Анна Корф и старая аптека

Аня увидела женщину, стоявшую напротив Марка. Она смотрела на него с мольбой. Женщина была уже настолько крепко прижата к прилавку, что Аня мысленно представила хруст ее ребер.

И тут раздался оглушительный, пронзительный звон. Кто-то закричал, завизжал, толпа пришла в движение.

Аня не сразу поняла, что случилось. Все происходило будто во сне. Людская масса бурлила, теперь она еще больше сжалась, стараясь отодвинуться от левой стены. Аня увидела мужчину с окровавленным лицом и, наконец, поняла. Толпа, наседая на огромное венецианское зеркало, раздавила его.

В то время как все отступали от левого края, правый прижимали к стене плотнее. И не успела толпа осознать, что же все-таки случилось, как произошло новое несчастье. Аня услышала, как затрещало и уже через секунду второе венецианское зеркало, купленное полторы тысячи рублей за штуку, разлетелось вдребезги, падая на головы, плечи, лица.

Аня рванула к черному ходу, не видя никого и ничего. На улице она оглянулась и ужаснулась тому, какая здесь тишина.

План у нее был такой: найти квартального и с его помощью вывести людей. Но сперва предстояло обогнуть несколько домов и вернуться на Дворянскую. Аня спешила изо всех сил, но каблуки ботиков то и дело проваливались в ямки плохо мощенной дороги.

Когда же Аня добралась до Дворянской, то увидела, что квартальный вместе с дворниками из без нее сообразили, что делать. Они пытались вывести людей.

Аня остановилась в сторонке и наблюдала за тем, как потихоньку сквозь узкий живой коридор, который сделали квартальный, дворники и еще несколько мужчин, просачивались люди из кондитерской. У всех были бледные испуганные лица, особенно хорошо это было видно здесь – на улице, залитой радостным весенним солнцем. В самом скверном состоянии находились те, кто выходили последними. У некоторых были окровавлены лица, руки, кровь была на белоснежных манжетах, воротничках и платьях. Одним из последних вышел мужчина с девочкой на руках. Она по-прежнему не плакала, а только смотрела на все с изумлением.

Аня сделала несколько шагов в сторону кондитерской, но что-то остановило ее. Она не могла зайти, казалось, даже воздух там был пропитан болью и страхом, что пережили люди. Стараясь не думать о Марке, Аня медленно пошла в сторону экипажа, который, как ей теперь казалось, они оставили вечность назад.

Аня без труда нашла свой экипаж и приказала кучеру ехать в аптеку к Ренцу. Она понимала, что смалодушничала и бросила Марка, Ксению Павловну и тетку. Но вернуться Аня никак не могла.

Дрожки покачивались на высоких рессорах, и Аня раскачивалась с ними в такт. Она думала о происшествии в кондитерской.

Анна Александровна Корф приехала в Самару несколько месяцев назад и произвела на местное общество самое положительное впечатление. Прежде всего, потому, что она была одной из самых завидных невест Петербурга. И это несмотря на пятно на ее родословной. Однако теперь женихи больше смотрели на размер приданного, а не на происхождение. А с этим у Ани все было в порядке.

Анна Корф была внебрачной дочерью известного писателя Александра Корфа и бедной француженки Луизы Реверди. Сперва Аня жила с матерью, но как только ей исполнилось семь лет, отец забрал ее к себе. Юридическим поводом для этого стал сущий пустяк – при рождении Ани были неверно оформлены документы. Так Анна в семь лет оказалась в доме отца и мачехи.

Маленькая Аня росла среди людей необыкновенных. Это были большие личности: гении, знаменитости, богачи. Был среди них даже князь царских кровей, красавец и наследник огромного состояния. Аня же была самой обыкновенной девочкой, ничего в ней не было такого, чем она, хотя бы и тайно, могла гордиться. С раннего детства у нее появилась навязчивая идея – превзойти свое окружение. Неважно в чем, неважно как. Пусть даже в самом пустяке.

Аня усердно трудилась над собой. Много читала, учила языки, занималась математикой, играла на нескольких музыкальных инструментах. Ее старания давали результат хороший, крепкий, но не превосходный. Она страдала от своего положения и каждый раз с отчаянием хваталась за что-то новое.

И вот наступил момент, когда она устала от борьбы, устала от себя и от одних и тех же мыслей. Ей только что исполнилось пятнадцать лет. Аня готова была впасть в отчаяние, но тут она заметила, что дома происходит что-то неладное. Камердинер отца, который служил у него уже добрых шесть лет, стал себя странно вести. Никто кроме Анны этого не заметил.

Аня пыталась намекать на это отцу, но тот лишь отмахивался. Тогда девочка решила действовать сама: следить за камердинером и вывести его на чистую воду.

Как раз в это время в горничные к Анне взяли девочку-ровесницу. Девочку звали Зоечка. Они быстро сошлись и уже спустя неделю вместе следили за камердинером. С ним и в самом деле происходили странные вещи. Все шесть лет он был примерным слугой, а тут вдруг стал частенько исчезать из дома. И уж что совсем странно – возвращался пьяным, ругался со слугами и приставал к горничным. Однако перед господином всегда являлся неизменно трезвым и исполнял свою работу прилежно.

