Мой лучший друг – скелет

Осознав, что добыча упущена, существо взревело, и из-под асфальта пробилась пара темных гибких отростков шириной в две человеческих руки. Я сразу же резанул одно из них ножом, вызвав еще больший рев монстра. Второй отросток попытался обвить меня за ногу со спины, но я предвидел этот маневр и ударил по нему, уже сильнее, все тем же ножом. Пока существо, явно не ожидавшее отпора, приходило в себя, я кинулся бежать и бежал столь долго, сколько вообще смог. Позади остались и библиотека, и вокзал, и кафе. Мы вновь были в районе детских площадок, и Каэр без сил упала в кучу листьев, стоило мне ее отпустить.

– Ты… Молодец… – только и смог сказать я, падая рядом.

Я не чувствовал боли в мышцах, но у меня невыносимо саднило «сердце».

«Похоже, даже у скелетов есть свой предел», – подумал я, стараясь этой короткой передышкой вернуть себе как можно больше сил.

Спустя несколько минут, с усилием я заставил себя встать и поднял девочку на руки.

– Пойдем-ка, посмотрим, что есть в местных квартирах съестного, – сказал я ей максимально бодрым голосом. – Нам понадобится много сил, чтобы сбежать из этого проклятого города.

Глава III. Мы решили сбежать

Солнце восходило так же внезапно, как и всегда. Его циклы полностью подчинялись воле странной девочки с маленькими рожками, и я ничего не мог с этим поделать. Ни она, ни я не знали, где мы оказались, но похоже я был единственным, кто стремился отсюда сбежать.

Из того, как хорошо Каэр знала город, я сделал вывод, что она пробыла здесь гораздо дольше меня. Сколько смертей она уже пережила? За прошедшие с нашей последней вылазки три дня, она была на грани уже несколько раз. Падение цветочных горшков с подоконников, пустые поезда без машинистов, и застрявшая в рельсах нога, неосторожное обращение с ножом, огнем, водой, с чем угодно, не говоря уже о нападениях монстров – будто бы весь мир вознамерился ее убить. За прошедшее время я стал гораздо осторожней и внимательней, чем раньше. Выучил, где в окрестностях опаснее всего, а где можно спокойно погулять. Как ни старался я выяснить еще хоть что-то – все было без толку. Каэр не помнила ничего после своей смерти, а я каждый раз просыпался в ужасе ровно в тот день, когда она умерла. Это стало почти привычно.

– А теперь, прежде чем ты уснешь, самое время принять ванну, – девочка нахмурилась от моих слов и демонстративно отвернулась. – Давай, не упрямься. Я не буду подглядывать и тоже схожу в душ, но только после тебя.

Я не стал упоминать, что в прошлый раз, принимая ванну, она начала задыхаться и захлебнулась, пока я отходил за припасами, или что в позапрошлый раз Каэр поскользнулась на мокром полу. Скрывать от нее эту часть нашего положения вошло в привычку. Я постелил специальный коврик как перед ванной, так и внутри нее. Проверил напор воды, выбрал, как мне показалось, ее оптимальную температуру, все время сверяясь с цифрой в термометре. Все должно было пройти хорошо. Хотя бы в этот раз.

«А то, кто знает, если мы будем пренебрегать гигиеной, она заболеет или подхватит заразу при порезе. Такое мне уже будет сложнее вылечить в следующий раз», – подумал я, вспоминая как отчаянно искал лекарство от отравления, после того как случайно накормил ее просрочкой.

Каэр с недовольным видом пошла в ванну, а я уселся, подперев собой дверь, с другой стороны. Я не собирался двигаться с места ни на сантиметр. С другой стороны вскоре раздалось жизнерадостное бульканье воды и какая-то несвязная песенка.

– Ты играть то играй, только не забудь помыться, – сказал я, прикуривая. В ответ мне, судя по звуку, показали язык.

«Рад, что она в хорошем настроении».

Помывшись, Каэр вышла в новой одежде, которую я ей нашел. Стирать мне было лень, поэтому гораздо проще оказалось находить очередные куртку, штаны и прочее в соседних квартирах. Как и обещал, я попытался ополоснуться следом, но это было довольно сложно, учитывая то, что мне и мыть то особо нечего. Я заметил несколько трещин на разных костях.

«Интересно, когда я успел их получить?»

Позавтракав и собрав все необходимое в свои рюкзаки, мы двинулись в путь. Я не позволял Каэр отходить от меня слишком далеко и при необходимости держал ее за руку. Мы шли к границе города, однако к моей радости, не встретили ни одного монстра.

Я не знал точно, где находится конец города, но предположил, что если идти достаточно долго в одном направлении, то мы точно рано или поздно дойдем до края. Каэр слегка подпрыгивала, размахивая свободной рукой. Она говорила все также мало, но теперь время от времени хотя бы напевала что-нибудь. Склизкие монстры нам так и не встретились, что я считал хорошим знаком – обычно они появлялись незадолго до ее смерти. Я так и не понял, служат они вестниками или первопричиной, но без них явно было спокойнее. Пока что бесполезная, на поясе у меня болталась старенькая бита с облупившейся краской.

– Оси! – девочка позвала меня по имени и указала на то место, где кончаются дома и начинается дорога, окруженная лесом.

– Да, милая, мы уже почти у цели, – я постарался сказать это максимально бодрым тоном и подмигнул ей одним из огоньков в глазницах. В конце концов, интонация голоса – последнее средство выражения эмоций, что у меня осталось.

