, ступить ногами на мостовые этого мира, да и убежать – далеко, в эти освещенные оранжевым и белым лабиринты, остаться навсегда, стать жителем одного из домов и каждую ночь любоваться городскими огнями из собственного ярко-желтого окна!

Лема раскинула руки и стала покачиваться из стороны в сторону в такт налетающему ветру. Она услышала музыку и вскоре поняла, что поет сама. Не так, как поют смертные болота, а словно серые птицы-живицы, которые своим мелодичным голосом приветствуют наступление нового утра.

Пение девушки вплеталось в полотно городских звуков, уносилось ввысь, к самому Светилу. «Останусь здесь, – думала Лема, – любой ценой останусь». Она сделала шаг вперед, в пустоту.

Ее пение не замолкло. Хотя нет, это просто живица заливалась за окном. Проехал тягач и тяжелым масляным духом и шумом спугнул певчую птицу. «Ты меня тут слезами не жалобь, – хмуро проворчал отец. – Хнычь – не хнычь, а работать иди». Он не знал, отчего плакала Лема.

С тех пор каждую ночь девушка ждала возвращения в столь полюбившийся мир. Она стала задумчивой и грустной, за что часто получала подначки от брата и выговоры от отца. Существовал ли город из ее сна на самом деле? Вряд ли. Слишком красивый, слишком уютный, слишком светлый… Лема ждала.

Дождалась она на удивление скоро. И полугода не прошло, как сказочный город вновь открылся Леме. На этот раз никакого леса, холма и крыши. Девушка стояла посреди улицы, замерев от восторга и не осмеливаясь сделать шаг. Снова ночь, но от обилия огней светло, как днем. Под ногами снег, в воздухе – сотни снежинок. Вот они – красивые дома с сияющими окнами. Лема осторожно заглянула в широкое, во всю стену окно. Внутри – большая комната, освещенная нежно-желтым светом, полки со странными предметами на всех стенах, ходят люди… Рядом с окном дверь, над которой разноцветный узор – непонятные завитки, светящиеся изнутри.

Лема осторожно пошла вперед. Какое-то движение слева – что-то похожее на тягач проехало совсем рядом. Похожее, но все же меньше размером и аккуратнее, чем тягачи на ее родине, да еще и белого цвета. Два ярких горящих круга впереди, и никаких факелов. За ним проехал еще тячаг, на изумление ярко-красный, потом еще… У Лемы закружилась голова, и она снова посмотрела на дома по правую руку. Следующее здание, такое же большое освещенное окно… И в нем неподвижные люди! Девушка охнула и поспешила отойти. Деревья. А на них – крохотные огоньки, на одном синие, на другом – белые, а на третьем – зеленые. Светящиеся шары покрупнее на стене следующего дома. Навстречу Леме шли люди. Парень и девушка. Красивые, веселые, смеющиеся, в руке у девушки что-то похожее на стакан с крышкой. «Помогите мне остаться здесь!» – закричала Лема, бросившись к счастливой паре. И проснулась.

3.

Лема ворочалась с боку на бок под не сохраняющим тепло травяным одеялом. Наконец, зыбкий сон сморил ее. Но принес он только видения болот – неумолимых, смертоносных, поющих. Болотная вода поднималась над каменными мостовыми ее города, добираясь до самых высоких этажей черно-серых каменных домов.

– Жечь надо, Лема. Говорят, надо жечь, – голос отца вырвал девушку из сонной мути. – Вставай, собирай вещи, уходим.

– А что брат?

– Не вернется он уже. Не спрашивай, просто собирай вещи, – отец, сгорбившись, вышел из комнаты.

Леме было трудно поверить в необходимость столь радикальных мер. В последний раз жгли присушную траву почти двадцать лет назад. Значит, болота, поглотившие ее брата, уже почти в городе. И это означает, что будет огонь, стены и реки огня, отгоняющего болота далеко в леса. Но также и обгладывающего городские дома, как хищник жертву. Копоть с прошлого сожжения уже сошла, но Леме все же придется узнать, каково это – возвращаться в почерневший и пропахший гарью дом.

… Пламя стояло стеной – присушная трава горит сильно и долго. Все жители собрались на специальной площади, огороженной рвами, которые сегодня с утра заполнили водой. Горели болота, горел город, а дальний лес защищался от носимых ветром искр плотным пологом влажных мясистых листьев. Воздух был мутным от дыма. Кто-то плакал, кто-то пел, а потом раздался крик, и с неба в толпу людей упала обгоревшая птица-живица. Лема стояла неподвижно, вглядываясь в огонь. Горел ее серый холодный мир. Горела скорбь по брату. Опадала хлопьями сажи ее будущая жизнь. За пляшущими лоскутами огня девушка увидела синеву. Присмотрелась. Сделала шаг вперед. Там, за стеной пламени голубела вода. Никогда Лема не видела такого яркого цвета и такого количества воды. Потом различила желтое – странный берег. А на нем люди, почти неодетые, коричневые. Люди были и в воде – купались, брызгали друг в друга необыкновенно синей водой, улыбались. Бегали дети с огромными яркими игрушками в руках. Пенные волны набегали на берег. Вдалеке, возле самого горизонта, виднелось что-то треугольное, белое, и почему-то необъяснимо прекрасное.