Слежка в доме мало, что давала. Нужно было узнать, куда камердинер ездит. Но выполнить это Аня никак не могла. Дело не продвигалось, а тем временем приближался момент развязки. И он наверняка дорого бы обошелся семейству Корфа, если бы однажды Зоечка не подслушать важный разговор в людской.

– Да ну-у! Будто ты сможешь! – сказал истопник камердинеру.

– У меня, братец, в этом опыт есть. Не сумневайся! – отвечал ему камердинер. – Только мне помощник нужен. Всего-то и делов – смотреть, чтобы в барский кабинет никто не зашел. А коли кто пойдет, дать мне знак.

– Темное дело предлагаешь. Барина грабить, – тихо сказал истопник.

– Ишь ты, темное! Лучше с утра до вечера спину гнуть? Эх, Матвейка, провернем дело, громадные деньги получим. Ну? Решайся!

И решили они, что на следующий вечер, как только все уедут на бал к графине Разумовской, залезть в сейф хозяина и украсть драгоценности. Как открыть сейф ловкий камердинер уже давно знал.

Зоя рассказала о подслушанном разговоре Ане, Аня – отцу, а он – своему управляющему Евгению Кожухову. Тот организовал засаду, и молодчиков поймали на месте преступления.

Пока Аня занималась расследованием, она чувствовала себя прекрасно. Все это время она только и думала, что о деле. С тех пор ее стало отчаянно привлекать все таинственное. У мачехи пропал красавец котик – Аня отыскала его. Исчезли серебряные ложки – Анна выяснила причину. К кухарке стал захаживать в гости лоточник – Аня узнала, что он имеет жену и четверых сыновей в деревне.

Страсть к разгадыванию тайн стало ее второй натурой.

Глава 2. Чем фармацевт отличается от волшебника

В то самое время как экипаж, в котором ехали Аня, Аладьева и Ксения Павловна, застрял на Дворянской и дамы вышли из него и направились пешком в сторону кондитерской, Луиза вошла в аптеку Ренца.

Сегодня было открытие аптеки. Луиза спешила к мужу, который уехал еще затемно, чтобы последний раз взглянуть всё ли готово.

В аптеке было пусто и прохладно. Луиза увидела спокойное улыбающееся лицо мужа. Он разговаривал с единственной посетительницей.

Луиза остановилась у высокого шкафа, где в красивых склянках были настойки разных цветов. Она прислушалась к разговору.

– Неужели! Вот уж не думал, что тут, в Самаре… Однако! – удивился Ренц на слова старой дамы.

– Да-да, представьте! Алхимией! И говорят, что он-таки это сделал. Превратил камень в золото.

– Вот вам и аптекарь! – снова удивился Ренц.

– Поговаривают, его за это и убили. А формулу украли, – продолжила женщина, которую вдохновил живой интерес Ренца к ее рассказу.

Ренц отвлекся на минуту от разговора и повернулся к Луизе.

– Луиза, милая, пойди сюда. Тут Сура Гершевна интересную историю рассказывает. Ни за что не поверишь! Основатель аптеки, Демид Мартынов, был алхимиком. Каково!

– Кажется, я что-то слышала от Натальи Николаевны, – сказала Луиза.

– А в пристройку ходили? – спросила Сура Гершевна.

– Еще нет. Там очень старый замок, а ключ потерялся, – ответил Ренц. – Вот хочу позвать кузнеца, чтобы снять замок. А что там? Вы знаете?

– Эту пристройку Демид Иванович купил у поручика Кузнецова. Поручик, я вам честно скажу, был картежник и пьяница. Я его хорошо помню. Я, знаете ли, с детства в том доме живу, – Сура Гершевна сделала неопределенное движение рукой, указывая на свой дом, – тот, что напротив.

– Там где бакалейная лавка? – уточнила Луиза.

– Ну да, ну да, – Сура Гершевна тянула слова и особенно отчетливо ставила ударения.

– Что же поручик? – спросил Ренц, возвращая пожилую даму к разговору.

– А? Поручик? Ой, он тут не причем. Он потом очень удачно женился. А вот в этой самой пристройке Мартынов сделал лабораторию. И я вам лично скажу, что видела, как из трубы каждую ночь шел густой серый дым.

– Что же случилось с Демидом Мартыновым? – спросил Ренц.

– Знаете, весь город ждал, что вот-вот Демид Иванович объявит о своем открытие. Только этого не случилось. А вышла такая история: как-то поутру Мартынова нашли с перерезанным горлом в одной сомнительной гостинице. В этой гостинице… не знаю, как сказать… парочки встречались, – прошептала Сура Гершевна.

– Интересный случай, – задумчиво, будто сам себе, сказал Ренц.

– С тех самых пор аптека чахнет без твердой хозяйской руки, – продолжила Сура Гершевна. – Я очень рада, что теперь вы тут хозяин. Буду к вам захаживать.