Мой лучший друг – скелет

Не сказал бы, что они были острыми или опасными – больше напоминали рожки маленьких козлят.

– Подъем. Сегодня у нас большой день.

Каэр, зевая, неохотно встала. Я тут же протянул ей остывший в термосе чай и наблюдал как она, морщась, залпом выпивает все, что осталось.

– Итак, мы уже вне города. Если повезет, скоро и вовсе вернемся в нормальный мир.

Каэр удивленно на меня посмотрела. Кажется, до этого момента она не понимала, насколько я был серьезен.

– Да-да. Не знаю как ты, но я хочу вернуть себе память. Ты вот помнишь, что с тобой было до того, как ты попала сюда?

Девочка, подумав, уверенно кивнула.

– Серьезно? – я почесал затылок.

Это оказалось неожиданностью. В моем сознании данное место ассоциировалось с чем-то наподобие Лимба, и я уж было решил, что мы с Каэр очутились в одной лодке полнейшего неведения.

– Так… Есть какие-нибудь идеи? Знаешь, как ты сюда попала? – она покачала головой.

– Хорошо. Тогда, может, хотя бы расскажешь о себе? – девочка демонстративно отвернулась.

Пнув с досадой землю, я достал пачку сигарет.

– Если не хочешь – не говори. Но мы определенно не вернемся в тот город.

Дальнейший путь мы продолжали в тяжелом молчании. Солнце все также находилось в положении «полдень». Один раз, обходя очередное упавшее поперек асфальта дерево, я почувствовал, будто что-то кольнуло мою душу. Каэр шла чуть впереди, и я решил не подавать виду. Вскоре перед нами появились первые дома.

– Что?

Помимо того факта, что новый город оказался всего в нескольких часах пути, меня смутило и то, как болезненно знакомо он выглядел. Те же тротуары. То же расположение улиц. Каэр, напевая, брела вдоль маленького заборчика, на котором когда-то нарисовала маленький домик с солнышком. Рисунок был на месте, и, увидев его, я почувствовал легкий озноб.

– Так мы… Просто вернулись сюда, хах?

Каэр, казалось, это абсолютно не смущало. Она демонстративно похлопала себя по животу и потащила меня к кафе, где я послушно приготовил ей блинчиков.

– Как же так, – я сидел за столом, время от времени стуча черепушкой об доски. Каэр что-то рисовала карандашом в стареньком блокноте.

– Скажи, ты вообще хочешь отсюда выбраться?

– Нет. Тут хорошо, – сказала она тоненьким детским голосом и тут же вернулась к своему занятию.

Меня все еще немного шокировал тот факт, что она вполне умеет разговаривать и молчит просто потому, что хочет. Может именно поэтому любая брошенная ею фраза воспринималась мной с особым вниманием.

«Что если мы не можем уйти именно потому, что она этого не хочет? Пока что буквально весь мир показывал мне, что она в нем едва ли не самый главный элемент».

Я подпер черепушку руками и принялся пристально рассматривать свою подопечную. Самая обычная девочка, не считая пары рожек и белоснежных косичек. Абсолютно ничего необычного.

Каэр почесала руку, и на мгновение я увидел нечто розоватого цвета на ее коже.

– Покажи мне свою руку, пожалуйста, – она не стала возражать и с готовностью закатала рукав свитера.

Цепочка шрамов покрывала всю руку, от ладони до локтя. Некоторые казались гораздо хуже других, некоторые были свежими. О парочке ссадин я даже помнил. Вот только, по идее, они должны были исчезнуть, ведь время откатилось назад сразу после ее скорейшей смерти в тот раз.

– У тебя еще много такого?

Она кивнула и слегка оголила живот. Я вздрогнул от увиденного.

– Прикрой, – поняв, что произнес это слишком резко, я поспешил добавить, – пожалуйста. А то простудишься.

Каэр пожала плечами и вернула все как было. Пока она рисовала забавных зверят, я рассматривал открытые участки ее кожи, замечая все больше шрамов, которые ранее не привлекали моего внимания.

«Не то чтобы я раньше в принципе на нее много смотрел».

Наконец, я решился обсудить с ней вопрос, который не давал мне покоя.

– Ты точно не помнишь, откуда они взялись?

– Нет.

– А ты… Помнишь, что ты умирала? – и вновь удивленный взгляд, – А, ладно, забудь. Мне, наверное, приснилось. Очередной плохой сон.

