Ночь откровений

Ночь откровений
Олеся Вячеславовна Широкова

Как часто вы бываете откровенными? Как часто говорите о своих чувствах? И вообще, считаете ли вы это нужным? Главная героиня считала, что не нужно в слух произносить очевидное. И больно на этом обожглась. Она 4 года не показывала, что чувствует, 4 года пыталась "остыть" и забыть, но всё было четно. До той роковой "ночи откровений". То, что она узнала, ещё долго гложило её, зато тогда она чётко поняла, что говорить прямо жизненно необходимо, что так будет проще жить. И хоть она шла к честности годы, в ту ночь был посеяно первое зернышко, что в последствии дало свои плоды.

Олеся Широкова

Ночь откровений

Ночь откровений

Всё началось, как всегда, просто и невинно. Звонок в десять вечера: «Погода класс, не хочу домой. Пошли гулять.». Я могла и не взять трубку, подумала, что это спам. Но обычно, мой телефон сбрасывает звонки с предположительным «купите что-нибудь», «подключите наш тариф» и тд. Здесь же мне стало интересно, что за наглые такой «спам» мне звонит. Мне понадобилось секунд 5-10, чтобы понять кто это. Ну здравствуй, такого я не ожидала. День выдался не из обычных. К десяти вечера я была вымотана и выжата как лимон. В прочем в таком состоянии я была уже часам к шести. И вознамерилась уснуть, как только голова коснется подушки. Но с этим не срослось от слова совсем. В этот день я уснула пол четвёртого утра. Лечь спать в 9 вечера у меня всё равно не получилось, меня затянул инстаграм. Когда же мне позвонили, я спать ещё даже не собиралась.

– Я на велике, в центре.

Хмм, на велосипеде, это заманчиво. На моём спущены колёса.

– Накачаю.

А почему, в прочем, и нет. Хоть я и собиралась вежливо отказать и продолжить заниматься своим делом, я всё же передумала и согласилась. Меня ничего не останавливало. Сон ушёл от меня в тот момент, когда я открыла инстаграм.

– Уже вышла? Быстро ты, я думал, ты дольше будешь.

Что ж, мне ещё велосипед доставать. И замок от сарая не поддаётся… Наконец велосипед на улице, замок закрыт и я иду на встречу к приключениям. Именно к приключениям, от встреч с ним другого я уже не жду.

На улице тепло, легкий ветерок бьёт в лицо. Музыка, динамичная и подвижная, выкручивает шкалу настроения почти до максимума. Хотя я и не жаловалась на настроение с самого утра. Мы встречаемся, разговариваем про велосипед, мой, смеёмся, он накачивает мне колёса.

– Поехали в парк дружбы.

Не вопрос, утверждение. А чего я ещё ждала? Знала на что иду. Мне казалось, что моим ногам просто не под силу преодолеть такое расстояние. И я об этом честно предупреждаю. Но на деле, как только я сажусь на велосипед, ощущение, что я не доеду, пропадает. Появляется жажда к деятельности, мне хочется крутить педали и не останавливаться. Больше чем за полгода, я успела забыть это классное чувство.

Парк дружбы. «Его» место. Костёр. В другой ситуации я бы подумала про романтику, но не сейчас. О какой романтике идёт речь, когда я с ним? Хотя… Кого я обманываю. Наверно, это просто отголоски прошлого. Времени, когда он причинил мне столько боли. Про неё я помню и сейчас.

Его нахальное: «Ну дай подоматываюсь.». И я до сих пор не знаю, как на это реагировать. Но всё уже не так, как раньше. Извини, но в этот раз не прокатит. Так просто нельзя. Если я поддамся, если позволю считать меня доступной в любое время и место… потеряю всякое самоуважение. Пусть это и детские заморочки, но так я больше не хочу.

– Что тебе нужно? – промелькивают правильные нотки.

– Я просто хотю.

– Знаешь, я тоже много чего хочу, но с тебя же я не сп..

– Я не хочу, я хотю. Это разное.