Дорога была разбита. Местами в выбоины по глубине целиком умещался мой кроссовок. Кажется, ее не ремонтировали целую вечность. Опавшие листья, впрочем, скрывали большую часть трещин и неровностей. Девочка отпустила мою руку и принялась бегать и подбрасывать их.

«Рад, что у нее хорошее настроение».

План с побегом из города казался теперь чуть-чуть реальнее, чем был до этого.

Мы шли пару часов, потом присели на упавшее поперек дороги дерево. Каэр перекусила бутербродами и сладким чаем из термоса, я же с удовольствием затянулся сигаретой. От моей бесполезной привычки мои кости в тех местах, где их касался дым, слегка желтели, но, так как я каждый день их чистил, желтизна не успевала въедаться.

– Летун! – я вздрогнул, когда она прокричала это, и резко вскинул голову. Противное существо сидело, слегка приоткрыв клюв, из которого капала темная слюна.

Сами по себе летуны не были опасны, но их появление не сулило ничего хорошего. Как стервятники, они кружили над теми местами, где могли бы вскорости поживиться.

– Пойдем-ка побыстрее, – мы взялись за руки и осторожно стали удаляться от возможной угрозы.

«Почему он прилетел именно сейчас? Что случится? Упадет дерево, появятся дикие звери? А может, еда была испорчена?» – я погрузился в долгие размышления и не заметил, как наступил закат. Девочка широко зевнула, прикрыв рот рукой.

– Ох, точно. Ты устала, кроха? – мы свернули неглубоко в лес и, усадив ее на пенек, я стал собирать хворост. – Только не засыпай пока что, хорошо? Сначала нужно развести костер.

Каэр рассеянно кивнула и попыталась взбодриться, несильно хлопнув себя по щекам.

«Благо в этом месте сухая осень, иначе с дровами были бы проблемы».

Когда огонь хорошенько разгорелся, я попытался устроить, какое мог, лежбище для своей спутницы. Наскреб сухих листьев и постелил на них простынь, которую захватил с собой на случай перевязки или если понадобится что-нибудь перенести.

– Так ты хотя бы не замерзнешь.

Ветки в костре потрескивали, легкий ветер уносил искры к небу. В наступающих сумерках я мог разглядеть худенькое тело девочки, которая поудобнее устраивалась на свою импровизированную кровать. Сам же я сел прямо на землю с другой стороны от костра, прислонившись к дереву, ожидая наступления очередного восхода солнца, которое могло бы нам очень пригодиться, если бы я и завтра не смог защитить ребенка, и меня вновь отбросило до момента последнего сна. В мрачных мыслях и воспоминаниях о своих недавних провалах, я уставился на свои кроссовки. В том месте, где кончались штаны, была слегка видна белая кость.

– Оси, – девочки рукой поманила меня к себе и, как только я подошел, потянула за рукав вниз, усадив так, чтобы положить голову мне на колени. Она с видимым удовольствием устроила из моей куртки подушку и пробормотала нечто, схожее со «спокойной ночи».

– Спокойной ночи, кроха.

Темнота окончательно обрушилась на нас. Не осталось ничего, кроме неровного круга света от костра. На небе, если оно в тот момент вообще существовало, не было ни звезд, ни луны. И деревья, и кусты, и даже дорога – все растворилось в кромешной тьме.

«Благо, к этому я уже привык».

Однако вскоре возникла проблема. Я не мог дотянуться до дров, чтобы подбросить их, не разбудив Каэр. В отличие от меня, ей было необходимо хоть какое-то тепло, да и оказаться среди этой кромешной тьмы не выглядело хорошей идеей.

Я вспомнил, как научился управлять дымом, проходящим сквозь мои кости.

«Может, получится и на объекте побольше?»

Я уставился на собранные ветки, небольшой кучкой лежащие неподалеку. Представил, как они медленно поднимаются и опускаются в костер.

«Ну, давайте, раз уж я скелет, то пусть буду хотя бы волшебным».

Ветки на мои молчаливые мольбы не внимали. Изобразив вздох, я попытался снова. Огонь постепенно утихал, Каэр посильнее съежилась у меня на коленях. Мне захотелось снять свитер и укрыть ее им, но это, опять же, наверняка бы ее разбудило. Я уже со злостью обернулся к веткам. Как ни странно, это помогло. Маленькая веточка в куче слегка дрогнула.

«Так, а теперь иди в огонь».

Спустя еще некоторое время мне удалось приподнять ее в воздух. Я чувствовал легкое напряжение в том мерцающем за ребрами комке, который про себя называл «душа». Медленно и аккуратно, не без усилий, я все же смог кинуть веточку в огонь. Смотря, как она медленно загорается, я почувствовал восторг вперемешку с азартом. Одну за другой, я продолжил подкидывать в огонь не только заготовленные, но и те ветки, что валялись под ногами. Приглядевшись к листьям, на которых спала Каэр, хотел даже и их пустить в расход, но вовремя опомнился. Да и напряжение, не отпускавшее «душу», стало только сильнее. Я поднял в воздух желтый кленовый листик и наблюдал, как он, согласно моей воле, описывает круги над моей головой.

«Да что же я такое? Не могу вспомнить даже свое имя, но зато спокойно играю с листьями».

Наступал рассвет, и настроение, несмотря на достигнутые мной за ночь успехи, лишь ухудшилось.

– Доброе утро, малышка, – я потрепал девочку по голове, случайно прикоснувшись к ее рожкам.