Но я прекрасно понимал, что это не может быть сном. Или прыжками во времени. Я пошел в туалет и осмотрел свои кости. Ни трещинки. Ни царапинки. Несмотря на то, как сильно мне порой доставалось от монстров, мое «тело» было в идеальном состоянии.

«Может эта штука лечит меня?» – я достал душу и покрутил ее в руках. Она была точно такой же, как и в день, когда я впервые проснулся.

«Разберусь с этим позже».

Остаток дня прошел довольно мирно. Я немного покачал Каэр на качелях, после чего мы решили зайти в магазин, чтобы найти чего-нибудь перекусить. Уже на подходе я заметил склизкую тварь, по форме напоминавшую червяка, которая одним концом прицепилась к козырьку крыши, а другим, ощерившись круглой клыкастой пастью, нацелилась на нас. Я усмехнулся и поудобнее перехватил биту, знаком попросив девочку приостановиться. Как только моя черепушка оказалась в зоне поражения, тварь прыгнула и, подобно мячу, была отшвырнута прочь. Я ощутил приятную волну сопротивления, когда бита встретилась с ее телом. Что ни говори, но ничто не доставляло мне такого удовольствия, как уменьшение популяции монстров в городе. Добежав до того места, куда она приземлилась, следующим ударом я размазал тварь по асфальту. Испаряясь на лету, брызнула черная жижа. Я недовольно цыкнул, когда заметил, что часть попала мне на одежду. Короткий вскрик заставил меня лихорадочно обернуться. Я успел заметить, что голова девочки оказалась в пасти второй твари, по-видимому, прятавшейся в одной из щелей карниза. Судорожно сжав биту, я отвернулся. Крик вскоре оборвался, и спасительная темнота укрыла меня с головой.

«Даже если бы у меня получилось ее спасти, те раны, что она уже получила, я вылечить бы не смог. Проще дождаться перезапуска».

Ненавидя себя за такие мысли, именно ими теперь я и руководствовался.

Открыв глаза, я уставился на костер. Ветки еще не догорели, и до рассвета явно оставалось достаточно времени. Каэр мирно спала у меня на руках. Косички слегка растрепались, дыхание было абсолютно спокойным – едва ли ей снился кошмар. Вдоль щеки у нее тянулся свежий шрам, на который мне было невыносимо стыдно смотреть.

«Опять».

Я попробовал применить к девочке те же манипуляции, что и к веткам ранее. С большим усилием, но я смог аккуратно приподнять ее в воздух, не изменив позиции тела. Думать пришлось быстро. Взяв в руку фонарь и поместив девочку за спину, я постарался выйти из круга света. Очень маленькими шажками, я пробирался сквозь кромешную тьму, и она расступалась передо мной, как морские воды перед волнорезом. Хотя, разумеется, дело тут было совсем не во мне.

Освещая себе путь фонарем, я шел к городу. Монстров не было, они никогда не появлялись ночью. Я старался идти размерено и плавно, чтобы не разбудить Каэр, и спустя некоторое время ощутил знакомую боль в душе, когда обходил упавшее дерево, шаг в шаг повторяя шаги прошлого дня. Собравшись, я стал сантиметр за сантиметром изучать, в какой именно точке это происходило, пока наконец не нашел. Боль была похожа на ту, которую испытываешь, пытаясь медленно проколоть себя иглой. Зрение начало меня подводить, фонарик замигал. Когда его свет окончательно исчез, мы очутились в кромешной темноте. Ни отблеска, ни звука. Асфальт, я помнил, до этого был застлан высохшими листьями, издававшими четкий хруст, но не было и его. Постояв немного, я уже было решил разбудить Каэр, но почувствовал под ногами что-то рассыпчатое.

«Камни? Галька?»

Я провел ногой по земле. Звук перекатывающихся камней, совершенно невозможный в том месте, где мы совсем недавно находились.

Более того, постепенно мои глаза, если можно их так называть, стали привыкать к темноте. Камушки под ногами источали слабое сияние. Я увидел, что стою перед небольшим куполообразным черным холмом, который в высоту был на два скелета выше меня. Запаниковав, я сделал шаг назад, едва не наступив на что-то. Или на «кого-то».

– О, так она все же выбралась? – прошипело существо, выскальзывая из-под моих ног. У него была длинная белая шерсть, две пары лапок, похожих на собачьи и миндалевидные глаза. Тело существа могло извиваться, наподобие змеи, в немыслимые стороны. Но даже не это шокировало меня.