В чём разница я так особо и не поняла. «Хотю» – это что-то детской, не серьёзное, только и уловила я. Окей, пусть так. Чем бы дитя не тешилось…

«Начало откровений» положено. Мне нужны ответы. Больше неопределённости быть не может.

Проходит минут 20. Мы всё ещё топчемся на месте. Так не хватает алкоголя. Сидр сейчас бы очень помог. Но его нет, а «доматывания» продолжаются. Я всё ещё не понимаю, зачем всё это. Я продолжаю неуверенно отмахиваться.

Разговаривает о прошлом, о колледже, о странный косяках. Разговор плавно, или не очень, перетекает к нам. О том, что было. О хорошем, о плохом. Он снова начинает приставать.

– Ты можешь быть откровенным? Что тебе нужно?

– Не знаю. Просто прикольно. – он пожимает плечами. – А почему нет? Я много вещей делаю чисто по приколу.

– Ммм… Это вещи вроде: «сегодня мы целуемся, а завтра не трогай меня, вдруг меня девушка увидит.»? – наконец задаю я мучавший меня вопрос.

– Ты о чём? – он не понимает, а я ни капли не удивляюсь. Внутри всё сжимается. Я наконец произнесла эту фразу. Я. Её. Сказала. Вот прямо сейчас. Она прозвучала. Мурашки пробегают по позвоночнику, но не от холода, хотя становится достаточно зябко. Я наконец пробую быть откровенной.

– Тогда на втором курсе. Ты не помнишь? – я почти уверенна, что не помнит. – Как раз в том момент, когда мы так близко общались. Только не говори, что это было дружеское общение, ведь это было не так.

– Согласен. Мы общались совсем не дружески. Но что там про «девушку»?

– Мы целовались, а на следующий день ты сказала, что у тебя есть девушка.

– Но её не было.

– Кто бы сомневался. – усмехаюсь я и новая волна мурашек атакует позвоночник. – Я предполагала, что это была только отмазка.

Он молчит, внедоумении глядя на языки пламени.

– Так что это тогда было? – теперь я настроена получить ответы. – Что это был за игнор с твоей стороны? Дело же шло к отношениям. Или мне показалось?

Он молчит ещё несколько секунд, потом пожимает плечами.

– Я просто понял, что ничего серьёзного не получится и решил не давать ложных надежд, не заходить дальше.

У меня просто отвивает челюсть и распахиваются глаза. Пораженная я поворачиваюсь к нему.

– Что? Что, прости? – почти с истерическим смехом вырывается у меня.

– Ну, когда я понимаю, что дальше ничего не получится, я останавливаюсь.

Я пытаюсь подобрать челюсть и поставить на место. Он встаёт и подбрасывает в огонь несколько веток, не замечая моего недоуменного насмешливого взгляда, которым я сверлю его спину.

– С Денисом мы тогда не так хорошо общались, конечно, но, помню, был у нас такой разговор. Он мне как-то сказал: «Дурак, что ты делаешь? Ты ж ей пипец как нравишься.». А я такой, типа: «Что? Да нет, да не-е. Бред какой.».

– Кхы… – только и выдаю я. – Сказать? – меня начинает нести, тормоза начинают барахлить и их хватает только на то, чтобы не вывалить сразу всё как есть, точнее было, а дать ему возможность выбора, хоть я и знаю, что он попросит продолжить.

– Что? – он запинается, но тут же продолжает. – Хотя не важно «что», говори.

– Знаешь сколько слёз я по тебе пролила? – Тупая и избитая фраза и я это прекрасно осознаю, но ничего больше в голову не приходит. – У тебя плохо получилось «не давать ложные надежды».

Он строит вопросительную гримасу.

– Да. Да, прикинь, ты мне пипец как нравился. И я была уверенна, что ты знаешь и… пользуешься этим.

– Что? – теперь его очередь удивляться. – Нет, я не знаю. Я придурком был и думал, что тебе это не надо. Ну и ты была не плюс, не минут… нейтралитет.

– Я пожизненные нейтралитет. – горько бросаю я, глядя в огонь.