– Лема, ты куда прешь-то, сгоришь ведь! – сердитый окрик отца девушка, казалось, не слышала. Сейчас она не спала. Прекрасный мир явился ей наяву. Значит, надо действовать. Смело и не задумываясь ни о чем. Не упустить этот, возможно, единственный шанс. Лема шагнула прямо в огонь…

4.

– Па-а-аш, а ты в детстве мечтал стать пиратом?

Катя лениво перевернулась на бок и посмотрела на парня. Они лежали на пляже, под лучами утреннего южного солнца и старательно пытались получить ровный загар. Паша задумчиво посмотрел на синеющее впереди море.

– Вроде нет. А почему ты спрашиваешь?

– Вон видишь, яхта белая на горизонте. Вот я представила, а если бы вместо нее был парусник под пиратским флагом. Йо-хо-хо, и бутылка рома, и сокровища в придачу.

– Не-е-е, не надо нам пиратов, – Паша с удовольствием потянулся и отхлебнул пиво из бутылки. – И без них хорошо.

– Хорошо-то хорошо… – задумчиво протянула Катя, – Но скучно. В дурацком мире мы с тобой живем, Паша. Не повезло нам.

Испорченный отпуск

Первый отпуск за 10 лет – это вам не шутки шутить. Все было распланировано заранее и реализовано, не будем скромничать, в лучшем виде. И вот менеджер среднего звена Общемировой организации «Death Corporation» господин-товарищ Смерть предавался долгожданному отдыху на берегу пещерного озера где-то в глубинах Греции. Здесь все было по высшему разряду – приятно холодная вода, в меру соленые сталактиты, полезное для кожи абсолютное отсутствие освещения.

Г-н-тов-щ Смерть, одетый лишь в серые шорты, возлежал на шезлонге и потягивал через трубочку «Кровавую Мэри». Впереди еще целый месяц безмятежного покоя. От осознания своего счастья новоиспеченный отпускник даже начал насвистывать веселенький похоронный марш – чем напугал невидимых существ, живущих под сводом пещеры.

– Пи-и-и-и-и… – внезапный писк разрушил благодушное настроение Смерти, – пи-и-и-и-и-и-сьмо!

Вопя ультразвуком, в пещеру влетела летучая мышь. Сделав круг почета над приунывшим отдыхающим, она бросила ему на колени клочок пергамента, очень похожего на ощупь на человеческую кожу – но, разумеется, в век высоких технологий сей дорогой материал был заменен на дешевый кожзам.

– Чтоб вас всех… – г-н-тов-щ Смерть развернул послание, заранее зная, что в нем написано.

«Уважаемый господин-товарищ Смерть, прошу Вас срочно явиться в мой офис.

Подпись: Заместитель генерального директора ОО «DeathCorporation» г-н Смерть-старший.

P.S. «Срочно» означает «Прямо сейчас».

– Чтоб вас всех! – в бессильной злобе повторил г-н-тов-щ Смерть и как был – в одних пляжных шортах, переместился в головной офис своей корпорации. Отпуск, понятное дело, накрылся медным тазом. Надо не забыть в следующий раз поставить на входе в пещеру барьер-антимышь – относительно новое, но набирающее популярность изобретение, вводящее почтовых летучих мышей в заблуждение, что адресата нет на месте.

– Вызывали, шеф? – Смерть вошел в кабинет руководителя, нагло засунув руки в карманы шорт. Пусть начальник видит, что подчиненный формально все еще в отпуске.

– Не соскучился еще по работе, а? – издевательски прищурившись, спросил г-н Смерть-старший. Но, заметив, мягко говоря, несчастный взгляд младшего сотрудника, сжалился. – Ну пойми, у нас тут аврал, без тебя никак.

– У нас каждые полгода аврал, – скривился Смерть. – Что, месяц без меня вообще не протянете?

– Не протянем! – начальник с чувством ударил кулаком по столу. – Никак не протянем.

– Ну и что тут у вас? – Пришлось смириться.

– Ох, у нас просто голова кругом! – в доказательство этих слов шеф обхватил ладонями свои лысые виски. – Большинство сотрудников пришлось отправить на разгоревшийся вчера военный конфликт. Еще несколько – на внезапное извержение вулкана. Ну и остальные – на рутинной работе: больницы, аварии, и все такое…

– Ну а меня куда?

– А тебя – в командировку. В Африку. Там в одном племени хорошая такая эпидемия началась, работы невпроворот. Наш третий менеджер один не справляется.

– Ладно, понял я… – г-н-тов-щ Смерть тяжело вздохнул. – Когда приступать?

– Да сейчас же, конечно же, сию секунду!!! – замахал руками начальник.

– Слушаюсь, шеф!